Мистика

В последующие дни некоторые павшие тоже стали возвращаться к жизни. За время наших странствий мы стали еще более особенными, чем считали. Но жаль — это происходило не со всеми. И вот, оставалось только три дня, самых тяжелых, нас всех оставалось все меньше, но освобождение было так близко. Царило затишье. Был пасмурный день, наполненный свежими ветрами. Мы с правительницей стояли у парапета самой высокой башни и смотрели на раскинувшиеся под нами выжженные сады, пустоши, разбитые колонны и…

И если теперь он уловит где-то запах навоза, он сразу же вспомнит Германию. Да-да! Здесь, фермеры, этим так увлеклись, что кажется протушили этим тошнотворным ароматом всю страну. «Как хочется съездить на родину, особенно в июне. Погулять во время белых ночей по набережной Кутузова вдоль Летнего сада и далее по Дворцовой вдоль Эрмитажа». Какая злая ирония. Как он мечтал о западе, живя там. По вечерам нежно светлеющий горизонт не давал покоя его душе, тянул в даль, туда… В этот миг ему вспомнилось,…

Глава 2 — Джек Старховски? — Полюбопытствовал низкий бас из трубки. — Он самый. С кем честь имею? — Ричард Кроу. Вы заполняли у нас анкету по поводу работы охранником. Вы не передумали? — Конечно же, нет. — Джеку показался несколько странным такой вопрос. — Что же… — Кроу явно о чем- то задумался, а, может быть, просто отвлекали рабочие хлопоты. — Мы посмотрели вашу анкету, и ждем вас завтра обсудить детали. В девять утра подойдет? — Нельзя ли попозже, к примеру, в двенадцать часов?…

Найти и отомстить. Заставить его рыдать кровавыми слезами и горько сожалеть, что не добил, не бросил, не дал умереть. Долгое время я ненавидел этого англичанина за подаренную жизнь. Жизнь, в которой удар кирки обнажит базальтовую плиту, и свет выжжет глаза. А я сменю лопату черного следопыта на посох Проводника. Ненависть помогла мне пересечь Руб-эль Хали и выйти к Сааде. Ненависть толкала меня в города и пустоши по обе стороны Красного моря. Но найти Доминика она так и не помогла. И когда ненависть…

…Это даже не любовь. Адское зеркало, в которое боишься заглянуть, потому что увидишь в нем больше чем лицо, больше чем тело, больше чем одежду — увидишь себя… а может, это и есть любовь — когда боишься увидеть в другом себя, боишься — но не можешь не заглянуть? Где-то крикнула чайка. Где-то плеснула нерпа. И опять тишина, только тоненький комариный комуз. — Артем. — Да? — Хм… это мы с тобой были там, в пороге? Смеется: — Нет. — А кто? …Люди в заливе сняли, наконец, катерок с мели.…

— Я рада, что вы ошиблись. Но вы еще слишком молоды, чтобы встречать Рождество в одиночестве. — Я не хочу ехать за город к своей семье. Пришлось бы отложить работу. Я писатель. — Понимаю. — Я не смогла сдержать улыбку. Теперь понятно, почему он так странно одет. А как он серьезно к себе относится, этот молодой человек! — Разумеется, в творчестве дорога каждая минута, — весело подмигиваю я. — Да, каждая минута! А мои родные этого не понимают. Им не нравится моя одержимость работой. — Творческие…

— Пошли, ма! — резко сказал Деннис. Джейн пошатнулась. Сделала полшага назад. И тогда дверь в зеркале начала закрываться. Медленно сужалась тёмная щель… и медленно падала назад девочка. Она не разомкнула побелевших губ, а немой испуг в её глазах так и не успел перерасти в крик. На мгновение показалось, что дверь не успеет захлопнуться, что маленькое тельце исчезнет в чёрной пасти… Раздался лёгкий щелчок, и Джейн упёрлась спиной в прохладное гладкое дерево. — Нравится моё зёркало, красавица? —…

а впоследствии, при Храме, и десять псалмов канонической Псалтири написаны ими. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ И всё же, не смешивая семя смутьяна с остальными членами древнего уважаемого рода, их звали "сынами Кореевыми", а потомству братьев бунтовщика разрешили употреблять прародительское имя "Ицгар", а не общепринятое у евреев отчество, в качестве их второго, передаваемого по наследству имени. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~…

Знаю, что могу показаться банальным, но всякий раз, глядя на старинные вещи и думая о том, сколько человеческих эмоций они успели впитать в себя, я испытываю благоговейный трепет. Однако ж ничто виденное мною прежде не взволновало меня так, как эта исповедальня. Сквозь ее маленькое окошечко прошли тысячи грехов, больших и малых, обремененных людской скорбью, и все они были отпущены, ибо кровь Спасителя нашего искупила их. «И вот, дверь отверста на небе», [7] и вершится чудесный торг — благодать…

— Гляди, — показывает Борис и вовсе странный экземпляр, вроде краснопёрка, но прозрачная вся, кости видно сквозь желейные бока и глазных впадин не предусмотрено никаких. — Мутант, едрить его! Арина ругает мужа за такие слова: — Нечисть к ночи не поминай! А рыбу сожги, крестясь. Борис подшучивает над недалёкой старухой, но улов бросает в костёр и крестится исподтишка. А за Мокровой поднимается синим пламенем лес, и где-то в его недрах, в ядовитом болотном тумане стоит Чёрная Церковь. …

— Идите вы к дьяволу! Думаете, если вытащили меня и закрыли в клетку, я вам буду петь? Поцелуйте меня в зад! — кричала она им. — Что это вы принесли? — Ты посмотри, как поют другие… — ласково предложили ей. Легкое нажатие на кнопку пульта, вспыхивает экран, на нем извиваются три полуголые девицы. — Послушай музыку… Уже через полчаса его выключили. — Я согласна! — по инерции продолжала орать Билли. — Я буду петь! Пусть хоть у одной … куклы будет голос! С того момента, как братья вымучили…

— У тебя все в порядке? Мне казалось, что ты остановилась в другом отеле дальше по дороге, — осторожно поинтересовалась я, опасаясь напомнить о том, что недавно ее так сильно расстроило. — Все просто замечательно, — заверила Подруга. — Я переехала. Здесь лучше — тебе обязательно понравится. Это настоящий рай! В моем представлении рай находился в уединенной бухточке на побережье Адриатического моря, где круглый год светило солнце и спели мандарины. Но я предпочла не озвучивать свои мысли и вместо…

Светловолосый молодой человек слегка покачал головой, смотря на нее выразительным взглядом, цвета крепкого кофе. И вновь, за всю их беседу укоризненно наклонил голову, и чуть сдвинул нахмуренные брови. – Ага, а еще о том, что Наполеон не сможет захватить Россию! – злобно вставила она. – Наполеон был не в твои времена. – меланхолично ответила белокурая девушка, сидящая напротив. – Ну так и нападение произошло в момент ее отсутствия. – ехидно прокомментировал и пожал плечами Майк. – Это…

Накатила нега, тёплая, словно пушистый плед и Виктор, оставив попытки подняться, послушно провалился в мягкую тьму. Свет пробивался сквозь сомкнутые веки. Виктор, моргнул и открыл глаза. Слабая лампочка на белом потолке, давно лишившаяся плафона, всё верно. Виктор перевёл взгляд на стены, оклеенные старыми газетами, и на себя, рубашка, брюки и затасканные, но любимые тапочки, всё верно. С кухни доносились аппетитные запахи, а из спальни лился мерный гитарный перебор. Виктор затаил дыхание. Ему…

Он замолчал и виновато взглянул на меня. - Прости, брат мой, тогда я был не прав. Мы вероятно оба виноваты в нашем заключении. А вой всё продолжался и продолжался, пронизывая ночь, полную мрака. Только призрачный свет луны освещал наш импровизированный лагерь. В Бессере-Сен-Мари мы были только ранним вечером следующего дня, выпал первый снег, который таял мгновенно, продолжая деятельность дождя по разорению улиц. Мари-Жанна наконец-то стояла передо мной. Ёе рыжие волосы развевал ветер,…

Откуда эти сигналы? Эйден не слышит того, что слышу я? Серьезно? Он неистово целует меня , а я не могу сосредоточиться, потому что громкое гудение перерастает в шум, который невозможно терпеть. — Эйден, — шепчу я, уже не возбуждённо. — Эйден, что это? Он продолжает ласкать мою грудь. — Ты слышишь? — спрашиваю снова. Эйден поднимает голову, и горящие исступлением глаза смотрят мне прямо в душу. Он больше не двигается. Мы замираем. — Я любл... — Джеейн! Эй! — до моего слуха доносится знакомый…

- Ай, иди сюда, Бродяга! Сукин же ты сын, напугал меня свой паршивой субординацией, - Хан выпустил ошеломленного, но все же повеселевшего Командира из своего захвата. – А я в тебе и не сомневался! Весь лагерь едва гудел от тихих пересудов между людьми, разбившихся на небольшие группки у костров. Тишина редко посещала это место, даже с наступлением холодных и мрачных вечеров. Уставшие после долгого дня люди вяло перебрасывались отрывистыми репликами, кто-то только доедал свой ужин, кто-то пытался…

Новинки и продолжение на сайте библиотеки http : www.litmir.me В задумчивом молчании я в комнате твоей. В зеркальном отражении я лишь игра теней, Что смотрит исподлобия и, выжидая, ждет, Колышет свет в ночи свечей, Что манит и зовет. В смертельной тишине ты этой слышишь песни звук. Тоскливый мой напев, порой, тревожит сердца стук. Но вот глядишь ты на меня как будто бы насквозь; Да ты привыкни — я твой друг, И жду твоих я просьб. Но ты ладони яростно скомкала в кулаки. Усилий воли тихий хруст,…

Новинки и продолжение на сайте библиотеки http : www.litmir.me Есть города большие и маленькие. В больших городах жизнь течёт быстро, и люди считают окружающих маленькими незначительными. В маленьких городах время идёт как положено, а потому люди, живущие там, друг для друга большие и важные - все ведь всех знают и уважают. Лоран жила в большом городе и казалась маленькой и незначительной даже самой себе. Но однажды появился Он, и всё изменилось. Лоран, пожалуй, впервые в своей жизни стала…

Вера выглянула из туалетной комнатки в «предбанник» и увидела, как за окном пролетают куски арматуры, ветки, вырванные с корнем кусты, какие-то бумажки и еще что-то, чего было невозможно разглядеть в облаке пыли. Вера отпрянула назад, в казавшуюся теперь такой спасительной темноту, и вжалась в стену. Сознание будто разделилось. Одна его часть билась в истерике: «Что это? ЧТО ЭТО???”, другая с бесстрастностью компьютера отмечала каждый звук и каждый удар в стену. Вот с жалобным звоном разлетелся витраж…