Полицейские детективы

На каком-то полустанке вагон заполнился людьми. Напротив Тани очутились двое: молодой мужчина и женщина. Они были настолько похожи, что нельзя было сомневаться в их родстве: брат и сестра. Даже движения и жесты были одинаковы. Они не походили на сельских. На женщине была хоть и потрепанная, но фасонная шляпка и коричневое платье — когда-то модное, но уже с заплатами на локтях. На мужчине — военная шинель с сорванными погонами. Дама сжимала ручку пузатого саквояжа. Кожа его лопнула сразу в нескольких…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ — Это тебя, — произнес начальник отделения розыска и протянул мне трубку телефона. Я вопросительно посмотрел на него. Но он молча передал мне трубку. — Абрамов, — произнес я в трубку. — Слушаю. — Зайди ко мне, есть серьезный разговор, — произнес начальник управления уголовного розыска МВД Костин. Я положил трубку и вопросительно посмотрел на своего начальника. — Что смотришь? Тебя приглашают, а не меня. Так что давай, топай. Начальство не любит ждать. Я встал из-за…

И чего он так взбесился — ведь не наркотики перевозит, а всего лишь какие-то бумаги. Бумаги… Все газеты на протяжении недели пишут об украденных бумагах, чертежах… Хотя с чего он взял, что у него сейчас именно эти бумаги. Ни с чего. Но все равно на душе было неспокойно. И какой черт потянул его в этот Кулинск. Ну не видел племянника целый год — ну и что? Всегда жил без родственников и сейчас бы справился… Коротков, а именно так звали путника, привстал на постели и поискал рукой свой багаж.…

— В клубе ведь не только этим занимаются. Пацанов, из трудных семей, начиная с двенадцати лет и до шестнадцати, вывозят в летний лагерь, где с ними опытные инструктора занимаются. — Алексей, твою информацию по ментам я проверю. Но если не подтвердится, пеняй на себя. Мужчина встал и размахивая прутиком ушел. Алексей облегченно вздохнул, поднял с земли камень и бросил в пробегавшую мимо бездомную собаку. Та взвизгнула, поджала хвост и прихрамывая бросилась в кусты. Парень встал, довольно усмехнулся…

Машина мчалась по грунтовой дороге. Слева и справа мелькали вековые липы. Впереди на фоне черного ночного неба резко выделялись белые стрельчатые стены монастыря, который буквально врос в вершину огромной горы, высившейся на крутом берегу полноводной бурной реки. Остановились около каменного, похожего на маленькую крепость домика. В свете фар блеснули ярко-красные полированные бока пожарных машин. Полковник Жихарев проскрипел половицами крыльца, вошел в дом и направился на звук голосов, доносившихся…

— Ясно, — говорю я. Мне льстит перспектива самостоятельной работы. И пугает. — А я уже облюбовал диванчик. Что-то мотор отказывает... «Это его вчерашний день доконал», — думаю я. Угораздило загрипповать перед выездом. Сердце. Грипп для него слишком тяжелая нагрузка. Сердце. Черт, мне никогда не приходилось задумываться над тем, что у меня есть сердце, всякие там легкие, селезенки! Все словно в одном слитке. — Так я поеду, — говорю я. — Сегодня у Комаровского большой день. — Давай, —…

Но вряд ли он был ей рад. За два года до этого, в марте 83-го, писатель пережил сильнейший шок: его 12-летняя дочь была похищена, Дар выплатил два миллиона швейцарских франков, преступников в итоге поймали. Но после 83-го к Сан-Антонио он уже не возвращается. Даже в автобиографии, написанной для одного из справочников, даты жизни себе (ему?) он проставил: 1921—1983. А на самом деле живет себе на хуторе в Швейцарии и пишет, пишет, пишет... дай Бог ему здоровья. Ему и его дочке. Алексей…

Еще она сказала ему, что цены на героин сейчас в городе удивительно низкие — где-то на четверть ниже обычных, мало колеблющихся по стране. Видимо, просто произошло совпадение — нескольких подростков, от которых дошла информация, одновременно заманивали низкими ценами. Если с Лизой капитан встречался в абонированном полицией гостиничном номере, удобном для незаметного проникновения, то с главным агентом оперативный контакт осуществлялся иначе и гораздо сложнее, потому что провал такого человека…

 Осмотр места происшествия еще продолжался, когда в комнату вбежал сын убитой — Александр Исаевич Драпкин.  - Что случилось?! Мамочка, что с тобой? — Увидев лежавшую на полу мертвую мать, он зарыдал и бросился к ней. Но работники милиции удержали его и увели на кухню. Сидя там, он еще долго рыдал.  Закончив осмотр, следователь вошел на кухню и спросил все еще не успокоившегося Александра:  - Кто мог это сделать?  - Я не знаю, — негромко ответил тот.  - У вашей матери были враги?  - Что…

Остальные из обслуживающего персонала сидели в баре, заливая алкоголем ужас, свидетелями которого они стали. И Жара не стала их осуждать, взглянув туда, где склонился судмедэксперт. — Неизвестный мужчина, ни бумажника, ни водительского удостоверения, примерный возраст 60–65 лет. Серьезные травмы головы, шеи и груди, нанесенные тупым предметом. Лорен Пэрри отвернула простыню, чтобы Никки могла взглянуть на труп на тротуаре. Детектив взглянула и сразу отвела глаза. Лица нет, придется…

Во-вторых, он просмотрел множество уголовных досье и нашёл нужное имя. «Крич, Уильям Герберт». Взглянув на прошлую карьеру этого человека и на его профессию в настоящее время, инспектор испытал удовлетворение, поскольку память его не подвела. Уильям Крич был преступником и уже отбыл два продолжительных срока в тюрьме. В настоящее время он работал таксистом под другим именем, но из опыта расследования последнего дела у инспектора Симлера были серьёзные основания полагать, что Крич был всегда готов,…

— Он может встретить тут плохих людей, — жуя, продолжал Роджерс. — Конечно, ничего особенного. Всего лишь негры, живущие на болотах. Они не похожи на черномазых, что живут в округе. Поселились на болотах лет пятьдесят-шестьдесят назад. Беженцы с Гаити или что-то вроде того. Здесь ведь недалеко побережье. Кожа у них желтоватая. Кроме того, они редко выходят из болот. Они живут уединенно и не любят чужестранцев… Что это?.. Они только миновали очередной поворот тропинки и увидели, что кто-то лежит…

Этот последний предмет, иметь при себе который позволяло специальное разрешение, был для его владельца совсем как живое существо. Пистолет был отполирован, лоснился смазкой, завернут во фланелевую мягкую ткань, и носил его Кало на самом сердце, справа, во внутреннем кармане пиджака. Пистолет был нужен для защиты: и от недружелюбных родственников, которые глубоко не уважали его владельца — заведующего нацотделом цыганской народности — и перед "хозяевами", которые оказывали ему весь спектр неприязни:…

Васюта притворно насупился. Глаза, и без того узкие, превратились в щелочки. На лице появилось озорное выражение. – Может, пойдем в буфет? А, Александр Денисович? – Ну, ладно, уговорил. Ременюк убрал бумаги в сейф, закрыл стол, подергал ручки ящиков. Все в порядке. Уже направился к выходу, когда телефонный звонок вернул назад. Снял трубку, назвал себя. В трубке глухо зарокотало, и капитан посуровел, на лбу собрались морщины. – Ясно, товарищ полковник… Немедленно иду к вам. Кто есть под…

Алексей служил в уголовном розыске как раз в разгар эпохи, которую называли «застоем». Она начиналась первым бескровным переворотом в Кремле, а заканчивалась грязной кровавой войной в Афганистане. Семидесятые годы, брежневские времена… Времена туалетной бумаги, которой не было в продаже потому, что она вся шла как «непищевая добавка» в дешевую вареную колбасу, о которой и до сих пор со слезой умиления вспоминают те, кто Леониду Ильичу шнурки завязывал. Времена, когда каждый год дорожала выпивка,…

— Во сколько ты выдвигаешься? — спросил он вдогонку. — Прямо сейчас. Темно, луна взошла. Почему бы и нет? Кардинал выглянул наружу. Оранжевый диск полной луны висел низко над озером; оконный переплет делил ее на четыре части. — Снимаешь луну? Только не говори, что решила заняться выпуском календарей. Но Кэтрин не слушала. Она уже исчезла в подвале, и он слышал, как она в своей темной фотокомнате стаскивает с полок всякие вещи. Кардинал отправил недоеденное в холодильник и загрузил свои тарелки…

— Не уваж-жаете?!.. Я сва-абодный че-а-ек! За что тормознули? Прав много заимели?! А я к прокурору щас… — И собирается на выход. Оперативники увещевают: успокойся, дорогой, сядь и пей дальше — чем тебе плохо? Но он не успокаивается. Потому что пить больше нечего. А гости не в том состоянии, чтоб сидеть просто так и беседовать о политике. Им позарез нужна добавка. И вообще — хочется на свободу. Поднимаются из-за стола и начинают напирать на ментов. Назревает рукопашная. Пистолетами им не пригрозишь…

— А, Наташа! Что, какой-нибудь экстраконцерт, товарищ культорг? К сожалению, не могу даже на экстра-ультра. Горю синим огнем с одним типом. И прокурор по надзору дровишек подкидывает в огонь… Наташа без улыбки взглянула на него и сказала растерянно: — Товарищ старший лейтенант, он умер… — Кто? — Федорин настороженно смотрел на девушку. — О ком вы, товарищ старший сержант? — Посетитель к вам. Мне, говорит, надо к товарищу Федорину, который занимается золотом. Подал мне паспорт. Только я собралась…

— It i hot in here, [1] — сказала она. — I need more drink, [2] — ответил Арне. Он не так уж много мог сказать по-английски. Он опустошил бумажный стаканчик, и она налила ему еще колы из бутылки. Водка и кола. Это был ее выбор. Она смешала как профессиональный бармен. Отлично. Теперь он не так часто употреблял алкоголь и от этого почувствовал вялость во всем теле. В то же время что-то в его голове освободилось, как бумажный змей, у которого оборвалась веревочка, и он взмывал все…

Смущение официанта было вполне оправданным: счет в полной мере соответствовал искаженным понятиям алгарвийцев о престижности их курортов. Несколько лет назад кто-то не очень остроумный, но очень восторженный сравнил в печати Виламоуру с лучшими летними курортами мира, и теперь сонмы европейских тугодумов, из года в год приезжавших сюда исключительно из-за доступности местных прелестей, попадают в своеобразный финансовый капкан. Цены выросли в несколько раз, догнав и уже кое в чем обогнав цены самых…