Научная фантастика

— Да! — говорит в трубку Паук. — Привет. — А, здорово…. Ну как дела? — Послушай, мне нужен твой совет. — Э-э-э… А что случилось? — Вот смотри. Человек категорически не хочет ставить зачет уже третий раз. Тут понятно, деньги требует. Но у меня их нет, а если бы были, все равно бы не отдал их этой стерве. Да это и неважно. Если она уперлась, ей же хуже. Я намерен решать вопрос по-другому. Думаю, ты меня понял. — Чего уж тут непонятного, — улыбается Паук, поглядывая на телевизор: реклама…

– Отправлять их в такую даль, где ничего этого нет, а только темнота и одиночество, – ради чего? Губы Дарвена сжались в тонкую прямую линию. – А я? – тихо произнес он – Я ведь всю свою жизнь провел далеко отсюда. – И это сделало тебя счастливым? – безжалостно продолжал Ханнар. Дарвен некоторое время молчал. – Это принесло мне нечто гораздо большее,- ответил он наконец.- Я вложил все свое умение, все таланты, но зато испытал минуты такого торжества, какое тебе даже не снилось. Тот день,…

Проблема накопления тяжелой воды вне термического перемешивания на дне глубочайших океанических впадин ("Встреча над Тускаророй") еще остается открытой. Не добыто решающих доказательств ни за, ни против. С изобретением компьютеров и разработкой кибернетики мы приблизились наконец к материалистическому пониманию работы мозга и механизма памяти. Поэтому рассказ "Эллинский Секрет", не напечатанный сначала из-за его кажущейся "мистики", мог быть опубликован в шестидесятых годах, уже после более подробной…

— Кто? — «Ауди». — Не знаю, не видел ещё… * * * «Ауди» оказалась новенькая, с конвейера. Пока я, уважительно хмыкая и покручивая головой, обживался в водительском кресле, Макарка (теперь уже, считай, Макар Аверьянович), склонясь над капотом, заполнял доверенность на вождение. Может, он и дисками уже разжился? Я тронул клавишу плеера и услышал в ответ тишину. Стало быть, не разжился ещё. Переключил на радио — и в салоне возник трубный голос диктора. — …теракты, — грозно сказал…

- А это изобретение точно поможет мне? И всем нам? Мы научимся наконец разговаривать и читать на вашем языке? - Наверняка я этого не знаю, - честно признался Киэн. - Надеюсь, что да. Апту вздохнул. Если учитель надеется - не должен терять надежду и он. Лии, тот, кто живёт внутри пирамиды-горы, тот, чьего лица простому смертному нельзя увидеть, создаст корону, которая откроет людям чудесный дар языка богов. Через отворённые двери храма виднелась городская площадь, дома и сады, а дальше, за песчано-жёлтыми…

Русичи и басурмане замерли, иные от удивления, другие от ужаса. Сварог взмахнул мечом и будто ураган пронесся повсюду: не было ни одного уголка поляны, леса, или гати, где бы ни прошел тот вихрь, да только русичам он был безвреден, а сеял смерть лютую печенегам проклятым и падали они оземь, с криками и выражением дикого страха на лице. На поле брани стихли возгласы, и было слышно, как щебечут птицы и шелестят  листья рядом стоящих деревьев. Ратник в диковинных доспехах стоял посреди поляны, держа…

Тем не менее, лиха беда начало, и следующим пунктом оказалась ломка одной важной традиции немецкого флота. Раньше стать офицером было очень сложно, исключением являлись разве что подводники, а теперь Колесников сделал финт ушами. Наиболее проявивших себя в боях моряков начали в спешном порядке доучивать, кого-то поднимая из матросов в унтер-офицеры, а кого-то по ускоренной программе гоняя уже в офицерских училищах. Азы знают – стало быть, и учить проще. Другое дело, качество подготовки оказалось…

- ...прослушали сигналы точного времени. В Авадоне восемь часов утра. Прогноз на сегодня. По данным башни Сарториуса, резких колебаний не ожидается. Предполагаемый уровень эманаций - три целых пять десятых балла по шкале Тангейзера. Начало комендантского часа ровно в полночь. А сейчас минута джаза на нашей волне... Под репродуктором изгибалась ржавая труба, начинавшая путь в окне ванной. На трубу был насажен гофрированный металлический цилиндр с вентилями, клапанами, манометром и жестяным сигнальным…

Но вот этот «кусочек» оказался куда покрупней! Такую дырищу никакая паста не затянет. Тут придётся… – Две тысячи сто двадцать третий. Семьсот восьмой. – он называл ремонтных дроидов по номерам, крупно нанесённых чёрной краской на передней и задней части корпусов, – Пластырь номер пять. Наварить на дыру внахлёст. Глядя, как похожие на чудовищных не то крабов, не то – пауков, многоногие, сверкающие сталью и силлитом механизмы, жужжа сервомоторчиками, потащили плоскую броневую пластину размером…

— Какое дерьмо? — оскорбился четырехрукий приятель, недовольно поведя носом. — Это я так, к слову! Да у нас чище, чем... чем... в общем — чисто! А она правда вырядилась, как... — Да ладно... оставь Сихху в покое, — хмыкнул Слай. — А то я подумаю, что ты в нее влюбился. Как только видишь ее, сразу все разговоры только о ней! Хмм... может и правда между вами что-то есть? — Да как ты можешь?! Да как язык повернулся?! — Хаган едва не подавился от возмущения, закашлялся, и отошел только тогда, когда…

Лаки перестал жевать рыбу и вылавливать кости языком. -Так ты тоже из местных? -Тоже. Молодые идиоты поплатились за свою глупость. И пришлось старику говорить от имени племени. -Три жизни за три жизни- честный обмен. -ответил Лаки, косясь по сторонам. Старик уставился остро, словно хотел взглядом просверлить череп. -Здесь нет охотников поблизости, странник. Здесь только ты и я. Старик довольно резво поднялся с камушка, на котором сидел и шагнув к шкуре, откинул ее в сторону. -Это…

— Слушай, Трейси, а ты помнишь Гордона? — спросил я у нее. — Ну, этот тип на гнедой кобыле. Ты еще говорила, что у него вечно недовольный вид. Ну так вот, еще до того как мы с тобой встретились, к нам в город как-то раз прибыл бродячий цирк. — Медицинское шоу доктора Тига, — сказала Трейси. — Да, да, — сказал я. — Кажется, так оно и называлось. Ну так вот. Там были обезьяны. Шимпанзе. Ну и значит, дали объявление, что владелец готов заплатить пятьдесят баксов тому, кто сумеет одну из них побороть.…

Так, сверяя его первичный перевод с окончательным текстом, я вдруг обнаружил, что «треугольник окна» он заменил «прямоугольным окном». Я спросил МГЭМ-543, почему он сделал это исправление. Он возмущенно ответил: — Неужели тебе не ясно?! Треугольных окон не бывает, они неудобны. Меня поразило также, что все инопланетяне носили земные имена — Иван, Петр, Соня, Джон. И снова мой вопрос разгневал кибернетическое чудовище. — Какой же ты бестолковый! — выкрикнул он. — Ну разве могут существовать…

Мне было не более пяти лет, когда, проходя однажды чрез тетушкину комнату, я увидел на столе род коробки, облепленной цветною бумажкою, на которой золотом были нарисованы цветы, лица и разные фигуры; весь этот блеск удивил, приковал мое детское внимание. Тетушка вошла в комнату. «Что это такое?» — спросил я с нетерпением. — Игрушка, которую прислал тебе наш доктор Бин; но тебе ее дадут тогда, когда ты будешь умен. — С сими словами тетушка отодвинула ящик ближе к стене, так что я мог издали видеть…

— Садитесь, — сказал он неохотно, рефлекторно отстраняясь, и добавил, — Пожалуйста. «Быстрее доесть, — подумал он, придвигая к себе кофе, который еще не отпил, — Как неприятно…» Незнакомец, усевшийся за его столик, кажется не заметил его настроения, вежливо улыбнулся, повесил шляпу на специальный крючок и поднял руку, подзывая официанта. По тому, как быстро тот возник, Менесс, привыкший ждать официанта по нескольку минут, предположил солидный социальный класс незнакомца. Официанты и таксисты…

— Интересно, но неосуществимо, — сказал Стив Бенсон, который работал инженером на фирме Ай-би-эм. — Это небесное тело имеет диаметр почти миллион миль. Температура внутри него — более десяти миллионов градусов, а в ядре атомы водорода превращаются в гелиевый пепел. Поэтому твои слова — всего лишь поэтический образ. Солнце просуществует еще очень долго. После второго роббера Софи Бенсон заметила: либо в доме Коллинзов холодно, либо она заболевает. — Эл, поверни терморегулятор, — попросила миссис…

Органика, сбрасываемая десятимиллионным Вавилоном, проходит через центрифуги сепараторов, и, далее, с чмоканьем, растекается на несколько «ручейков». В одном из них несколько многоруких парней тычут зондами, выискивая то, что осталось от горожан, которые сильно задолжали владельцам города за кислород и воду; коллекторы обычно изымают только печень, сердце, почки, прочее спускают в канализацию. В другом – мы с Ван Вельдером вылавливаем сачками органические чипы, синтетические органы и прочие «вкусности»,…

А все и запомнили. Яхта под метеоритный дождь угодила. Как Эрик выжил - не понимал до сих пор. Но лучше б не выжил. Лучше б там и остался. Алексу вон как хорошо - уже четыре года ничего не чувствует. А Эрик... Сколько операций было? Восемнадцать. Пересадка кожи, пересадка волос, борьба с осложнениями, борьба с отторжением плоти. Газовая гангрена. И ни медботы хваленые не помогали, ни обычные старые, еще довоенные способы лечения. Ожоги не затягивались. Раны нарывали и кровили долгих…

— Вот, к примеру, у меня родственник есть, — ни с того ни с сего начал этот полнокровный человек, почувствовав приближение Фанта и даже не повернув головы. — Не то чтобы больной или там ненормальный, но с припадками. Бывает так, правда? — Правда, — на всякий случай согласился Фант. — Бросится, к примеру, на койку и ногами дрыгает. Или еще чего. Так веришь ли, врачи пятнадцать лет бились — ничего поделать не могли. То-ись, в чем причина — не понятно. На Землю списать? — нельзя, очень нужный здесь…

Дебют я избрал стандартный и узнал, что зовут Лоной («Редкое имя», — сострил я), учится, но не у нас, а живет совсем рядом — на Цветочном бульваре. Я сказал, что тоже живу на Цветочном, и выразил сожаление, что мы никогда там не встречались. — Знаете, Лена, вы меня извините, но у вас такой вид, будто вы готовите всем присутствующим жуткий сюрприз. Она внимательно поглядела на меня и улыбнулась. — А вы против? — Нет, почему же? Наоборот. Жизнь наша так однообразна… Что-нибудь чудесное, даже…