Научная фантастика

Возражать было бессмысленно. Они ждали, прислонив к ноге карабины, когда человек отойдет от схемы. Остальные аккуратно перерисовывали ее в пухлые студенческие тетради. — Документы, — сказал тот, что был выше другого. Человек отдал жетон. Другой извлек из его кобуры пистолет и сунул себе за пояс. В тишине отчетливо слышался скрип перьев по плотной бумаге. — Следуй за нами. Они шли по затемненному лабиринту внутренних переходов, и стены отражали эхо шагов. Человек достаточно разбирался в архитектуре…

В этом томе читатель познакомится с двумя крупными представителями современной западной научно-фантастической литературы: это американец Айзек Азимов и англичанин Артур Кларк. *** Мы начнем с Артура Чарлза Кларка, потому что этот писатель-ученый ближе и понятней нам, чем все остальные писатели-фантасты нашего времени. Вероятно, он близок и понятен каждому школьнику нашей планеты, как Жюль Верн. Сравнение с основоположником научной фантастики здесь не случайно: подобно своему знаменитому французскому…

Затем Быков увидел третью лысину: она принадлежала безобразно толстой фигуре в сером комбинезоне, развалившейся на ковре, неуклюже уткнувшись серой плешивой головой в угол между стеной и сейфом. От шеи под стол тянулась круглая веревка… В конце концов, у каждого начальника свои привычки, но не зашел ли этот слишком далеко? Быков неловко переступил с ноги на ногу, снова подергал “молнию” куртки и тревожно оглянулся на дверь. В этот миг шафрановая лысина исчезла. Послышалось сопение, и глухой, простуженный…

Саммерс, конечно, был прав, и Лейф помрачнел. В мире разразился продовольственный кризис, урожай погиб, не хватало кормов для скота. Снова появились так называемые Комитеты бдительных эти ура-патриоты требовали наведения порядка любой ценой. Комитеты уже действовали во многих штатах, и кое-где даже случались суды Линча. И не за потерю свиньи, а за любую мелочь. - Спасибо, Саммерс,- кивнул Лейф.- Я, пожалуй, загляну к ним. Но что еще скажешь? Я же чувствую, что у тебя полно новостей! Лицо…

На экранной доске красовались развалины уравнения. Стасик взял из рук учительницы еще теплый магнитный маркер и остановился в нерешительности. — Где у нас переменная? — проскрипела Ольга Дмитриевна. Стасик нерешительно ткнул маркером в нижнюю строчку. — Руженко, я тебя оставлю на второй год! Покажи мне числитель? Стасик замялся, указал на верхнюю часть строки, но по брезгливому лицу Ольги Дмитриевны понял, что снова не угадал. — Кто поможет? — проскрипела Ольга Дмитриевна, оглядывая притихший…

– Не трогайте ее, – уже почти прошептал Лито, словно испугавшись грозного взгляда. Охранник отпустил Настю, шагнул к Лито, посмотрел на него сверху вниз с презрением. Плачущий сопляк ничуть его не смущал. Наоборот, мысль о том, что с девушкой он позабавится прямо на глазах ее дружка, приятно возбуждала. Можно даже заставить парня держать ее! – Не трогайте ее. – Лито очень натурально захлебнулся слезами ужаса, наблюдая, как охранник поднимает сжатую в кулак руку. Вся группа смотрела на них,…

Может быть, сегодня я объяснюсь, наконец, со своей совестью — запишу созревшие в голове мысли, оставлю после себя эти записки, которые давно собирался сделать. Оттягивать уже нельзя — все чаще колет под левой лопаткой, отнимается от боли рука… Надежда права — разве я выберусь сделать кардиограмму? Нет, все недосуг. Сейчас вот встану, сварю кофе… Да, придется варить самому. Надежда уехала в Городище к Татьяне — помочь управиться с младшей внучкой. Татьяна — это моя дочь. И как мне ни больно осознавать…

—- Начальник депо среди вас? — брюзгливо спросил Курилов. — Никак нет. Он уехал в Путьму по вопросам снабжения. — Он знал, что я здесь? — По линии было известно о вашем прибытии. — Беспартийный? — Нет, он член партии. Курилов взялся за карандаш, приготовившись записать: — Его фамилия? — Протоклитов. Заметно удивленный, Курилов раздумчиво вертел карандаш. Должно быть, он понадеялся на память, раз не записал фамилии смельчака. Ждали неожиданной разгадки, но здесь задребезжал звонок. Секретарь…

В конце концов, вернувшись на уровень, населенный машинными интеллектами (они называли себя истоми, или, не побоюсь употребить числа, Девяткой), я обнаружил крайнее запустение в делах. Истоми, стремясь изучить тайны Вселенной, пустились исследовать уровни Асгарда, одновременно пытаясь вступить в контакт с подобным себе разумом. И потерпели ощутимое поражение, открыв лишь печальную правду: огромными внутренними пространствами Асгарда некогда и впрямь повелевали великие машинные умы, но теперь они…

Никто не сказал: "Что, если?.." Это был четвёртый облёт, а мы ещё не обнаружили погибавшей колонии. Но Килнер, возглавлявший «Дедал» в первой экспедиции, обнаружил. Конрад был с ним. Мы все знали, что если… и эта перспектива заставляла сжиматься наши внутренности. Никакого ответа на наш сигнал. Никаких разогретых точек на ночной стороне. Если на дневной ничего не изменится… значит колония погибла. Наша миссия изменится. Мы больше не будем крысоловами. Нам прийдётся стать санитарами морга.…

Перехід до безкласового комуністичного суспільства й цілковите здійснення мрії основоположників марксизму про «стрибок з царства необхідності в царство свободи» не прості, вони вимагатимуть від людей щонайвищої дисциплінованості й свідомої відповідальності за кожну дію. І нарешті, нині як ніколи доречно нагадати пораду В. І. Леніна, який рекомендував письменникові-фантаст у О. О. Богданову показати розграбування природних ресурсів нашої планети капіталістичним господарюванням. У «Годині Бика»…

На Экране вновь очутился человек в коричневом костюме. Шеф немного прокрутил запись вперед и включил звук. — …никоим образом. Им безразлично. Ладно, это их право. Я даже не осуждаю. Но я имею другое право — помочь. А еще кто-то, как я уже говорил, имеет право на помощь. И «кто-то» — не абстрактное понятие, а живой человек, который чувствует, радуется и страдает. От него идет такой мощный призыв, такая сила одухотворенного страдания, что я понимаю это как просьбу о помощи. Мечту о помощи, о понимании…

Незнакомец ничего не ответил и снова повернулся к ней спиной. Видя, что разговор не клеится, миссис Холл торопливо накрыла на стол и вышла из комнаты. Когда она вернулась, он все так же стоял у окна, подобно каменному изваянию, сгорбленный, с поднятым воротником и низко опущенными полями шляпы, скрывавшими лицо и уши. Поставив на стол яичницу с ветчиной, она почти крикнула: – Завтрак подан, мистер! – Благодарю вас, - ответил он тотчас же, но не двинулся с места, пока она не закрыла за собой дверь.…

— Неужели ни капли горючего? — уже спокойнее, с надеждой в голосе спросил командир. — Километра три, может, проедем. — Чего ж встал? Снова не ответил механик-водитель, да командир и не ждал ответа, сам видел: перелесок кончался, и впереди было поле без края. Он высунулся из люка, огляделся. Косое солнце просвечивало листву, и воздух был пронизан чистым изумрудным сиянием. Меренков вылез из люка и сел на поручень, обегавший башню по кругу. Поручень этот служил антенной, но он совсем уж забыл,…

— Не похоже, — откликнулся Илифф — голос из передатчика и мысль, донесшая его, были одинаково бесстрастны, — ведь я тогда здорово влип. А по меркам У-1 наше противостояние даже стычкой не назовешь. Координатор пожал плечами. — Хм, возможно, возможно. Однако здесь не будет ничего похожего. Задание очень простое. Илифф поморщился. — Уверяю! Если что и потребуется от тебя, так это дипломатический такт — одно из твоих главных достоинств, Илифф. Утверждение не вполне соответствовало действительности,…

— С чего решил? — изобразила беспечность Русанова. Чиж опять с досады сплющил кулаком орех, так что стол подпрыгнул. — Та-а-ак!… Чижов, отставить портить имущество. Пеши, Сергеев — берите графа под белы ручки и за мной! И развернувшись на пятках, выплыл. Сван и Иштван сомкнув ряды, стиснули Теофила и, приподняв над полом, вынесли за дверь. Стася лишь рот открыть успела, а возразить, уже нет. Постояла и ринулась за ними, сообразив что Локлей сейчас не мудрствуя отправят восвояси с билетом в один…

Первый патрульный покачал головой. — Позвоню-ка я начальнику охраны, — сказал он. — Уж он-то обязательно… Из датчиков излучения одновременно вырвался свист, режущий ухо. Блеклое пламя вырвалось из-под земли под скутерами; оно полностью охватило «поплавки» вместе с находившимися в них людьми. Лишь мгновение в дрожащем багровом зареве тела патрульных дергались в конвульсиях. Потом они бесследно растворились, словно растаяли, как воск. Огонь опустился и утек в землю. Пронзительный писк радиационных…

В руках секретаря — листы, испещренные быстрым ленинским почерком. Секретарь продолжает диктовать: — «…Негодяи, которые клевещут на рабочее правительство, дрожа от страха перед тем сочувствием, с которым относятся к нам рабочие «их» собственных стран!..» В памяти Бородина возникают слова недавнего разговора с Владимиром Ильичем. Бородин говорил: — Там, в Америке… все о нас чудовищно извращено. Голос Ильича, обычно энергичный, задорный, потускнел, интонации стали жесткими. — Что же вы…

Степан Єгорович Тарасевич, директор Ченського педагогічного інституту, ледь помітно всміхнувся: — Незвичайність тексту, згадка про неіснуючу систему барометра, а також те, що хтось навіщось в десятки раз зменшив текст невідомим способом, аж, його довелося читати під дуже сильною лупою, аби продиктувати друкарці, — все це разом узяте може справді спантеличити будь-кого. При цьому Степан Єгорович пильно глянув на сірникову коробку, в якій я приніс тонесенькі і крихітні аркушики з мікротекстом. …

Бедный, бедный старик! Не было у него ни Росинанта, ни Санчо Пансы, ни приличной кровати, и не бросался он с дрыном на железобетонный элеватор вызволять награбленное крестьянское зерно у этого вечно голодного внеземного чудовища, и местную колючую химзону на окраине райцентра обходил темными переулками, справедливо принимая вышку с охранником за боевой марсианский треножник, - в общем, Федор Федорович не был буйнопомешанным, но в основном история повторилась: он свихнулся на современной научной фантастике…