Научная фантастика

Возле себя Сэм крепко сжимал электронную папку, где находилась информация, от которой зависело будущее всего человечества. Там были проекты будущих экспедиций за далекие границы нашей Солнечной системы. Завтра Сэм отправляется в Зориен, город на Марсе, проверить готовность корабля, который построили специально, чтобы отправится в это далекое путешествие. Цель заключалось в том, что нужно было искать новый мир, где человек будет чувствовать себя в безопасности. Солнце расширялось из года в год,…

Сразу чувствовалось, что дом старый, но добротно сделан и мог простоять еще достаточно долго. По крайней мере, на мой век его явно хватило бы. Поэтому когда я заикнулся, что придется поистратиться, чтобы привести дом в порядок, владелец угрюмо посмотрел в сторону моей супруги, и сразу же произнес: — Газовый котел действительно не мешало бы заменить. Завоздушивается, отчего приходится все время проверять уровень воды. А сам дом-то конечно в порядке, но вам виднее, хотя если вы всерьез намерены…

– Много ты понимаешь в питии! – успокоенно уселся на ступеньки Трофим, осознав, кто устроил ему такую помывку. – Сам попробуй отказаться от хмельной чаши, когда на кону стоят дела важные! Любой обидится да попрекнет, что ему уважение не оказали… – Неужели? Как все знакомо… – Иван подошел поближе, бросил рассохшуюся бадейку под крыльцо и оглядел своего товарища с головы до ног, не скрывая усмешки. – Как же тогда князья с соседями общаются? Надираются вдрызг? – Я пока не в том положении, чтобы…

О падении странного снаряда тотчас было сообщено по телефону в метеорологический участок и ближайший полицейский. Новость моментально разнеслась по всей окрестности и достигла Лос-Анжелоса. С соседних ферм стали стекаться любопытные, через полчаса на мотоциклетках прибыли полисмены и стали ожидать прибытия городской комиссии, снаряженной Физическим институтом. Снаряд оставался как был, безжизненным, принимая только все более блестящий зеркальный оттенок. В толпе делались самые разнообразные предположения.…

Однажды она шла около трех часов дня по Морской улице и вдруг почувствовала, что кто-то сильно и грубо схватил ее за плечо. Она с негодованием оглянулась и крикнула от страха и изумления. Возле нее никого не было. Ничего не понимая, она пошла вперед, и опять повторилось то же. Она подошла к первому попавшемуся извозчику и уже намеревалась сесть в пролетку, когда взгляд ее упал на противоположную сторону улицы Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Татьяна Семеновна быстро перешла…

Мы, мальчишки, завизжали от восторга. Вон Длинный. Джонсон, что подстригает газоны, а вон Каванах из киоска с содовой, и Коротышка Смит, и Пит Браун, и Молния Миллер! А вон и Большой По! Мы, мальчишки, закричали, захлопали в ладоши! Каждый вечер Большой По продавал воздушную кукурузу, он возвышался над кукурузным автоматом в танцевальном павильоне чуть позади гостиницы, у самого берега озера. Каждый вечер я покупал у Большого По кукурузу, и он специально для меня обильно поливал ее маслом. …

Перье довольно хохотнул, вызвав косой взгляд орнитолога-китайца, и хлопнул себя по тощим коленкам – пора в путь-дорогу. Впереди его ждет слава и обеспеченность до конца жизни. * * * Джон Линдгрем еще раз проверил все расчеты – сомнений не оставалось. Оставалось другое – дни и часы жизни. Жизни всех землян. Он связался с директором-распорядителем их научно-исследовательского центра в штате Аризона, скрытого глубоко под землей. Администратор незамедлительно явился – Линдгрем был вторым (если не…

– Тьфу, – сплюнул Петр. – Ну что за беда? Как только надумаешь… – он не стал уточнять, что надумаешь, отдыхать или выпивать, – как тут же тебя требуют. А наверняка по ерунде. Ну что там? – Да тут опять души с планеты Земля бунтуют. – Вот неугомонные, – возмутился Петр. – Ну стоит только захотеть сделать себе приятное, как что-нибудь в этом Раю да случится. Но служба есть служба. И Петр, с сожалением посмотрев на напиток Богов, булькающий в пробирке, нехотя пошел к Вратам. Но ключи не взял. …

Храпели они все и по любому поводу, днем и ночью. У них были свои заслуженные и народные храпуны, целые храповые коллективы, филармонии и театры. Храпящий всех громче и дольше почитался у них не меньше, чем у нас герой, сделавший для прогресса цивилизации что-то существенное. Храп присутствовал всюду: в давно минувшую эпоху всеобщих войн его использовали как мощнейшее оружие для разрушения неприятельских укрытий, им отпугивали хищников от своих жилищ и им же парализовали диких животных, то есть…

Ломаный все подготовил. Даже скрытая камера была, чтобы потом показать ворам! какая сука среди них грелась. Когда ехал на «стрелку», на одной из пустынных улиц машину остановил гаишник. – Чего, друг? – спросил, улыбаясь Ломаный. – Пересядь вон туда, – гаишник показал жезлом на свою машину. – Зачем, родной? – Поговорить с тобой хотят. – Заинтриговал ты меня, дружок. Придется пересесть. Ломаный подошел к гаишной машине! Наклонился к стеклу. – А, Александр Палыч? Давно не виделись. – Да ты…

Парни медленно приходят в себя. Олег прикасается к строке «Игра», пальцы вот-вот утонут в экране с мелодичным бульканьем… Но нет. Олег берется за мышь с сожалением: такую красоту надо трогать руками, сюда бы планшетник. Рыба-курсор глотает «Игру», чешуя наполняется жидким светом, растекается другим меню: «Новая» «Дуэль» «Обучение» Выбирают последнее… Им предлагают трех героев, соответственно, из трех земель – скалистых, снежных, лесных. По душам приходится демон скал: броня под Древнюю Японию,…

Растяжку я заметил вовремя. Ещё немного и моя нога задела бы тонкую нить, натянутую на уровне пяти сантиметров от пола. Я замер. "Только бы не двойной сюрприз!" — мелькнуло в голове. Сейчас я представлял собой отличную мишень. Секундная задержка перед растяжкой давала отличный шанс стрелку, но на моё счастье, в этом коридоре его не было — только автоматика, которую я вырубил несколько минут назад. "А это ведь неплохая мысль! — похвалил я себя. — Очень неплохая! Надо будет запомнить этот трюк!"…

– Привет, братишка! Как отдыхается? – услышал я бодрый голос друга. – Плохо, – откровенно признался я, зная, что частные каналы для разговоров жителей Аптауна не прослушиваются. Не будь я в этом уверен, мне бы сейчас пришлось с вдохновенным видом врать об удачном начале собственного отпуска, чего на самом деле не было. – Что случилось? – обеспокоился Майк, будучи как и я уверен, что наш разговор не прослушивается. – Эльза, – выпалил я. Майк насторожился. – Она мертва. Повисшую в воздухе…

«Ганс 146». Таким было имя созданного монстра. Его отобрали из сотен других, идеальных представителей арийской расы. – Когда-то его руки ласкали женские груди, а теперь он не сможет даже нажать на курок, – сказал мужчина в белом халате, изучая пальцы монстра. Их фаланги были лишены плоти. Окаменевшие суставы, превращали изогнутые внутрь кости в острые когти. – А ведь он, наверно, нравился женщинам. – Не нужно сарказма, доктор Хирт! – Как скажите, моя прекрасная Мадлен. Солдат! – Слушаю…

— Помешана, — прозвучало эхо. Питер отвернулся. Он слышал, как внутри его что-то размеренно, медленно, слаженно тикает. Он воспринимал работу механизмов своего тела тканями мозга. — Ты вернул меня обратно, — спокойно обвинил он отца. Мозг тоже казался каким-то механическим. Потрясение от вида собственного тела прошло и сменилось вот этим. Онемением мысли. — Я вернулся, — произнес он, пытаясь понять. — Зачем? Отец Питера оставил его вопрос без ответа. Он попытался встать со стола, попытался…

— Своих героев, — Мэриан снова закрыла глаза. Она шумно втянула воздух через рот. Из развалюхи никто не вышел. — О, только не говорите мне, что здесь пусто, — взмолился Лэс, оглядываясь по сторонам. Мэриан спустила длинные ноги на пол. — Неужели никого нет? — спросила она, открывая глаза. — Да похоже на то. Лэс открыл дверцу и вышел наружу. Когда он распрямился, невольный стон сотряс его тело, а ноги едва не подкосились. Ощущение было такое, словно поток лавы обрушился прямо на голову.…

Она казалась напуганной до смерти. — Отправиться на пятьсот лет в будущее! — воскликнула она. — Это ты называешь просто работой, назначенной на вторую половину дня? — Мэри, — сказал Уэйд [1] ,— ты же знаешь, что Джон Рэндалл путешествует уже пять лет, и я сам перемещался добрую сотню раз. Почему ты вдруг испугалась теперь? Она закрыла глаза. — Я не теперь испугалась, — пробормотала она. — Я просто умираю от ужаса с тех пор, как вы, мужчины, изобрели это… эту штуку. 1 …

— И как долго он уже не встает? — С этого дня. Он пришел ко мне в комнату и сказал, что сегодня ночью умрет. Я уставился на нее. Никогда еще я не сталкивался ни с чем подобным. Только читал, все о таком читали. Старик или старуха объявляют, что в определенный час умрут, и ровно в назначенный час так и происходит. Кто знает, что это — предчувствие, или сила самовнушения, или все вместе. Но так или иначе, подобное почему-то пугает. — У него есть какие-нибудь родственники? — Ни разу о них…

Знал он наизусть много, чертова душа. А чего бы ему не знать — в университете учился. Недолго, правда. Посадили за политику. А тут и революция. Левой! Левой! Левой! Я невольно подтянулся и уже ступал бодро, подчиняясь ритму стиха. Тропа сбежала на пустынный берег. Игривая волна рванулась к нам и озорно обдала холодными брызгами. — Ого-го-го! — радостно загоготал Иван и распростер руки, словно собрался обнять закутанное в туман море. На самом берегу, под защитой…

— Ты больна? — раздается голос над головой, а я испуганно открываю глаза. Нет, это не Семенов, слава Богу, Семенов остался там, в том страшном детском прошлом, а это мужчина, высокий, худой, с темными антрацитовыми глазами и шапкой курчавых волос. Его некрасивое, удивительно знакомое лицо усыпано оспинами. Он подходит ко мне, улыбаясь и прихрамывая, целует в щеку. — Ты больна, малыш? — повторяет он, и я вздрагиваю, потому что этот голос мне тоже знаком. — Ты только что разговаривала сама с собой.…