Научная фантастика

– Я не стал бы обращаться к вам, но мне нужно сказать одну довольно важную вещь. Нет, он не отстанет! Я отпустил руки и развел их в стороны ладонями вверх. Я поднял лицо к небу и закрыл глаза, устремив мысли в сверкающую высь. Пожалуй, теперь даже просто сильный порыв ветра мог скинуть меня. Я улыбался, подставляя лицо небесному свету. Интересно, я полечу вниз, а попаду на небеса. Интересно… – Осторожнее! – испуганно вскрикнул тот, за спиной. – Прошу вас, не делайте этого! Тьфу! Никакой возможности…

Смерть продолжает свой неистовый танец, но шум проливного дождя кажется громче, чем ватный рокот разрывов и басовитые, ритмичные стаккато бьющих со стороны поселка автоматических орудий. Мысль о жизни и смерти уже не тревожит разум, прежние чувства глохнут, оставляя лишь одно стремление — двигаться вперед, навстречу частым стробоскопическим вспышкам огня. Это не хладнокровие и даже не отрешенность, а неведомое ранее, крайнее состояние рассудка, когда все самое страшное уже произошло и любые переживания…

- Садись, я тебя мигом домчу. Держи шлем. А и еще запиши в мое досье, что я отзывчивый. - Отзывчивый, осторожнее, пожалуйста, я не люблю очень быстрой езды на мопеде. - Демидова, это байк, а не мопед! Еще одно язвительное слово и я обижусь, а ты пойдешь на электричку пешком! - Ладно, молчу, - шепнула Мира, усаживаясь на мотоцикл. - Держись крепче! - крикнул Максим. Мира обхватила его руками и крепко прижалась к его спине. Макс Крайнов вырос в очень богатой и влиятельной семье. Его отец,…

— Питер, я не сделала вам ничего плохого. Напротив, наши сеансы… — Наши сеансы, — прервал он, впервые показав признаки нетерпения, — сделали из меня человека действия. Раньше я был другим. Тряпкой. — Значит, у вас нет причины… — Есть, — жестко сказал он. — Мне плохо. У меня кошмары. Я должен вас убить, чтобы не убивать потом. Вы меня понимаете? Пораженное сознание. Искаженное воображение. Убить, чтобы не убивать. В чем и когда она ошиблась? Она знала. Она поняла это, когда он позвонил утром…

Мы обратили внимание также на то, что слишком много лиц отдается искусству. Мы должны отказаться, пока, от этой роскоши. Симфонические оркестры у нас везде заменены механическими оркестрионами. А в области театра у нас осуществлена мечта Гордона Крэга (видите, мы не против иностранцев!), — с его механическими артистами. Живопись заменена фотографией, идеально передающей окраску. Преподавание в школах производится, преимущественно, при помощи граммофона и кинематографа. Три класса, расположенных…

ТОМ пишет: Мне нужно, чтобы ты собралась. КЭТИ пишет: Я буду внимательной. Да, сэр! Сумасшедший. ТОМ пишет: Я собираюсь задать тебе вопрос. Обещай хорошо подумать над ответом, ладно? КЭТИ пишет: Ладно. ТОМ пишет: Тебе будет немного страшно, когда ты задумаешься над этим вопросом. Мне нужно чтобы ты сохраняла спокойствие и оставалась со мной. Хорошо? КЭТИ пишет: Ох, мистер Загадочность! ТОМ пишет: Где ты находишься? КЭТИ пишет: Где я?…

— Грубиян. — Спасибо, я знаю. — c этими словами я открыл кейс. Я ожидал увидеть что-нибудь ценное, грандиозное, клевое, HО… Короче, y меня жутко испортилось настроение. В кейсе лежали только какие-то дурацкие тетради и не менее дурацкие книги. Так же я определил в кейсе walkman. Все? Действительно все. Я закрыл кейс и откинул его в угол. Вдруг голос снова дал о себе знать: — Hy и как? Hе стыдно? — А чего мне стыдиться-то? — Ты шутишь или тебе правда не стыдно? Тут я разозлился и решил…

Думая об этом, Мэйсон руками сжал поручень. Он проскрежетал сквозь зубы: — Мы должны вернуть Олифанта на Землю прежде, чем он умрет. Он ключ ко всему. Стек безнадежно пожал плечами: — Альдебаран одна из главных баз Ориона. Скоро они будет знать, что мы летим. Коммуникационные лучи быстрее, чем корабли. Мэйсон резко вспылил: — Мне все это известно. Если ты забыл, то раньше я был летным офицером, прежде чем пошел в Разведывательную службу. Стек пробурчал: — Да никаких обид. Мэйсон…

— Мне Алышка сказала. Намедни заходила, ихнюю ж девку за Курчана сватать хотели. Вячка кивнул — ясное дело, хотели, деревня ведь большая, крепкая, за сорок дворов, а если с хуторами, то, считай, вдвое. В другой какой год за радость было бы пойти, но какая ж свадьба, когда весна запаздывает? А вдруг с Пастухом что случилось? А Барвиниха прямо в ухо горячо зашептала: — И взяли-то, взяли только Лутку-рыбака… Одного? Редко так бывает, обычно двоих-троих, а тут… поневоле начинаешь думать, что…

1 В тот день Чава проснулся раньше обычного, как раз перед восходом солнца. Его мать и сестра все еще спали. Отца не было, он снова отправился в путешествие. Он постоянно уклонялся от ответов на вопросы Чавы куда он ездил, поэтому сын привык не спрашивать его об этом. Бесшумно, стараясь не разбудить сестру, Чава зачерпнул ковшиком воды из ведры и выпил. Вторым ковшиком воды он умыл лицо и руки в тазу, вылив остаток на грязный пол. Сонливость все еще не покидала Чаву. Он смотрел как его сестра,…

Однако, пора уходить. Роюсь по карманам — денег, конечно нет. Ну что ж, судьба взяла управление в свои руки и переиграть уже не получится. Рука ложится на пояс. В небольшой коробочке, которая могла бы сойти за фотоаппарат, находится гораздо более серьезная вещь. Я нащупываю рукоятку и благородное дерево приятно холодит кожу. Блин, я всегда мечтал об этом, но никогда не делал этого. Я растерян и смущен, страх одолевает меня. Но денег нет и расплата неминуема. Чтобы потянуть время, я заказываю…

Зага не заставила себя ждать. Держалась она, конечно, гораздо уверенней, чем при первой их встрече, — даже сравнивать нельзя. И все-таки немного смущалась. Как будто до сих пор не могла поверить, что на нее положил глаз не какой-нибудь ремонтник, оператор или даже технолог, а Посвященный из самого элитного — восьмого — жилого сектора! — Привет, Тирри, — она улыбнулась и повела рукой, словно отталкивая взгляды женщин со своего участка, полные жгучей зависти. — Мы снова пойдем в какое-нибудь интересное…

И ты со вздохом натягиваешь слегка примятую футболку, и расчесываешься. Чистишь кремом "Киви" бесформенные штиблеты. Ты готов вести жизнь вальяжного столичного кутилы, не смотря даже на то, что в кармане последняя тыща, и больше не будет до следующей стипендии. Ты щелчком смахиваешь с белого плеча незримую пылинку, и отворачиваешься от зеркала, так и не поймав встречный озорной взгляд лукавой сущности, угнездившейся на левом плече. А кураж уже зацепился за тебя обеими лапками, он тебя не отпустит,…

А почти в самом зените зажглась яркая звезда. И не место было там для неё, но двое вышедших из пещеры знали, что за гость мерцал в небесах. А сиял он всё ярче и ярче, переливаясь сиреневым опалом. Знали они про поверженное божество, несущее в себе священное семя. Упадёт оно, разобьётся, но семя донесёт в целости. Так было, так будет. И ждёт его весь заснеженный Ваджар. Потому что это случается раз в тьму лет, но постоянно, неизменно. Божества приходят и уходят. Несут они в себе разные формы, разный…

* * * — Как продвигаются дела с дешифровкой? Виктор Михайлович Камнев затушил окурок в массивной хрустальной пепельнице с отколотым уголком и поднял глаза на собеседника. Его уже не раздражали ни вопросы этого человека в неизменном сером костюме, зачастую демонстрирующие потрясающее невежество, ни сам факт его присутствия в институте. Наверное, это действительно необходимо. Но «дешифровка», нормальное, в общем-то, слово, неприятно резанула по ушам. Шпионские страсти, елки-палки… — Приемлемо, —…

*** Бельчонком-лакомкой рука к руке потянется. Я буду петь тебе, как пел Хайамов пьяница. Тропинкой-лестницей склонюсь, твои шаги неся. Нам будет лучше, если небо опрокинется. По дну ущелия, где раз в тысячелетие Малютка-папоротник выбросит соцветие, Мы выйдем к озеру, к воде из света сотканной. А медный шар уже садится между сопками И лес горит! И начинается Предание. Моя праща... Открой ладонь – и я отдам ее. Брось камень в зеркало – пускай круги расходятся. Здесь нет…

Наш переделанный, «безэлектронный», «Оспрей» в этот момент заметно тряхнуло. Я чуть не выронил камеру, успев перехватить ее в последний момент в воздухе. В отличии от меня, сидящий напротив Шахрани, оказался менее ловок, и взаправду уронил сделанную по старинной — еще немецкой технологии — камеру. Камера покатилась между скамейками десанта, дребезжа и подпрыгивая от вибрации фюзеляжа самолета. Наш, стоящий между рядами десантных скамеек, инструктор, рыжий австралиец Гарвис, тотчас подхватил камеру…

Аура зажигалки снова изменила цвет. Самое время ее поднять. И лучше поторопиться, пока о безделушке никто не вспомнил. Я схватил с земли вожделенный приз и самодовольно улыбнулся. Ну вот, теперь нам не придется разжигать костер с помощью увеличительного стекла, а то ночью и в дождливую погоду для этого даже приходилось переноситься во времени. Теперь все будет значительно проще. И вокруг как будто ничего не изменилось. Хотя… где обормот? Я выругался. Моего спутника нигде не было видно.…

В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг – самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак… Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль. «Если этот парень, Максим, – беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, – если он… Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду». Пустяки, понял Андрей…

Зато к какому племени принадлежит второй слуга заморского дядюшки, не сказал бы и опытный антрополог. Роста он был такого, что приличен только пигмеям и карликам, зато в плечах раздался на удивление, представляя собой подобие квадрата. Рыжая шевелюра и обширнейшая борода того же ирландского цвета указывали на принадлежность носильщика к белой расе, хотя черты лица и самый его цвет были надежно скрыты все той же бородой. Если в руках у хозяина не было ничего, кроме трости, то рыжебородый оказался…