Научная фантастика

В этот момент Стеклов не был похож на себя. Самоуверенность и тщеславие ушло в глубины сознания, а все человеческие страхи всплыли наружу. - Мне ничего не нужно! - повысил голос пострадавший. Он начал медленно подниматься на ноги. Роман все еще не мог разглядеть его лица. Человек в плаще, шатаясь, пошел по узкой улице в неизвестном направлении, затем скрылся за углом. Стеклов в оцепенении стоял, не находя в себе сил сойти с места. Затем глубоко вдохнул и выдохнул. Он оглянулся и еще раз осмотрел…

Из Аахена пришли двое. Первый был католический священник, пришедший просто потому, что его не терпели даже в Аахене. Он говорил какую-то смесь молитв, заветов и заповедей, да так часто отпускал грехи, что в домике, где его поселили, была специальная калитка с надписью "ДЛЯ ГРЕХОВ". Второй А-а-а-ахенский у-у-у-учитель сыпал терминами собственного сочинения. Учитывая, что он был немец, можно себе представить, сколько сотен букв имелось в каждом термине. Он смешивал немецкий, латынь и псевдоабракадабрийский…

Казалось, даже серверы ждали. Они все так же бешено носились между койками, но иногда замедляли бег, порой даже останавливались и как бы вслушивались в пространство. Каждого из них Мэллар знал по имени, но никогда с ними не заговаривал — что-то в них было потустороннее, что-то, мимо чего следует проходить быстро и не оглядываясь. Враждебны они были пространству, и пространство враждебно им. «Помнят ли они хоть что-нибудь или просто исполняют приказы Диагноста, тут же забывая обо всем, как только…

— Ну-у… Нет, конечно. — Меня, Клевум, доводит то, что он мог бы добиться избрания без всякого труда. У него же есть все! Предвыборная платформа, способная увлечь массы, безупречное прошлое, замечательный ораторский талант и внешность для кандидата ну просто идеальная! В сравнении с Нетопырьухим он прирожденный губернатор. Алле-оп! И готово! Однако, как пить дать, переизбран будет Нетопырьухий. — Боюсь, ты прав, — грустно согласился Клевум. — Нас обойдут, как стоячих. Одно время мне казалось,…

Закончив разговоры по телефону, Петель занялся чтением последнего номера «Делового вестника». Он всегда старался быть в курсе экономических новостей и полагал, что эта привычка, наряду с солидным возрастом и немалым состоянием, дает ему право смотреть на подчиненных несколько свысока. — Что нового? — спросил продавец Стюарт Хэдли, появившись в дверях с магнитной шваброй в руках. Петель в ответ прочитал заголовок: ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ НАЦИОНАЛЬНОГО БИЗНЕС-СООБЩЕСТВА ПРИ ЧЕРНОМ ПРЕЗИДЕНТЕ …

В ярком свете верхнего фонаря аэромобиля Фрея рассмотрела полоску кроличьей бумаги. Еще один умерший кролик, думала она, вспоминая былые дни, еще до ее рождения, когда по сомнительной причине кролику предстояло умереть. При свете фонаря бумага оказалась белой, а не зеленой. Она не была беременна. Скомкав полоску, она бросила ее в мусоросжигательный лоток, и полоска мгновенно превратилась в пепел. К черту, горестно подумала она. А чего я ожидала? Аэромобиль покинул стоянку и направился к ней домой,…

— Я хочу сказать, что это чертовски дорогое мероприятие, — снова заговорил Штиммиц. — Все это стоит денег и не малых. Как могло случиться, что денежки Муленфельда всадили в этот проект, когда идет война? — Деньги Мулецфельда? — Перед мысленным взором Ральфа на мгновение возник образ сенатора, запускающего печатный станок в сыром подвале. — Конечно. Будь уверен, с этим проектом они влезли в резервный фонд. — И что? Кто-то же должен за все платить. — Да, но почему? — Голос Штиммица прозвучал…

Герберт Шенгейт фон Фогельсанг, владелец Моратория Возлюбленных Собратьев, приходил на работу раньше всех сотрудников. В это время движение внутри холодного, гулкого здания только начиналось: в приемной уже ждал с билетом в руке взволнованный, похожий на священника мужчина в очень темных очках. Он был одет в куртку из кошачьего меха и желтые остроносые ботинки. Казалось, что он, пользуясь свободной минутой, пришел навестить кого-то из родственников. Приближался День Воскресения Из Мертвых — день,…

— Слушаю вас, — сказал Герберт с вежливой улыбкой. — Я лично приму ваш заказ. — Это такая старая женщина, — объяснил клиент. — Очень маленькая и высохшая. Моя бабка. — Минутку. — Герберт направился в сторону холодильников, чтобы найти номер 3054039-В. Найдя требуемую личность, он проверил данные по контрольной карточке. Из нее следовало, что она останется в состоянии полужизни еще пятнадцать дней. «Не много», — машинально подумал он, воткнул переносной усилитель протофазонов в прозрачную оболочку…

Хозяйственным взглядом окинув окопы, капитан усмехнулся — сержант Шелуденко в своем репертуаре. Как и где этот хитрый хохол ухитряется добывать провизию? Благодаря ему почти никогда не оставались голодными! Хоть картошки мерзлой, хоть сухарей, хоть репы прошлогодней, но изыщет. Сейчас вот сидит и оделяет бойцов взвода салом, отрезая толстые ломти от огромного куска. Желтоватого, явно старого, но все равно это сало. И ведь не только его достал где–то, но и каравай хлеба. - Товарышу капитан! — позвал…

Но понимание этого само по себе не очень ему помогало. И поэтому уже сейчас он цепенел от одной только перспективы встречи с Говардом Строу, делегатом маниев. Хрипя и задыхаясь, как астматик, вернулся симулакрум. На его физиономии, столь похожей на Бейнса, словно приклеенная, застыла улыбка. — Все в порядке, сэр. В помещении нет ни отравляющих газов, ни опасных для здоровья электрических разрядов, ни яда в графине с водой, ни потайных отверстий в стенах для лазерных ружей, ни тщательно замаскированных…

— Я вас слушаю, — сказал Герберт с вежливой улыбкой. — Давайте вашу квитанцию. — Это старая женщина, — пояснил клиент. — Очень маленькая и щуплая. Моя бабушка. — Минутку. — Герберт направился в сторону хранилищ-холодильников, чтобы отыскать номер 3054 039-Б. Найдя соответствующую особу, он проверил ее данные по находящейся рядом контрольной карте. Из нее следовало: в состоянии полужизни старушке осталось пребывать только 15 дней. «Совсем немного», — подумал Герберт. Он привычно вставил…

В своем эссе «Кто такой писатель-фантаст?» (1974) Ф. Дик говорит о писателе-фантасте следующее: «Гибкость — ключевое слово в его работе. Создание множественности миров, а не единичных восхищает и движет им. „Что, если…“ — это его постоянная предпосылка. Он хочет видеть возможности, а не действительность.» Ф. Дик делает акцент на необходимости для автора избегать крайностей: как бегства от реальности, так и абсолютного реализма. Он анализирует процесс обращения с вероятностью, которая базируется…

В одном из своих интервью Дик высказался о своих пристрастиях: «Главное, что меня интересует, это вопрос „Что такое реальность?“ Многие из моих рассказов и повестей имеют дело с состоянием психики или состоянием, вызванным наркотиками, через которое я мог представить концепцию множественности миров, а не его уникальность. Музыка и социология являются темами моих романов, также как и радикальные политические тенденции; я писал о фашизме, о моем страхе перед ним…» Классической стала книга Затворник…

Рик поднялся и подошел к пульту своего стимулятора. — Вместо того, чтобы откладывать деньги, — добавил он, — на покупку настоящей овцы вместо этой, электрической. У нас всего лишь электрическая овца, и это при том заработке, которого я добился за многие годы! Стоя перед пультом, он колебался, не зная, как его подстроить. Таламический клапан погасил бы чувство гнева, или, может, следует стимулировать его, чтобы победить в споре? — Если ты усилишь интенсивность, я сделаю то же самое, — сказала…

— Конечно, в тебе! В ком же еще! — не стала возражать машина. — Тогда послушай, что я тебе скажу: причина-то, конечно, во мне, а вот вины моей в этом нет. Во всем виноваты красные китаезы! Ух, как я их ненавижу! Пит Гарден лежал на мягком сиденье, глядя на звезды сквозь прозрачную крышу машины. — А ты знаешь, кто мне всего дороже? Ты. Страшно подумать — сколько лет мы вместе! И за все эти годы ты не подвела меня ни разу! — Он прослезился и еле слышно прошептал: — Как это удивительно… …

Достаточно высоко оценивает творчество Филипа Дика известный польский писатель-фантаст Станислав Лем. В свою знаменитую серию «Советует Станислав Лем» он включил роман «Убик», а его автора охарактеризовал как «единственного заслуживающего внимания писателя-фантаста Америки». Не только постоянный творческий поиск, но и сложная личная судьба заставили Филипа Дика провести последние годы жизни в одиночестве, которого он боялся. Обобщенные философские искания утвердили его в мысли о неизбежности обособленности…

— Видите? — спросила Лиз. — Такой огромный, а совсем не больно. Ну просто ни капельки. «Интересно, что бы подумала Марго, — мелькнула у Вика мысль, — если бы вот сейчас она вошла в эту стеклянную чудо-дверь, которая сама открывается, когда приближаешься к ней, и увидела, как я заглядываю в рот Лиз. Она бы подумала, что это какой-то новомодный вид эротики, еще не вписанный в книгу Кинсея». К полудню магазин совсем обезлюдел. Обычно покупатели шли толпой мимо контрольных столиков. Но сегодня было…

Прибыв на подстанцию и приказав запустить генератор, он выяснил, благо там имелись и радио и телевизионный приёмники, что ни телевидение, ни радио больше не вещают. После минутного раздумья, он, единоличным решением, приказал остановить генератор, дав перед этим всего лишь пару минут всем сотрудникам охраны, чтобы позвонить своим семьям, у кого они были, усилить охрану на периметре, выдав охранникам имеющиеся пистолеты, и никого не выпускать из товарищества. — Прорвёмся, — успокаивающе похлопал…

— Стоп! скомандовал Хэрб. Его голос дрожал. — Наймите ее, — сказал он. — Давно вы начали такие пробы? — после нескольких секунд молчания спросил Джон. — Пару месяцев назад. Я говорил тебе об этом. Черт возьми, Джонни, у нас не было другого выхода. Это была шестьсот девятнадцатая девушка. Шестьсот девятнадцать! И все — липа, кроме одной. Все холодны, как деревяшки. Ты имеешь хоть малейшее представление о том, сколько времени требовалось, чтобы это выяснить? Джон Льюисон вздохнул. Он знал. В…