Научная фантастика

Юлий Михайлович сел в пустующее кресло, и тотчас к его тарелке потянулось несколько рук: начали излучать заботу соседки справа, слева и даже сидящие напротив, через стол, хотя дотянуться оттуда было очень нелегко. Его тарелка оказалась переполненной, в рюмке янтарился армянский коньяк. Надо отдать должное Юлию Михайловичу - он делал все, чтобы не привлекать к себе внимания. Но, как часто бывает, это лишь подлило масло в огонь... Чтобы сбежать от надоевших поздравлений, я решил потанцевать…

И тогда выступили два брата - Детективы. Они умели говорить вдвоем одновременно: - Вы забыли о том, как мы узнали почти все о населении планеты Покус по нескольким застежкам, найденным у порога дома? А ведь бывают и более существенные детали - орудия труда, особенно оружие. Они позволяют судить о научном и техническом уровне, о морали и нравственности. Мы готовы слетать в двухместной гравитонной ракете на эту планету, в течение нескольких часов собрать все доказательства и вернуться живыми и невредимыми.…

Ветер пронесся над землей, взметая смежную пыль, и донес до вожака слабое мычание. Значит, обоняние не обмануло и на этот раз. Там ждет еда. Надо спешить. Вожак рванулся с места. Почти рядом с ним бежали волчицы и несколыко матерых волков, а немного позади, не решаясь опережать старших, легконогие переярки. Они пересекли поляну. Здесь летом травы и цветы пахли по-особенному, имели особенный вкус, и больные волки приходили пастись и лечиться ими. Конечно, они не могли знать, что травы пахнут так…

Постоянно здесь не живет никто. В лоции сказано: “Необитаемый, полностью автоматизированный остров-маяк”. Робот обогнул меня и направился к башне маяка. Перед ним в стене образовалось круглое отверстие. Он вошел — и отверстие закрылось. Я подошел к стене, за которой он только что исчез. Она была шершавой и холодной. Пальцами я нащупал кромку и канавку. Наверное, это были края двери. Откуда-то сверху донеслась музыка. Мне показалось, что за выпуклыми стеклами на вершине башни я различаю человеческое…

Отброшенные от космокатера, аборигены однако не разбежались, а снова бросились на штурм. Одни пытались достать корабль палками, другие бросали в него камни. Из динамиков внешней связи слышался все тот же сплошной рев: "Давайцуркипалкийажмидуракагаей..." Я понимал, что это может продолжаться достаточно долго... Как говорил наш командир, "высшее умение - выбрать момент риска". Я открыл аварийный люк и выскочил из катера. Аборигены несколько растерялись, отпрянули. Я показал жестами, что пришел…

Наступила пауза. - Но ведь если мы попадем не туда, - очень волнуясь и стараясь сформулировать свою мысль как можно более точно, спросила Она, - если мы попадем не туда, а в оставшиеся 30,7%... то мы попадем туда вместе? Я хочу сказать, то есть я хочу спросить... _Это_ произойдет с нами одновременно? - Да, - сказал Профессор, понимая, что ответил на главный для них вопрос. - Но дело не только в этом, - продолжал он. - Строго говоря, никто еще не доказал, что органом любви является сердце. Данные…

2. Наука и дипломатия Цели буржуазной дипломатии неизменно сводятся к двум основным: к маскировке истинных намерений и к симуляции намерений, которых на самом деле не существует. Акад. Е.Тарле. "Наша дипломатия" Профессор Уайтхэч был крайне раздражен разговором с президентом Бурманом. Встреча оказалась еще неприятнее, чем он ожидал. Особенно неприятно было участие в ней нового военного министра Реминдола, с которым Уайтхэчу пришлось встретиться впервые. Реминдол был груб, неприлично…

Сама же Ангелина Ковальская-Смарагдова (в праздничном прошлом "женщина-птица", любимица публики, виртуозно работавшая на двух трапециях сразу) умерла в Витебске, в доме призрения, существовавшем иждивением монастырской общины и благотворительностью губернской знати, и была похоронена внутри монастырской ограды, в десяти шагах от церковной паперти. На более чем скромной известняковой плите её могилки сохранилась почти полностью дата смерти: "14 сентября 19..3 ( не то 19..8) года".…

* * * Отношения в обществе XXI века. как мы уже говорили, были лишены ханжества, ревности, мелочной опеки. Человех был свободен и прост. Поэтому Ольга и Борис, которые выросли и учились вместе, иногда встречались - раз в неделю - в маленьких кафе или погребках. вспоминали о прошлом, рассказывали друг другу о настоящем. Они делились - в XX веке это называли "хвастались" - своими восторгами и по поводу своих любимых, и своих домов, и... Но, конечно, интересы их были шире, и они находили…

- А с лейбористами надолго? - Как пойдет, Ира, как пойдет... Замоталась, да? - А то! Ну, я погуляла, кофе тяпнула... в "Марсе". Это на Горького, знаете? Метров семьсот по парку и через площадь, как раз промяться. И кафе хорошее - шум, музыка, каждый вечер новую группу крутят, вчера моя любимая "Алиса" была. В такую погоду полуночников полно. А наш буфет я, товарищ Сталин, не люблю. Душно как-то, чинно... И кофе вечно одна "ребуста"! - Никогда не замечал, - с трудом…

- Видишь?! - торжествующе крикнул мужчина. - Видишь! Скоро небо! Откуда-то возник странный, широкий звук - однообразный и напевный. - Что это? - с ужасом спросила женщина. Теперь она боялась всего, теперь перемены могли быть только к худшему. - Молчи, береги дыхание! - крикнул мужчина, не оборачиваясь. - Это лестница. Там, наверху, ветер! Темный туман кипел, мягко тормоша и колыхая цеплявшихся за перекладины людей. Потом произошло нечто вроде беззвучного взрыва, и, смахнув пелену, вокруг…

Представляла Анна Петровна. Она говорила недолго, но здорово. - Товарищи! - говорила она. - Ребята! Кое-кто из вас жалуется на плохую память. А ведь память наша имеет фантастические возможности. История знает немало примеров, когда простой человек выучивал невероятно много. Приведу только один пример - Маццофанти. Итальянец Джузеппе Маццофанти выучил пятьдесят шесть языков. Конечно, не у всех такие способности. Но все могут развить свою память настолько, чтобы хорошо помнить не только уроки, но…

- Н-не знаю, Сергей Иваныч. - Представь, что меня нет. Что бы ты сделал? - Ну... вот этим лучеметом... - Убивать нельзя. Они же беззащитны против нас. - Зачем убивать? Я бы... провел черту. - Какую черту? - Они же все босиком, не пойдут на горячее. - Умница, Коля. Сергеев поднял лучемет, и кусты, росшие между аппаратом и толпой дикарей, ослепительно вспыхнули. Толкая друг друга, дикари попятились, но опять-таки не разбежались, остановились поодаль, скорее с любопытством, чем…

Пробираясь сквозь нагретый вибрирующий воздух, откуда-то прилетел крупный, сказочной окраски мотылек и уселся на покрытой перчатками без пальцев руке Варка. Наверное, он натрудился и очень устал. Глаза путешественника на мгновение утратило отсутствующее выражение. Спеченные губы слегка шевельнулись. Мотылек отдохнул, взлетел вверх и скрылся в синеве, провожаемый взглядом мужчины. Начиная с какого-то времени им встречалось все больше и больше деревьев. И вот из-за неестественно близкого горизонта…

Можно переделать обстоятельства. Человека не переделаешь. Он должен пройти сам свой путь. От рождения из чрева матери до смерти в постели или на помосте гильотины... Ему оставалось жить не более минуты... Кровь,заливая кросовки и джинсы стекала непрекращающейся струйкой на пол. Он сидел один, в кресле, спиной к окну, в полутемной комнате. Абсолютно один. Кроме него, кресла и увеличивающейся лужи крови ничего не было... Белые стены -- белый потолок. Кровь стекала из перерезанных вен левой руки,…

"Далей не папаўзу, - вырашыў. - Схаваюся за камель. Цi за каранi, голле". Так i зрабiў. Але... Што гэта? Раптам зачаўкала багна, заплюхала вада пачулiся няйнакш чыесьцi крокi. Падняў галаву. I... убачыў нечакана для сябе немца - ён, наставiўшы перад сабою аўтамат, у касцы, накiнутай на плечы плямiстай плашч-палатцы, цыбаў асцярожна па вадзе проста на яго, Петрыка. У страху i як бы нейкiм здранцвеннi пашыўся блiжэй да вываратня. I там, у зараснiках травы i малiннiку, стаiўся, прыпаў усiм…

Кусты скончылiся, пачалося зноў поле, вялiкае, зялёнае; на iм, нiбы нязменныя, адвечныя вартавыя, журботна i адзiнока то тут, то там каржакавацелi на ўзмежках галлiстыя грушы-дзiчкi. Пад адной з iх, той, што стаяла як бы пасярэдзiне поля i ледзь не слалася бушным голлем па зямлi, капою сена ляпiўся да невысокага пакатага пагорка курэнь-аднабочка. Мы здагадалiся, што гэта i ёсць часовае дзедава жытло. Яшчэ гоняў праз двое мы ўбачылi i самога дзеда узяўшы рукi ў бокi, ён хадзiў па полi ў доўгай, як…

- Нiякай смеласцi тут няма, - сказаў незнаёмец. - Проста не люблю дрэнi, не люблю, калi язык лiшне распускаюць, п'яныя цi цвярозыя. Дарэчы, мяне завуць Анатоль Iванавiч, Толя... - А мяне... Каця, - чамусьцi засаромелася я. - Ну вось, мы i пазнаёмiлiся, - як бы з палёгкай уздыхнуў Анатоль Iванавiч. - А то, на выпадак чаго, нават як зваць адно аднаго, не ведалi... Вы дзе жывяце? - спытаў ён, калi мы выйшлi з парку. - Ды зусiм блiзка. Вунь там, у тым доме, - паказала я на дзевяцiпавярховы дом,…

"Так нiколи не зорiєнтуюсь,- подумав я, зловивши себе на тому, що знову роздивляюсь мурах.- Самоконтроль! Самоконтроль! На чому я зупинився? Ах так, на мурашнику. Його поблизу теж нема. Видно, я не в той спосiб шукаю орiєнтирiв. Треба почати з зворотнього кiнця. Подивитися, що є довкола, i скористатися з цих речей як з орiєнтирiв". Нiчого особливого навкруги не було. Великий дуб. Поряд липа. Густий чагарник. Декiлька високих сосон... "Стривай! Здається, по соснах можна визначити,…

Всерединi важкого дивного предмета пролунав гул, i величезний зрiзаний конус гойднувся, пiдвiвся вертикально й повiльно злинув у повiтря над обпаленою галявиною. Його нижнє днище висiло всього за два-три метри над поверхнею землi, а верхня частина пiдносилась метрiв на п'ять над лiсом. Не чути було ревiння заведених реактивних двигунiв. Не було вогняних струменiв, не було i гвинтiв, що крутилися б, та, незважаючи на це, величезний конус висiв над землею без усяких видимих опор. Ось вiн повiльно…