Научная фантастика

Убежденность в том, что проблема может и должна быть укрощена, вера в собственные силы покоятся на твердом фундаменте знания. Наука, само общество создали эту задачу — науке, обществу и решать ее Поэтому экологическими вопросами у нас в стране заняты десятки тысяч специалистов из научно-исследовательских институтов, а забота об охране окружающей среды вменена в обязанность каждому предприятию, каждому хозяйственнику. К проблеме стали относиться серьезнее, возник даже термин — “экологическое сознание”.…

— Вы можете не сомневаться, — проговорил он, наконец, каким-то странным, приглушенным голосом. — Это настоящий алмаз. В нем не меньше двадцати тысяч каратов. После огранки останется тысяч двенадцать. Да… «Куллинан», самый крупный из известных до сих пор алмазов, имеет всего три тысячи каратов, «Эксцельсиор» — около тысячи, «Президент Варгас» и «Джонкер» — по семьсот. Да… Знаменитый алмаз «Орлов» — это всего двести каратов, «Шах» — меньше ста… Ваш камень по сравнению с ними гигант. Правда, он не абсолютно…

От них пахло по разному. Жена Господина-с-бородкой явно имела проблемы со здоровьем и занималась бумажной работой – чернилами от нее так и разило, а тонкие худые пальцы все были в пятнах. Мать, напротив, имела прекрасное здоровье, и пахла так, как всегда пахнут женщины такого сорта – ванилью, жимолостью и ивовой розгой, вымоченной в соляном растворе. Господин-с-бородкой вскоре обжился в нашем переулке, свел знакомство с соседями, и даже мой хозяин, старый герр Мозель, привечал его, хотя и слыл…

— Вы ведете себя не толерантно, — прозвучал механический голос, лишенный интонаций. Вроде и негромко прозвучал, но совершенно в иной тональности, — и как-то удивительно легко перекрыл саунд-трек избиения. — Ваши действия классифицируются по статье семнадцать Федерального закона «О нахождении в общественных местах», статье сто одиннадцать часть вторая Уголовного кодекса Российской Федерации в редакции от… — продолжал тот же голос. Голос стал громче и раздавался снизу, от Мойки, — неподалеку…

Его проезд по городу привлекает внимание разного рода. Щёголи в неоновых камзолах и коротких штанах с прикреплёнными к ним на шарнирах огромными павлиньими хвостами взирают на него с обожанием. Члены общества Искусственной Интеллигенции — серебряные кариатиды на долговязых гидравлических конечностях — провожают его глазами (полудрагоценными, с выражением безразличного зловестия). А те девицы, с которыми он имеет честь быть знакомым, смело машут ему ручками, девицы в напудренных париках-башнях, удерживаемых…

— Кто-то должен родиться в этот раз? Мэри не ответили. Мы повернулись к ним и смотрели, как они взирают на Земли. Наконец их глаза опустились и встретили наши. Переливчатые золотые глаза, пустые как ветры. — Механизмы допустят такую незначительную погрешность. — Или мы не будем убивать таких, как Дианчи Тарброк. — Это ваш долг. — Но возможно, что Подобие существует и в других состояниях, помимо жизни. — Возможно, что жизнь существует и за Вселенской Стеной. Где миры процветают, огненные,…

— Уверен. — Это ты из каких источников почерпнул? — Из отчета стапульцев. Илья привирал. В отчете стапульцев информация о составе атмосферы в пещере отсутствовала. Лишь в некоторых легендах встречались упоминания о «благоуханном», «сладком», «божественно чистом» воздухе. — Там темно, — возразила Наташа, — а мы устали. Лучше начинать спуск на свежую голову, после отдыха. — И это правильно, — согласился Никита, сбрасывая рюкзак с плеч. — Отдохнем…

«Здравствуйте. Меня зовут Эммануил и я даун…» Секретарша оказалась немолодой миловидной дамой с приветливым выражением лица. — Вы пришли на пять минут раньше. Сдайте мобильные телефоны, видео- и записывающую аппаратуру. В кабинете не шуметь, не делать резких движений. Подождите здесь. В приемной царил прохладный полумрак. Лидия села в кресло, положила руки на коленки и уставилась в никуда. Анжелина бесцеремонно отгребла в сторону журналы на столике-аквариуме и любовалась одинокой пираньей.…

В этот день случилось не одно что-то, а два. Во-первых, я искал в Интернете цитату из Карла Маркса. И нашёл её. Естественно, без «этой штуки, денег» и без «кекса». Но всё равно совершенно непонятную. Как и прочее дерьмо, которое Рюди вешал мне на уши и раньше. Однако я усвоил, что «окаменелость» — это нехорошо. Итак, их было уже трое, кто советовал мне пустить деньги в дело. Мне вспомнился вдобавок и четвёртый: отец. Он ещё на смертном одре сказал мне: «Сделай из них что-нибудь! Чтоб не только прогулять…

– Андрей Валерьевич – волшебный хирург, – поспешно напомнил ей отец. – Дааа? – Конечно, – кивнул врач, – могу вылечить кого угодно, а больно не будет ни капельки. Занятый коленкой, он не заметил подозрительный блеск в Женькиных глазах. – Кого угодно? – вкрадчиво спросила она. Андрей Валерьевич, смущенный сдержанным ликованием в голосе, взглянул ей в лицо, ожидая продолжения. – Всех-всех? И Рыся? Женя сунула ему под нос плюшевое чудище и улыбнулась так нежно, что Андрей Валерьевич растерянно…

2. Сколько ему лет? а) меньше 35 б) от 35 до 45 в) больше 45 3. Он прооперирован? а) да б) нет 4. Вы занимаетесь сексом б) чаще 1 р. нед. б) от 1 р. нед. до 1 р. 2 нед. в) реже 1 р. 2 нед. 5. Он оказывает тебе знаки внимания? а) да б) нет 6. У вас есть общие дети? а) да б) нет 7. Он занимается детьми? (пропустите вопрос, если детей нет) а) да б) нет 8. Он часто задерживается на работе? а) да б) нет 9. Он проводит выходные с семьей? а) всегда…

— Что вы говорите! Борсет — милая деревушка. Так вы решили завязать с газетным бизнесом? — Ну… я думал об этом. Я купил газету вскоре после войны, занимался ей восемь лет и не хотел бы закоснеть на одном месте. Нужно развиваться. Но конечно, все зависит от перспектив. — У вас есть семья? — любезно осведомился мистер Биллинг. — Жена, два сына и две дочери. — Какая славная, большая, хорошо уравновешенная семья, — сказал мистер Биллинг. — И при этом вы так молоды. — Мне двадцать девять, —…

Тем не менее я уже прибыл на место: передо мной стоял хлипкий послевоенный домик с надстроенным чердаком. Фостеры наверняка воспользовались предложением местного мебельного магазина и купили комплект мебели для трех комнат за 199,99 доллара (включая пепельницу, ящик для сигар и картины). Черт, ну и влип я! Но раз уж приехал, почему бы не взглянуть на жалкие бумажонки этого Герберта… — Какой у вас милый домик, мистер Фостер, — сказал я. — А эта красавица — ваша супруга? Тощая и сварливая на вид…

Я не трус и готов пожертвовать комфортом ради светлого будущего. И за сыновей я не трясусь. На войне я пережил немало боли и страданий, но всегда понимал: чтобы радоваться, сперва нужно погоревать. Но когда я думал о страданиях, которые человек испытает в космосе, мне было трудно увидеть за ними повод для радости. Это было еще задолго до того, как Степан полетел на орбиту. Я пошел в библиотеку и стал читать там о Луне и других планетах: неужели там настолько хорошо? Я не стал спрашивать о них Алексея,…

— Мистер Нетман, — наконец-то вернулась сестра, — у вас мальчик, и жена прекрасно себя чувствует. Она сейчас отдыхает. Вы увидитесь утром. Ребеночка вы сможете увидеть через двадцать минут. Хайнц ошалело уставился на нее. — Пять фунтов девять унций, — сообщила она и ушла, унеся свою деланную улыбку и противно скрипя каблуками. — Кнехтман, — тихонько произнес Хайнц, поднимаясь и сутуло кланяясь стене, — моя фамилия Кнехтман. Он поклонился еще раз и улыбнулся — учтиво и в то же время ликующе.…

Я не застенчив. Проблема вовсе не в этом. Я знал, чего хочу, и созрел, чтобы этого просить. Да что там, я предлагал ей по нескольку раз в месяц. — Пэт, кончай ломаться, выходи за меня замуж! Как-то раз вечером, после очередного предложения она даже глаз на меня не подняла. — Ах, какой ты романтик, какой поэт! — задумчиво пробормотала девушка, обращаясь скорее к панели управления, нежели ко мне. — Вот такие они, математики. Подходят к тебе с сердечками да цветочками… — Она замкнула рубильник. —…

— Да ладно, — сказал он, — я его и не замечаю вовсе. Он давно стал частью меня. — Ты последнее время ужасно усталый… как выжатый лимон, — заметила Хейзел. — Вот бы проделать в мешке маленькую дырочку и вынуть несколько дробинок. Самую малость. — Два года тюремного заключения и две тысячи долларов штрафа за каждую извлеченную дробинку, — напомнил ей Джордж. — По-моему, игра не стоит свеч. — Ну, мы бы незаметно их вытаскивали, пока ты дома… ты ведь ни с кем тут не соперничаешь, просто отдыхаешь,…

В этой гонке есть над чем посмеяться. Правительства обхаживают лучших игроков в кости наравне с физиками-атомщиками. Возможно, на Земле, включая меня, найдется несколько сотен человек с психодинамическими способностями, но, не владея техникой профессора, они добьются успеха разве что в игре в кости. И даже зная секрет, им понадобится лет десять, чтобы превратиться в опасное оружие. Столько времени понадобилось и самому профессору. Так что «Эффектом Барнхауза» пока что владеет — и в ближайшее время…

Так наука и мораль наконец пошли рука об руку. Девушек-администраторов в Хайаннисе звали Нэнси Маклюэн и Мэри Крафт. Нэнси была рыжеватой блондинкой. Мэри — ослепительной брюнеткой. Обе носили форменную одежду: фиолетовые гимнастические костюмы на голое тело, черные кожаные сапоги, толстый слой туши на ресницах и белая помада. Салон у них был небольшой: всего шесть кабинок. В хорошую неделю, например перед Рождеством, они усыпляли до шестидесяти человек. Делалось это с помощью специальной подкожной…

— Выражаем Дженкинсам наше «фи», — сказал я. Грейс меня не расслышала. Она продолжала курсировать между столовой и гостиной: всякий раз, входя в гостиную или выходя из нее, она словно огибала некий невидимый предмет — строго в одном и том же месте. Заинтригованный, я встал на это самое место и немного попрыгал: может, половица расшаталась? Тут в гостиную снова вошла Грейс. Она изумленно посмотрела на меня и охнула. — Я сделал что-то не то? — спросил я. — Нет-нет, я просто не ожидала увидеть…