Научная фантастика

Угу. 94 г

- Это мы и без вас знаем. - Юноша явно потерял всякий интерес к собеседнику. - Э... простите, но как будет со мной? Вы ведь, конечно, уже изобрели машину для путешествия в прошлое? Я хочу домой. - Если бы! Все шесть миллионов собирались заглянуть в будущее одним глазком и тут же отправиться обратно. Разве иначе их столько бы полетело? Всем отчаянно хотелось поскорее вернуться к родным и знакомым, Восемь лет назад, после первых визитов. Совет мудрых переключил на соответствующие работы сорок миллионов…

- Знаешь, милый, я сегодня зашла к проректору и сказала ему о нас. Он испытывал такое несказанное чувство удовольствия, что воспринял крушение своей карьеры ученого с радостью. - Прекрасно, болтушка! А на что мы теперь будем жить? - Я, конечно, не цыганка-гадалка, - отвечала она, - но я в самом деле как-то раз выступала в ярмарочном балагане. У меня был номер, когда меня, закрыв в корзину, протыкали шпагой, и я оставалась живой. Как ты смотришь, не стать ли тебе индусским факиром-фокусником?…

- Да в чем дело? Перестаньте меня пугать из-за того, что что-то случилось с какой-то антенной! - Со всеми антеннами, - поправил Сергей. - Скорее, что-то случилось с радиоэфиром, - мрачно буркнул Дима. - У меня такое впечатление, что приемник работает - просто нет никаких передач. - А также с кораблями береговой охраны, которые должны были нас встречать. Кабину плавно покачивало. Помолчав, Сергей решительно встал и потянулся к люку. - Надо выходить. Что бы там ни было, без свежего воздуха…

- Остается пустяк, - сказал он нарочито бодрым тоном, - расшифровать информацию. - Я это сделал, - помолчав, проговорил Милютин. Леверрье остолбенел. - Но это немыслимо... Нет, вы понимаете, что говорите?.. А если на самом деле... Тогда нужно немедленно, слышите, немедленно... - Информация должна быть полной, Луи, только в этом случае игра стоит свеч. Моих и ваших ладоней, увы, недостаточно. Понадобились бы руки всех людей Земли. И, самое главное, чистые руки, иначе информация принесет…

По привычке я протянул руку к правому запястью, чтобы нажать нужную кнопку на браслете управления и вызвать вездеход-разведчик, но передумал. Мне было жаль топтать расстилавшийся вокруг бескрайний луг гусеницами машины; хотелось идти пешком сколько могу, чтобы устать, надышаться чистым воздухом, измазать рубашку травяной зеленью, по-волчьи проголодаться и крепко заснуть. Просто идти и смотреть. Все астронавты любят смотреть, иначе они бы не были астронавтами. Странно, но, усыпив обычную осторожность,…

- К чему вы клоните? Милютин раскурил очередную сигарету. - Я индивидуалист, вы знаете. И чувствую себя таким электроном-одиночкой. Что дали человечеству мои открытия? Леверрье протестующе повысил голос: - Ну это уж слишком! Благодаря таким построен Париж, ликвидированы эпидемии... - Испытание благополучием, возможно, самое трудное, из всех, выпавших на долю последнего поколения, - нахмурился Милютин. - А интеллект не может успокоиться, смысл его - работать... - При всей вашей…

- Велите Унику удирать ко всем чертям! Полный ход, общая тревога! Капитан ухватился за поручни, корабль снова тряхнуло. Они перепробовали все средства и способы, пытаясь связаться с чужим кораблем на расстоянии. Никакого ответа, ни малейшего признака, что их призывы замечены. Даже вспышки осветительных атомных ракет - и те не вызвали отклика. Непрерывные наблюдения Уника тоже ничего не давали. "Никаких сигналов не обнаружено, - опять и опять сообщал он. - Курс без изменений. Общее состояние…

Еще был Герберт. Он был всегда. Сколько себя помнил Фил, рядом с ним стоял Герберт. Он откликался на Уэллс, а в детстве, почему-то на "берет". Уэллс рано женился на красавице, любил ее спокойно и нежно, объездил с ней всю Россию и близлежащую заграницу, был вечно мастерски прикинут и возмутительно чисто выбрит, но образование имел восемь классов околомузыкальной школы. Как журналист Уэллс умел все, кроме мордобоя. Агрессивность других вызывала в нем такое искреннее остолбенение, что оно…

Если бы вам довелось случайно ознакомиться с этими статьями, то вам многое стало бы ясным в характере Харриса. Его роль в жизни сводилась к критике творческой одаренности других, поскольку сам он был основательно лишен творческого начала. Впрочем, нет. Крошечная йота творческого потенциала, глубоко запрятанная, ухитрилась остаться в душе Харриса и ускользнула из-под его контроля. Под своей на вид уравновешенной внешностью Гарвей лелеял заветную мечту остаток юношеских мечтаний: он мечтал однажды…

- Ясно... - сказал мудрый Абрагам Седов. - Но, может быть, она просто не представляла, что причинит вам боль? - Говорит, представляла... - Может, рассчитывала, что не узнаете? - Не рассчитывала... - Непостижимо! - воскликнул Великий Физик. - Вы не можете ее простить? - спросил Абрагам Седов. - Я не могу простить себя... * * * - Не понимаю вас, Абрагам, - сказал Великий Физик. - Когда Ёнас отказывался, вы его убеждали, а сейчас... - Мудрецы утверждают, - ответил Седов…

Он отстраненно смотрел на свои казавшиеся чужими руки, уже утратившие сходство с обыкновенными человеческими руками, а скорее похожие на ороговевшие клешни. И это было бы точное сравнение, если бы не покрывавшие их капли крови - совсем свежие, тоже сверкающие, как самоцветы, и успевшие засохнуть, сделаться плоскими и бурыми. Руки непрестанно двигались, словно их при-водил в действие механизм, запрограммированный раз и навсегда, и остановить его никто не в силах, как невозможно обратить вспять однажды…

Часто мне ты снишься, Люсь! И во сне приходят строчки Удивительной красы Про заветные те ночки В сене, влажном от росы, Только мошки с комарами, Мстя за жаркую любовь, Нас за это покарали Чуть не выпили всю кровь... Зря ревнуешь ты, родная, С НЛО "луняшек" нет. Им из сумрачного края К нам лететь не ближний свет. Говорят, что эти "Луни" Хороши - бросает в дрожь, Но милей, чем наши Дуни, Во Вселенной не найдешь, А однажды вдруг приснилось:…

Мы ехали в починенной карете, а я всё думал, что вряд ли кто-то сейчас отыщет в том рое бабочек единственного мотылька, а через неделю его новая недлинная жизнь завершится. Он оставит после себя потомство - сотню-другую жирных гусениц, которым будет сниться странное: что они - древние валуны, мудрые и преисполненные покоя. И тогда я всерьез забеспокоился: а не спят ли бабочки на лету?!..

Из динамика домофона ответил приятный молодой голос. Я назвался и замок щелкнул, открывая мне дорогу к удовольствиям. Надо признаться, я немного нервничал. Очень мило. Переживать о том, сколько раз подряд сможешь трахнуть бабу спустя два месяца после смерти, попытался пошутить я. Но мне было не смешно. Этот вопрос действительно волновал меня. Я сел в низкое кресло и закурил, невзирая на предупреждение Минздрава. Мертвецу рак не страшен. Рука моя нервно потянулась к карману, где лежали деньги, данные…

А через пару месяцев мировое сообщество увидело триумф первого советского космонавта Гагарина. Тут уж и мы поняли: да, продешевил наш Фомич. Он сам-то в чулане заперся и сутками напролёт мастерил. Похудел, аж страшен стал. А аккурат под Великий октябрь того ж года пришел Волобуев на предпраздничное собрание и говорит: - Я, уважаемые мои друзья-односельчане, больно прикипел душой к вам. Как родные вы мне. Посему больно сообщать, что я вас покидаю. Наконец-то родину повидать смогу. Вы же знаете:…

Однако вечером, на торжественном приеме, ситуация неожиданно осложнилась. Когда официанты подали суп, встал Аврелий XIX2, представитель самой удаленной планеты - Плутона, отодвинул свою тарелку и в микрофон прочитал следующее заявление: - Делегация Плутона в знак протеста отказывается от холодных закусок, от супа и даже от редьки и сразу переходит к бараньим отбивным и свиному жаркому. Этот наш демарш - результат недовольства распределением дотаций, которое производится по принципу; "Кто ближе…

- Да. Я включил его. - О'кей. Я видел его прыжки, но не удовлетворен. Последняя попытка, конечно, у него вышла что надо, но остальные-то он смазал. И если бы не этот прыжок, не видеть бы парнишке пьедестала... - Это подтверждает мои слова о его самолюбии. Я не вижу ему конкурентов в нашей стране. - Да, но он только второй. - Но какова техника! Ты заметил, что он начал отрыв значительно раньше черты. Перестраховался малый - на полшага бы ближе, и первое место у него в кармане. Я разговаривал…