Научная фантастика

Человек в черном, разумеется, жег бес-траву. Единственное, что здесь было горючего. Она сгорала медленно, коптящим ровным пламенем. От приграничных жителей стрелок узнал, что бесы обитают даже в огне. Сами поселенцы траву жгли, но в пламя не смотрели – поговаривали, будто того, кто посмотрит в огонь, бесы заворожат, поманят и рано или поздно утянут к себе. Следующий, у кого достанет глупости поглядеть на языки пламени, сможет увидеть там тебя. Там, где жгли траву, виднелось перекрестье уже знакомого…

Паскаль рассудил, что, если можно создать искусственный мозг, в него можно встроить обостренное чувство времени. Может быть, в десять тысяч раз более тонкое, чем наше. Не могу сказать. В общем, Паскаль так и сделал: сконструировал аналог человеческого мозга с обостренным чувством времени. Этот мозг знает о времени больше, чем доступно всему роду человеческому. Паскаль — настоящий волшебник. Никто другой на Земле не смог бы этого сделать — в двадцатом веке. — Неуютно мне как-то, — сказал Кэбот, —…

— Шесть штук. — Чарли тщательно расправил шкурку на коленях и погладил густой бурый мех морщинистой рукой. Его глаза, синие, похожие на осколок льда, довольно блеснули, — На сей раз мы недурно поживились, парень. Лучшая охота на моей памяти за последние лет пять. — И не говори, — согласился Кент. Охота действительно выдалась на славу. Всего месяц в каналах, а у них уже целых шесть шкурок. Большинство трапперов и охотников не всегда способны добыть столько и за год. В фактории у Красной Скалы…

Журналист больше напоминал бизнесмена, чем человека пера, и Харрингтон поймал себя на том, что гадает, как подобный тип мог создавать столь острую, проницательную журналистскую прозу, сделавшую «Ситуацию» знаменитым журналом. — Джон Леонард, сэр, — представился тот, пожимая Харрингтону руку. — Я рад видеть вас у себя, — ответил Харрингтон, настраиваясь на свой обычный гостеприимный лад. — Устроит ли вас этот стул? У меня такое чувство, будто я знаю всех вас — ваш журнал я читаю уже многие годы.…

— Джон Леонард, сэр, — представился журналист, пожимая руку Харрингтону. — Рад вас видеть, — ответил Харрингтон своим обычным гостеприимным тоном. — Садитесь, я много лет читаю ваш журнал, а колонки Харви прочитываю, как только приходит номер. Леонард засмеялся. — Харви, — сказал он, — наш лучший обозреватель. Все посетители хотят взглянуть на него. Он сел в кресло, предложенное Харрингтоном. — Мистер Уайт, — продолжал он, — шлет вам свои лучшие пожелания. — Очень любезно с его стороны.…

В общем же у обоих кибернетиков было к Большому Мозгу, БМ, как они сокращённо его звали, тёплое чувство. Он совсем не был похож на старые электронно-вычислительные машины. Он был почти живым, почти. Это «почти» было за такой неощутимой гранью, что действительно трудно было различить, живое это существо или машина. Наверное, многие задавали БМ вопрос о его чувствах, его мироощущении. И хотя Ник Лов ещё на Земле, имея дело с машинами и «мозгами», давно привык к их мощи и неожиданным возможностям, этот…

— Он говорит это нарочно, чтобы разозлить меня, — огрызнулся Бун. — Не беспокойся, я ему не позволю, — успокоил док Буна. — Думаю, через сотню лет это действительно может поднадоесть, — снова обратился он к Арчи, — Только все это мартышкин труд. Похоже, так до сих пор никто ничего о тебе и не выяснил. Может, просто слишком глубоко копали, — проговорил он, и его сигара переместилась из одного угла рта в другой. — Что ж, возможно, ты прав, — отозвался Арчи, — Ты напоминаешь мне Мастерсона — уж…

– Ты уверен, что есть столько времени? По моим данным уже нет. Мы перешли черту. Нужно пробовать с крепостями. Об этом я и прилетел поговорить с тобой, генерал. – Строить ещё одну крепость или взять из убежища? – Даже на второй вариант потребуется до полугода. Крепость придется демонтировать. Тайно, по частям доставлять под видом продуктов и научного оборудования. И они все равно пронюхают. – Понятно. Женя, слушай, мне нужно срочно добраться до эфиргонов. Они придумают что-нибудь. У них всегда…

Он потряс головой, чтобы отбросить воспоминания, но это было бесполезно. Он знал, что они никогда не исчезнут. Они всегда сопровождали его, заставляли просыпаться от собственного ужасного крика во сне. Они оставались с ним и сейчас, эти воспоминания, и пронзительно вопили — беспорядочные, лязгающие фразы, въедавшиеся в его мозг. Оглушающая, обжигающая душу сага о древнейшем зле, пришедшем из отдаленных миров. О зле в действии, которое пожирает галактики, марширует по звездным потокам. О неестественном…

— Ав, — еле выговорил он, — вы обоих вытащили? Авраам обернулся к нему. — Пока нет, Стив. Макс еще там. Шеридан протолкался вперед и опустился на колени рядом с искореженным роботом. Вмятина, увидел он, была такой глубокой, что почти достигла спины. Ноги нелепо изгибались, а руки переплелись под немыслимым углом. Голова была свернута набок, а кристаллы глаз помутнели. — Лем, — прошептал Шеридан. — Лемуил, ты меня слышишь? — Нет, — сказал Авраам. — Его всего перекрутило. — Роботехники…

Мы позволим себе привести немного длинную цитату из книги отставного итальянского морского офицера, коменданта Улисса Гаудагнини, который в книге «Будущая война» (Рим, 1925 г.) пишет, что будущая война будет войной внезапного нападения: «БЕССМЫСЛЕННЫЕ ФОРМАЛЬНОСТИ ОБЪЯВЛЕНИЯ ВОЙНЫ, ОТЗЫВА ПОСЛОВ, СОЗДАВАНИЯ ПОГРАНИЧНЫХ ИЛИ МОРСКИХ ИНЦЕДЕНТОВ, КАК ВСТУПЛЕНИЯ К ВОЙНЕ — ВСЕ ЭТО ДОЛЖНО В БУДУЩЕМ ОТПАСТЬ. Надо бросить все эти действия, при помощи которых в прошлом противнику предоставляли достаточно времени…

Зазывала теперь указывал именно на это полотнище и выкрикивал: — Пожиратель! Зверь столь свирепый, что стальная клетка не может удержать его. Но не бойтесь, ибо его надежно удерживает электричество — в клетке из прочной сетки, по которой бежит электрический ток. Это единственное, чего он боится. За исключением листа брони, больше ничто не способно его удержать. Чтобы обеспечить поистине огромную мощность тока, которая для этого требуется, и чтобы не полагаться на обычные линии электропередачи,…

— Доктор, — сказала мисс Лейн, — Марта считает, что она выздоровела. Она говорит, что вы помогли ей. Вы думаете… — А что бы вы сделали? — Не знаю. — Стали бы оперировать, зная, что это безнадежно? Послали бы к специалистам, сознавая, что те ничем ей не помогут, а ведь ей придется платить, и вопрос — сможет ли заплатить? Или вы сказали бы, что у нее не больше шести месяцев жизни, и отняли то маленькое счастье и надежду, что у нее еще остались? — Простите, доктор. — Не нужно. Я много…

Уже серело небо, когда капрал Мак вышел к берегу реки. Не останавливаясь, прижал уши и без всплеска ушел под воду. Вынырнул, высунул из-под воды глаза и нос и поплыл, выбираясь на середину реки. Течение несло его к линии фронта. Несколько километров и он пересечет передовую и выйдет на нейтральную полосу. Там нужно будет пройти еще немного и все. Свои. Солнце вставало, капрал Мак выбрался из воды, встряхнулся, осушая шерсть, и побежал дальше. Скоро, уже скоро свои… Стоп. На земле лежало…

Задумчиво глядя в одну точку, Кобб постучал кончиком карандаша по губе. — Надо было прямо сейчас его по стенке размазать, — пробурчал он. В распахнутое окно врывался гул Нью-Йорка: разговоры банковских кассиров, выкрики чистильщиков обуви, голоса официанток из кафе, идущих домой. Поднявшись из-за стола, Кобб подошел к скрытому в стене сейфу, набрал код и открыл дверцу. Извлек из маленького ящичка лист бумаги и положил его на стол. Затем пробежался пальцем по левому полю страницы, остановив…

И кому нужен рассказ о вечерних занятиях, сначала по космической навигации, потом по ракетным двигателям, а потом по искусству пилотирования? Или об упражнениях с пистолетом перед зеркалом, о тренировках в тире? Или о ночах, проведенных за чтением книг о дальних мирах? — Сколько тебе лет, Оливер? — спросил Бельмонт. — Через месяц исполняется пятьдесят, сэр. — Может быть, все-таки пассажирский лайнер?.. Есть отличные туры. Все очень удобно, и… Мистер Мик покачал головой. Глаза за толстыми…

Справа и слева сверкали, беспорядочно вращаясь, каменные обломки, из которых состояло внутреннее кольцо; над горизонтом, прямо перед глазами мистера Мика, сияли радуги внешних колец. «Подобно каплям росы во мраке пространства», — пробормотал себе под нос мистер Мик, но тут же устыдился своего поэтического порыва. На самом деле он хорошо знал, что поэзии в этом секторе космоса нет никакой. Это суровый и дикий мир, напомнил себе мистер Мик, поправил кобуру бластера и решительно двинулся вперед. Решительность,…

На краю койки сидел мужчина, одетый в выцветшее, заношенное до дыр нижнее белье. У него были спутанные длинные волосы, а неопрятные бакенбарды так топорщились, что придавали незнакомцу весьма свирепый вид. Борода, сбившаяся в колтун, едва ли не достигала глаз, которые в замешательстве таращились, словно испуганные животные, загнанные в пещеры. Костлявая рука протягивала бутылку виски — это был жест, означающий приглашение присоединиться. Бакенбарды шевельнулись, и послышался хриплый, похожий на…

— В целом об этом могу рассказать тебе и я, — заявил он, — Но Фостер Адамс выложит их меню до мельчайших подробностей, до последней крошки ячменного хлеба. Тогда я спросил, кто такой этот Фостер Адамс, но собеседник не смог ответить. Таинственный знаток не был связан с каким-либо университетом, не публиковался и не был авторитетом в ученой среде (во всяком случае — признанным авторитетом). Но он знал, что носили и ели люди, начиная с Древнего Египта и до наших дней: какие орудия труда они использовали,…

— Слышали, сэр, — спросил охранник, — старая Молли сегодня утром принесла котят? Вульф почувствовал, как чуть расслабилось его лицо, но так и не улыбнулся. — Нет. И скольких на этот раз? — Четырех, — ответил стражник, — Белый, серый и двое черных. — Что ж, неплохо, — одобрил Вульф, — Спасибо, что сказали. Он зашагал по брусчатой дорожке в тени кленов, направляясь к лабораторным мастерским, которые в старину, когда проект «Песочные часы» еще только набирал обороты, служили сараями, конюшнями…