Научная фантастика

Семьдесят восемь лет, пять месяцев и двадцать дней, проведенных рядом с такой яркой личностью, как Ниал, значат очень много. И вычеркнуть их разом просто невозможно. И поскольку у нее были технические возможности сделать его в некотором роде живым, то она так и поступила. Разумеется, у нее накопился огромный объем воспоминаний об их повседневной жизни, что и сделало эту задачу осуществимой. Естественно, через какое-то время она сотрет разработанную программу, но сделает это не раньше того, как перестанет…

От имени городской общины Кобруца, совета купеческих гильдий и ратманов я имею честь приветствовать всех вас в далеко не роскошном, но милом сердцу зале Новой ратуши. Его преосвященство епископ Горьких земель, Нарренланда и Каламины Амброз Валлеруа соизволил явиться на сегодняшнее торжество в сопровождении двоих генералов ордена Святого Доминика. Чувства переполняют меня, сьеры! Отныне скромный Кобруц, подобно смиренной девственнице в белых одеждах, приемлет волю Господа, осенившего наши родные…

- Спрячь язык, - сказал Альф. Пес мгновенно повернул голову к хозяину. Черный хвост застучал по земле. - Язык, - повторил Альф. - Спрячь язык. Пес и человек смотрели друг на друга. Пес тонко заскулил. Его глаза лихорадочно блестели. - Рууг! - негромко сказал он. -Что? Альф огляделся по сторонам. - Кто-то идет? Газетчик идет? Пес смотрел на него молча, с открытой пастью. - Что-то ты последнее время не в себе, - сказал Альф. - Не надо тебе так волноваться. У нас с тобой обоих не тот возраст,…

Первым сошел на палубу рулевой катера. Зажимая пятерней разбитый нос, сказал: — Джентльмены, тем, кто не желает получить по фотокарточке, советую держаться в стороне. У этого парня железные кулаки! К тому же он, кажется, спятил. Двое дюжих матросов под руки свели на палубу полураздетого. Он диковато озирался. — Дюмон!.. — воскликнул Дуговский, вглядевшись. На подбородке врача багровая ссадина. Он вышел из катера мокрый, без сумки. И без очков. Жестом приказал увести Дюмона. Обратился к окружающим:…

- Три года… Ходил в школу католической миссии… Потом надо было работать… - Видишь, три года. Тоже кое-что… Так почему все-таки «пуля не берет» этих… как ты их называешь? - Зеленые дьяволы сельвы… Я не знаю… Люди говорят… - И ты пробовал? - Чего?.. - Пулей… Хотя бы вот из твоих пушек. - А их я не видел… - В этом все дело, Лопес. Болтун ты и трус к тому же!.. И ни слова больше! Немедленно возвращайся к своим дурням, и чтобы работали. Понял? Лопес, не поднимая головы, мрачно кивнул. - Отправляйся!…

Я увидел его сразу, как поднялся на край скалы и глянул вниз, на широкую ледяную реку. Его нельзя было не заметить: день был ясен, солнце стояло в зените, ледник сиял матовой белизной - и бурая фигура на нем казалась каким-то болезненно-инородным предметом… Две недели я бродил кругами по горам, зная, что он должен появиться… Снежный человек… гоминоид… йети… Вот он, передо мной - и впервые я не удивился встрече. Я лишь почувствовал страшную усталость и не смог пересилить себя - присел на гранитный…

Так что не верьте, пожалуйста, что можно отправиться на машине времени и поговорить с Сократом, или Апулеем, или Лермонтовым - ерунда, их можно увидеть, но изменить историю с помощью машины времени, пусть даже самой совершенной, мы бессильны, потому что все, что должно было случиться в соответствии с Теорией Относительности, уже случилось, а мы можем быть только безмолвными свидетелями бурных событий. Одна наша сотрудница как-то отправилась посмотреть на Л. Н. Толстого, произведения которого она…

— КОНЧАЙ ГНАТЬ ПУРГУ!!! Харухи просто взяла и отвергла с таким трудом добытою мною истину. А, ладно, я и не ждал от неё ничего другого. Даже когда каждый из этой троицы продемонстрировал мне, что они — в самом деле пришелица, путешественница во времени и экстрасенс, я всё равно не прекратил сомневаться. А уж убедить в этом Харухи, когда она не видала и доли того, что видел я, было практически невозможно. Но что я мог поделать? Я рассказал ей всё, как на духу. Может, по мне и не скажешь, но когда…

И с губ позабытой женщины слетел ответ: — Меня… — шепнула она. — Тимоти окоченел. — Зовут, — прожужжала пыль на губах старой женщины. — Что ты говоришь? — Тимоти нагнулся так, чтобы пыль коснулась его уха. — Неф, — последовал профильтрованный шепот из-под за шитых век и пересохшего русла рта. — Неф?! — Тимоти слышал это имя раньше, еще когда десять лет назад был трех лет от роду. — Твоя… — шептали крупицы песка в уголках ее рта, — давно… усопшая, — шептала она, — пра-ро-ди-тель-ни-ца. …

— Проклятье! — вскричал Хэнк Гибсон. — Терпеть не могу, когда меня тащат черт знает куда да еще нагоняют туману! Мне нужно закончить книгу и статью для газеты. У меня нет времени… — На самую грандиозную историю в мире? Вздор! Мы с тобой ее напишем сообща и разделим гонорар! Ты не устоишь. Бедствия. Трагедии. Холокосты! — У тебя прямо страсть к гиперболам… — Спокойно. Настал мой черед показывать и рассказывать. — Чарли Кроу посмотрел на часы. — Теряем время. С чего начнем? — Он обвел жестом два…

Им не лежалось. При свете коптилки они свесили ноги и сидели на краю кровати, как над пропастью. — Внизу никого нет и быть не может. — Но звуки такие, будто кто-то помирает от страха. — Да ведь нынче все живут в страхе. Не зря же мы с тобой обосновались подальше от городов, беспорядков и прочих мерзостей. Сил больше нет терпеть прослушки, аресты, налоги, выходки безумцев. Не успели мы найти убежище, как от знакомых отбою не стало. А теперь еще вот это… Эй! — Он мельком взглянул на жену. — Ты никак…

Если бы Джимми Паттерсон рассказал о случившемся кому-нибудь, кроме Хейнса, невозмутимые люди в белых халатах забрали бы его для психиатрического лечения, которое, безусловно, дало бы положительный эффект. Ему вернули бы рассудок, в результате чего он мог бы умереть. Поэтому, с точки зрения тех, кто хорошо относился к Джимми и Джейн, очень удачно, что все получилось так, как оно получилось. Что касается фактов, то они кажутся совершенно невероятными, хотя и весьма убедительными. Хейнсу, однако,…

На Алькатрас отправляли гангстеров, грабителей и убийц, представляющих особую опасность для общества. Одними из таких заключенных были двое приятелей - Джон Паул Скотт и Дарел Паркер. Их приговорили к тридцати годам за ограбление банка. Дарел Паркер был худощавым, невысоким молодым человеком, с темными волосами и резкими чертами лица. Он всегда выглядел угрюмым и подавленным, был молчаливым и неприветливым. Паркер отличался не только от остальных узников Алькатраса, но и от своего товарища Джона…

Он остановился перед динамической скульптурой - в полупрозрачной емкости с гелем парили в невесомости гротескные фигуры влюбленных. Лиц не разглядеть, лишь изгибы тел. Ритм, владеющий телами, был невыразимо эротичен, он делал их живыми, приходилось напоминать себе, что это имитация: силикон и пластик, а не кожа и плоть, скрытые рычаги и сложные многоступенчатые передачи, а не мускулы и сухожилия. Выставкой Души коллекцию назвал Бруло Десадо Старший. Здесь не было того, что считалось искусством раньше:…

Во дворе он извлек из кейса портативный компрессор и быстро надул шины и корпус кара. Он ездил на "Мицубиси Балуун", подержанной, но вполне пристойной машине с переделанным левым рулем. Место, где располагался когда-то родной японский руль, было заклеено суперпрочным полимерным патчем, но клей, произведенный в Стране восходящего солнца, не выдержал сурового российского климата, и теперь приборная панель время от времени немного сдувалась. Главным достоинством машины была ее маневренность…

— Да, да, — усмехнулся Макс, — ты талантливый. Темный народ и не подозревал тогда, кто «Тибетскую медицину» накропал. — Тоже было все грамотно написано. Ты думаешь, что я — не читал? — Да я и не спорю… Поясню для читателя. Дело было так. Конец семидесятых. Некий озабоченный йогой, гомеопатией и парапсихологией товарищ обмолвился как-то Коле, что мечтает приобрести какое-нибудь руководство по тибетской медицине. А Николай тут как тут. Есть, говорит, у меня, но надо перепечатать, а то единственный…

Альф еще немного поразмышлял на тему о роботах, о том, что в процессе эволюции, которую проходили эти роботы, самоусовершенствуясь, возникли, вероятно, какие-то сдвиги в их психике, потому что такое поведение, например, вовсе не предусматривалось программой, но вскоре дела отвлекли его, и он забыл о роботах, потому что думать о роботах - все равно что думать о воздухе, которым дышишь. А вспомнилось Альфу вот что. 2 "Луч-12" стремительно удалялся от Родных Планет на периферию Галактики. Минуло…

Он на мгновение прикрыл глаза - и сразу увидел Поэта, не институтскую модель, а настоящего, живого, с прекрасным некрасивым лицом - усталого, задыхающегося, затравленного. Поредевшие кудри над высоким лбом, все понимающий взгляд, толстые, измученные улыбкой губы. И в десяти шагах пистолет проходимца без роду и племени. "Это не только оскорбление памяти поэта - это поступок, недостойный ученого!" - опять наплыли знакомые предостерегающие слова, однако обращенные теперь к нему. Так бывало и раньше,…

В сырых сумерках я взбирался по изношенным и старым ступеням, пока те не оборвались, и после, только ненадежные выступы служили мне опорой. Страшен и ужасен оказался тот мертвый, лишенный ступеней каменный цилиндр: черный, разрушенный и опустошенный, зловещий, с удивленными летучими мышами, чьи крылья не создавали шума. Только много страшнее и ужасней неторопливость моего продвижения: я уже забрался столь высоко, как мог, но тьма над головой не становилась тоньше. Я вообразил, что ночь внезапно окружила…

Он, казалось, нервничал. Он зажег слабую масляную лампу. И, прежде чем я смог что-то сделать, он побросал все книги по магии в камин, находящийся у окна. Пламя жадно пожирало бумагу и старинные переплеты, а по комнате распространялся неописуемый запах, вызывавший головокружение и слабость. Тогда я увидел других людей. Это были мужчины, одетые как духовные лица. Я ничего не слышал, но вдруг понял, что они приняли какое-то очень важное для пастора решение, Казалось, они и боятся и ненавидят…