Научная фантастика

Однако Фауст с радостью отметил, что ему несвойственна механическая, заученная вежливость, присущая большинству американских бизнесменов. Он улыбался дружелюбно и открыто. Фауст начал разговор, как обычно: вынул заранее заполненный чек на миллион долларов и положил его на стол перед Юджином Моррисом. - К сожалению, в данный момент я лишен возможности сообщить вам название фирмы, интересы которой я представляю. Поэтому прошу вас принять этот аванс как доказательство нашей абсолютной платежеспособности,…

Дальше. Хотя сейчас все сходятся на том, что в настоящее время стрелки часов повернуть назад нельзя, но некоторые видные ученые полагают, что в течение ближайшей пары сотен лет путешествие во времени станет возможным. Они говорят о «червоточинах», о черных дырах, о туннельном эффекте квантовой механики, когда элементарная частица творит невозможное: движется быстрее света. Это заставляет задуматься, не так ли? Мало не покажется, если нам хоть раз в жизни представится возможность перевести стрелки…

В этот момент объяснявший обычно делал паузу и внимательно оглядывал слушателей. Гиды редко обманывались в своих ожиданиях — туристы из центральных миров при этих словах неизменно теряли всю свою самоуверенность. Они глядели на черный прямоугольник, дверь в Абсолютное Вневременье, как на омерзительную гадину. Они не знали, какой конец страшнее — мгновенный ли взрыв, который перемелет Вселенную в пыль элементарных частиц, или медленный распад Вселенной, из которой, как из проколотого иголкой шарика,…

Смывая последние мерзлые ноты, Ломая привычную зимнюю негу, Взрывая суровые снежные доты. Весна на дворе! А черные люди ползут недовольно С ушедшей зимою не в силах расстаться; Капель - это страшно, капель - это больно, Как страшно, как больно душою ломаться. *** Рожденные битвой седых революций Толпятся, согретые силой единства; Боясь перемен, чей ветер колючий Мотает плакаты с долей ехидства. А солнце свободы встает над толпою Одних согревая, других ослепя, И…

Петя, не отвечая, сопел наверху. Он стоял на самой последней перекладине. Обхватив одной рукой ствол березы, другой - пытался нашарить в гнезде злополучное кольцо. На лысину ему сыпался мусор, золотистые конфетные фантики и мелкие гвозди. Нащупав наконец среди скопившегося за несколько месяцев хлама тонкий ободок кольца и еще что-то круглое и гладкое, он резко дернул рукой, отчего в гнезде образовалась дыра и сквозь нее на землю ручейком потекли различные предметы. Петр Егорович, сжимая в кулаке…

Представьте мое состояние. Комары жалят, укусы горят, все тело распухает, а тут еще голос. И при чем тут хвост, спрашивается, если я точно знаю, что у Магомаева никакого хвоста нет, а он, между тем, просит с этого хвоста сойти. Все, решил я, допрыгался. Говорила мне жена, что моя страсть к помидорам до хорошего не доведет. Поезди-ка каждый вечер огород поливать в переполненной электричке. Лучше все-таки овощи на рынке покупать. На какое-то время я даже про комаров забыл. С кочки все же спрыгнул…

- Спасибо, - говорю я другу, - за подарок. Одного опасаюсь, что твоя прищепка на моем столе поведет себя как-нибудь неправильно. Начнет, скажем, хватать все бумаги подряд. Мне тогда и не разобраться в них никогда. - Ну вот еще, - обиделся друг. - Это обычная прищепка, безо всякой мудреной электроники. Что ей прищемишь, то и будет держать. Хотя, конечно, фирменная вещь, сувенир. Но, как я и опасался, повел себя этот заграничный сувенир с первого же дня неправильно. Сел я поздно вечером за письменный…

Александр Климов ШАГАЮЩИЕ В ВЕЧНОСТЬ Въезжая в новую квартиру, бухгалтер Петров чувствовал себя счастливейшим человеком на свете. Собственно, квартира была вовсе не новая, а как раз наоборот - старая. Но в этом-то и состояла вся прелесть. Затаскивая свои тючки и чемоданы по широчайшей винтовой лестнице на третий и последний этаж, Петров буквально физически ощущал, как его начинает обволакивать тихое и немного грустное очарование старинного московского особняка. Чудился запах пожелтевших книг,…

- Вот дрянь! - Миссис Крисуэлл не могла показаться Кларе на глаза без шляпы. Не выпуская из рук тяжелой кошелки, она устремилась в погоню за беглянкой. И, огибая кусты, налетела на какого-то высокого парня в мундире. - Ой! Вы не видели, куда укатилась моя шляпа? Молодой человек с улыбкой махнул рукой к подножию холма. Миссис Крисуэлл посмотрела в том направлении и несказанно изумилась: еще трое высоких парней в форме с любопытством ощупывали ее тележное колесо. Они смеялись над этим страшилищем,…

- Как тебя зовут, мать? - спросил он. - Ида Крисуэлл, - ответила она. - А тебя? - Меня зовут Йорд, - ответил юноша. Миссис Крисуэлл похлопала его по руке. - Какое славное, необычное имя! - Ты похожа на мать моей матери, - объяснил он. - Я так давно ее не видел! Остальные рассмеялись, и юноша совсем смутился, потом украдкой смахнул со щеки слезу... Миссис Крисуэлл подала ему свой чистый носовой платок, надушенный лавандой. Йорд повертел его в руках и осторожно понюхал. - Ничего,…

Джекобс лег на живот, вытянул ноги и руками прикрыл остатки наружних антенн скафандра. Если и их сломают, ну, тогда сразу пиши-пропал. Полностью оглохнешь. Сожителя по клетке — и того не услышишь. Рей прижался к единственной глухой стене клетки и тоже замер. — Нет, Рей, ты никогда не был маленьким и не бросал огрызки своих яблок белым медведям. Ты хоть видел, как они, изнывая от жары и безделья, плавают в помойке из этих огрызков? Все, понимаешь, все наровят бросить им самый лакомый огрызок, а некоторые…

– Тьфу ты! – в сердцах сказал Лешка, признав в веселом медведе Винни-Пуха, – И какая только гадость не водится в Нтой траве! – медведь подошел поближе к Лешке и остановился: – Алексей Петрович? – вежливо осведомился Винни-Пух, – А вот бутыль пустой – очень вам нужной! Если решил бросить пить, то только такой бутыль и нужной! Трам-парам! А ты решил бросить пить? – Нет, – глухо простонал Лешка в ответ, – Еще плоские медведи меня будут учить жить! – Ах, так! – злобно зашипел Винни-Пух и вцепился…

Одна-одинешенька. В холоде. Во тьме кромешной. Только иногда тьма становится слишком темной даже и для нее, и что тогда? Тогда - в клубы, а там за стакан пива танцевать до утра, танцевать до дрожи, до ручки, другие танцы - таким у станка не учат, издерганная, измученная, уже за гранью вымотанности, пряди волос липнут к лицу, рубашка - хоть выжимай, и шея мокрая, она воду на себя льет в туалете, а так дымно, топор вешай, грязь жуткая, а потом - назад, и опять вперед, глаза закрыты, лицо опущено,…

Когда она вошла в баньку, я уже притаился в своем убежище, прильнув к окну. Девушка легко скинула халат. Больше на ней ничего не было. Манящей матовой белизной вырисовывалось тело. Она повернулась к бадье, подошла к ней, встав против оконца во всей своей прелести. Я почувствовал томную, болезненную и сладкую конвульсию в своем теле, на какую-то секунду перехватило дыхание, часто-часто забилось сердце. Она попробовала пальчиком воду. И тут заметила меня. Но вместо того чтобы вскрикнуть, она зачерпнула…

- Перестань, Ян,- рявкнул Ферди.- Ты - супермен. У тебя в голове есть то, чего нет у простых людей. Так используй свою голову на полную катушку. Не успел Ян ответить, как у него прямо в голове загремел сердитый голос. - Что вы там копаетесь? У нас мало времени. - Пошли,- повторил Ферди.- Поспорить мы еще успеем. Карл не стал бы прибегать к телепатии из-за какого-то пустяка. Лично я предпочитаю телефон. Кому нужея внутренний приемопередатчик, если после его использования голова просто раскалывается…

- Да, - говорил он жене, превратившейся в мумию из-за разреженного воздуха, которым она вынуждена была дышать возле него, - род Оргульо - это род гордецов. Но, словно предвидя, что сын, дарованный ему его невзрачной супругой, не снесет на своих слабых плечах груз врожденной гордости, он решился несколько умерить тяжесть неумолимого наследства (темные стороны которого он, может быть, и сам признавал в глубине души) и не дрогнувшей рукой вписал в свидетельство о рождении имя своего наследника -…

- Я требую объяснений, господин генеральный директор, - произнес под возрастающий гул угрожающих и возмущенных голосов граф Альфы. Гаран скользнул взглядом по лицам пяти акул. Все так же невозмутимо они смотрели прямо перед собой. - Истина заключается в том, господа, что положение ... - начал генеральный директор. Он был бледен, и крупные капли пота катились по его лбу. В угрожающей тишине он признал, что крах, "может быть, и не неизбежный, все же является вполне возможным". …

Он поднялся по широкой лестнице, обойдя поверженную тень человека, ковром растянутую на ступенях. Распахнутые двери криво висели на своих петлях, пыль и зола проникли в щели между массивными стенами, засыпали подножия мраморных колонн. Равномерными движениями, со странным, самому ему непонятным удивлением, он снял ранец, положил его на мертвый слой и приготовился, как обычно, воссоздать "ночь накануне", последнюю ночь. Он слышал свое прерывистое дыхание. Вот он наладил контакты. Знакомый сигнал…

На многих картинках женщины были без кожи, с ободранными лицами и клубками внутренних органов. Но их обнаженные мышцы и желтые слои подкожного жира были уж чересчур. Мне гораздо больше нравились четкие острые углы, скрытые внутри человеческой машины. Что-то в безупречности костей заставляло потеть мои ладони, а голова начинала болеть. Я изучал вечно улыбающихся женщин и воображал, какой замечательной станет жизнь, когда я получу мои рентген-очки. Больше никаких запретных тайн! Я буду видеть, что…

Сидя по-турецки на полу и опираясь спиной на дешевую фанерную панель, я довольно улыбалась, представляла себе пустые стены оклеенными плакатами и увешанными книжными полками с фантастикой в бумажных обложках, дверь в спальню - декорированной бисерным занавесом, а тем временем стереосистема выдавала Элиса Купера и "Кисе" с такой громкостью, что на облупленном штукатурном фасаде Дел-Рей могли бы появиться новые трещины. Я представляла себе, как все мои старые друзья кивают головами, осматривая…