Научная фантастика

«Двадцатые годы! Какие двадцатые? Видела я их, одна фигня. Что там было? Мороженое, дирижабль и зоопарк. Первый поцелуй – мммня! очень слюняво. Дети, напишите сочинение: „Как я изучал противный пол". Молча! Ну и заломил – пятнадцать!.. Ладно, я тебе припомню. Когда вырасту». Бряк! виртуальный кошель с деньгами упал в пиратский сундучок, алчный голос прорычал: – Йо-хо-хо! Пиастры, пиастры! Старина Джомар разбогател на двенадцать бассов, ноль-ноль арги, ноль-ноль томпаков. – Нурита, гол не…

– Не стреляйте! – закричал я. Солдат замешкался. Напрасно. Я кричал на ходу, а ему, чтобы услышать и понять, что я говорю, пришлось прервать движение. И все же двадцать метров, разделяющие нас, мне не одолеть. Я выиграл доли секунды, но солдаты могли успеть выпустить в меня по полному рожку патронов. Срезая угол, я перемахнул через бортик и нырнул в голубую воду. Несколько мощных гребков руками и ногами, не всплывая, рывок вверх – и я выскочил на поверхность в каком-то метре от края бассейна,…

Рядом со мной было свободное кресло. Я хотел и одновременно боялся, что кто-нибудь подсядет ко мне, старался не привлекать к себе взглядов этих людей. Сидел с независимым видом и слушал мелодичную музыку, которая доносилась из стоявшей неподалёку от меня статуи Аполлона. Не знаю, долго ли я просидел бы ещё в таком одиночестве, если бы не случай, который привёл меня к более близкому соприкосновению с этим новым миром. Совершенно пустячный случай: мне захотелось курить. Я вынул коробку папирос «Люкс»…

Берта заботилась о нем как о родном сыне, со слезами и негодованием слушала рассказы Иосифа о его жизни в трудовом лагере, о жестокости новых хозяев. Иосиф чувствовал бы себя совсем счастливым у этих простых и добрых людей, если бы не мысль, что он обременяет их, урывая кусок от скудного стола. Правда, он помогал Берте в ее несложном хозяйстве, но этого ему казалось мало. И иногда он выбирался в лес, чтобы пополнить на зиму запас топлива из хвороста и бурелома. Опасаясь за него, Берта уговаривала…

Но на другой день снова пошёл — доложить, что приёмник мой работает великолепно. И скоро для меня стало жизненной необходимостью видеть Тоню, как я мысленно называл её. Она дружески относилась ко мне, по её мнению, я, видите ли, был только кабинетный учёный, узкий специалист, радиотехники не знал, характер у меня нерешительный, привычки стариковские — сиднем сидеть в своей лаборатории или в кабинете. При каждой встрече она говорила мне много неприятного и советовала переделать характер. Моё…

Почти единодушно было выражено пожелание, чтобы на древний трон черных людей вступил я, но я не согласился. Мое сердце не лежало к народу, который так недостойно обошелся с моими женой и сыном. По моему совету джеддаком перворожденных стал мой друг Ксодар. Он сам был перворожденный и занимал высокое положение датора до того времени, пока Исса его разжаловала. Более подходящего человека найти было трудно. После основания нового государства зеленые воины рассеялись по своим пустынным равнинам, а…

И действительно, хижина родителей Фекхуана находилась всего в двух переходах на север, на самом юге Абиссинии, почти по пути следования, намеченного Ибн Ядом год тому назад, когда шейх отважился на это безумное предприятие по совету мудрого колдуна Сокара. Но Фекхуан не знал ни точного местонахождения родительского дома, ни планов Ибн Яда. Он предавался мечтам, от которых ныла душа и которые скрашивались мыслями о сыром мясе. Вдруг раб галла остановился, предупреждающе вскинув руку. Сквозь листву…

На нем были изобретательские брюки. Вот как Вилкинс стал их называть. Сколько им уже? Пожалуй, лет пятнадцать. Прошлой зимой он попробовал заказать другие у компании из Висконсина, рассылающей каталоги, но безуспешно. Это были рабочие брюки защитного цвета, с восемью отдельными карманами и усиленными и увеличенными петлями для ремня. Через одну петлю была протянута тяжелая цепь с раздвигающимся кольцом, на котором висела дюжина разнообразных ключей – еще один довод в пользу подтяжек. Хлопчатобумажная…

– Можно и без командиров, – буркнул Тюха. – Если вам охота погибнуть в первой же схватке. Нас просто прикончат поодиночке. – Говоришь, ты уцелел в десяти схватках, – задумчиво произнес Бадюг. – И сколько же боешников осталось в вашей стае напоследок? – Трое. Но нам повезло. Врагов оказалось только двое. А ведь мы могли нарваться на полную пятёрку. – То есть на первых порах у нас будет некоторое преимущество перед другими стаями? – Конечно. Однако даже трое опытных боешников стоят пяти новичков.…

Научная фантастика цвела и ветвилась; то же самое делала к наука, причем в такой степени, что все труднее становилось понять, где в научной фантастике кончается наука и начинается фантастика. Ракеты Фау-2, летящие через Ла-Манш на Англию. Радар и сонар. Затем атомная бомба. Люди окончательно уверились, что наука может сделать все, что захочет. Ядерная энергия. Экспериментальные космические ракеты уже выходили за пределы атмосферы над Белыми Песками в штате Нью-Мексико. Планировалась космическая…

- Невезение не может длиться бесконечно, Уилли. - Ясное дело, однако оно старается изо всех сил. Мы с тобой продаем галстуки, а кто улицу сбывает такой же товар на десять центов дешевле? - Нед Хоппер. - Мы находим золотую жилу в Тонопа, кто первым подает заявку? - Старина Нед. - Всю жизнь льем воду на его мельницу, не так, что ли? Теперь уже поздно замышлять что-нибудь для себя, что не пошло бы в прок ему. - Самое время, - возразил Боб, уверенно ведя машину. Только вся беда в…

Из ящичка снова донесся голос. – Черт побери, Фабиан! – взорвался Кроувич. Под крышкой засмеялись, словно зазвенел вдали колокольчик. – Не обращайте на нее внимания, лейтенант, – сказал Фабиан. – На нее? Или на вас, черт возьми? Что там такое? Отвечайте вместе. – Мы больше никогда не будем вместе, – донесся тихий голос. – После этой ночи – никогда. Кроувич протянул руку. – Дайте-ка мне ключ, Фабиан. И вот в тишине скрипнул ключ, взвизгнули маленькие петли, крышка откинулась и легла на стол.…

Три старых человека смотрели на яркую, как солнце, луну, которая прожгла дыру в черном пустом небосводе. Снова медленно, нехотя заскрипели качалки. * * * Легкий утренний ветерок зашелестел закудрявившимися от зноя листами отрывного календаря, который висел на облупившейся стене отеля. Трое стариков, перекидывая через костлявые плечи подтяжки, босиком спустились вниз и, щурясь от солнца, посмотрели на пустой горизонт. – Двадцать девятое января… – Ни единой милосердной капли дождя… – Все еще…

– Нет, нет… о, нет… – повторял старик тихо, прижимая руки к груди, покачивая головой, а телефон лежал у его ног. – Этого не может быть… Этого просто не может быть… Потому что как-никак он был один в комнате в пустом доме в пустом городе на планете марс, где в живых не осталось никого, только он один, король пустынных гор… И все же… – Бартон!.. Кто-то звал его по фамилии. Нет, послышалось. Просто что-то трещало в трубке, жужжало, как кузнечики и цикады дальних пустынь. «Бартон? – подумал…

У Алисы голова кругом шла, ее папа, мама и симферопольская бабушка ночей не спали, межпланетный археолог Громозека каждый день вспоминал исторические тайны, но, к сожалению, из истории своей планеты. Спокойнее всего к этой ужасной проблеме относился Ричард Темпест. – Нет тайны? – говорил он. – Отыщется. Сама придет. Ты только ее не торопи. – Но где, где я ее буду искать? И вот Ричард придумал, где искать историческую тайну. Он позвонил с утра Алисе и сказал: – Чтобы в двенадцать была…

– И это все? – Я знаю, что он очень старый и живет где-то в горах или пустыне, где разводит розы. – Молодчина, девочка! – похвалил Кору комиссар Милодар. – У тебя хорошая память. Я могу добавить только, что уважаемому профессору Лу Фу через неделю должно исполниться сто лет, и во всех странах мира, а также на многих планетах готовятся к этому празднику. Ведь Лу Фу оставил сотни учеников, не говоря уж о почитателях. – И вы разбудили меня, чтобы сообщить об этом? – Ты ошибаешься, Кора. …

Упомяни о черте... Постоялый двор был настолько захудалым, что паршивее некуда, едва ли не овечий загон, по неистребимой страсти к наживе кое-как приспособленный для ночлега путников. Может быть, он и в самом деле служил загоном еще римлянам. Но и здесь на крыльце в обществе пузатого кувшина угнездился монах, то ли пережидал здесь какие-то внутрицерковные распри, то ли собирал на восстановление отроду не существовавшего храма. А там и хозяин выскочил, стал суетиться вокруг путников. Как ни удивительно для…

Тут я заметил, что старательно думаю о второстепенном, не решаясь задать себе главный вопрос - кто это устроил и зачем? В отлучке я пробыл максимум тридцать пять минут. Не в человеческих силах за такой срок настелить паркет, оклеить стены обоями, заменить лампы, привезти и расставить мебель, привести квартиру в такой вид, словно она пребывает в нынешнем великосветском состоянии месяц по крайней мере. Не говоря уж о том, что не в человеческих силах добавить две лишних комнаты. Люди такого не могут,…

– Подождите, Патрик, езжайте в город. Свяжитесь с Региональным, разыщите Кропачева и Некера. Некер, по-моему, в Роттердаме. Пусть немедленно высылают замену. Резерв в готовность. Подтягивайте газометчиков. Человек в синем плаще попробовал по привычке щелкнуть каблуками, но на усыпанной листьями земле у него ничего не получилось, и он смутился. – Лонер, – генерал снова взял микрофон, и снова пуля пробила редеющую осеннюю листву. – Одно слово – что там? Хоть это сказать можете? Вы же мужчина, офицер,…

Ну, причины банальны. Не требуют развернутого пояснения. «Что ты за мужик, если заработать не можешь… Другие вон…» И хватит с вас в качестве примера, верно? Чего там пояснять… Стандартно. Что хуже всего, давным-давно пройдена стадия шумных сцен и попреков вслух. На данном этапе – откровенное отчуждение, молчание, взгляды искоса, презрительно задранный носик. Смотря на чей вкус, но что касаемо лично доктора Терехова, для него это еще хуже, чем шумные свары. А вот поделать ничего нельзя… Таков…