Попаданцы

Нет, уважаемая наставница похвалила её за второй выход к Пожарскому, в процессе которого она подросла ещё больше, чем в вечер первого эксперимента. И она же одобрила идею с музеем. Единственное — предупредила: — Я буду неподалёку, на случай, если тебе вдруг станет плохо. Мало ли. Но ты не бойся, принцесса, всё будет хорошо… Самое интересное, до этого момента Сатоми вовсе и не боялась. А теперь она шла и тряслась, как заячий хвост. Настроения не повышал и тот факт, что Сатоми самым глупым образом…

Фу-у-у, такие белочки ко мне ещё не приходили... Я вообще крайне успешен в ментальном сопротивлении, был... Люблю начало осени в лесу. Жёлтые листья, солнечные блики в росе. Прохладный свежий… воздух. Как-то так и… должно быть. А ещё я, скорее всего, должен лежать в больнице. Лес. Молодой лиственный лес без подлеска. Зелёная трава. Скрежет металла. Лязг. Трава на глазах вянет, обугливается, осыпается пеплом. Дядьки с топорами и ломами лупят бочку… с шипами. Э… мужик в шипастой броне лупит мужиков.…

Он резко покраснел, взглянул на меня и замолчал. Я сделала вид, что не обратила внимания на его слова. — Поэтому мне надо или идти на эту ставку сейчас, но без отработки две недели дворником, или же искать другую нормальную работу, — веско сказала я и уставилась на Степана Фёдоровича добрыми глазами. Ну а что, пусть сам принимает решение. — А вдруг ты не сможешь справиться с отчётами? — подозрительно взглянул на меня Степан Фёдорович. — я тебя возьму, а ты обмишуришься? — А вы меня…

— Эй! Узнаешь меня? Это я, Оскар. Помнишь стройку и котлован? В тот раз тебе масть пошла, но сегодня отбегался, фуфлыжник! Полузнакомые сленговые выражения звенели и кружились вокруг головы Алексея. Вроде речь идет о каком-то неоплаченном долге. Но что он должен белоглазому? Я Оскар… узнаешь меня? Помнишь стройку и котлован? Но он не знал… не помнил. Пока еще нет. Все ближе раздается потрескивание пламени, и лысый альбинос исчезает, словно его никогда и не было. Но им еще предстояло столкнуться.…

Точнее, не совсем так, я могу найти, например, любого из своего рода, но это только потому, что уже давно развесил на всех метки, даже на ключевых слуг и гвардейцев, на всякий случай. Но вот до Светлых пока руки не дошли, хотя это явное упущение. Стоило давно повесить метки, как минимум, на всех родственников и одногруппников. Сейчас бы точно знал, где Инга, а заодно и Якубовского бы быстренько нашёл. Но чего нет, того нет. Пока я отправил на поиски Агату с Артуром, а также корпус разведчиков,…

А давит-то, как давит, верста коломенская! Дури-то у моего приятеля с избытком, и Силушка, видимо, в Резерве еще имеется. Даже воздух вокруг как будто сконцентрировался и загустел, хоть ложкой его хлебай. Но я, как сидел вальяжно за столом, так и продолжал сидеть, попутно вывернув одной рукой ножку у запеченного до хруста молочного поросенка, занимающего самый центр «пищевой композиции». А Кощей аж сморщился от натуги, словно куриная задница, покраснел, как сеньор-помидор, того и гляди задымит.…

Прохожу в кабинет, застывая на пороге. — Давай Марк, быстрее заходи. Ты уже оформил документы? — Кристиан читает отчет по новому делу, не поднимая на меня взгляда. — Сегодня отправляешься в Академию Ансгард. И я повторяю еще раз, что мы с тобой сильно рискуем, а ты еще можешь отказаться от этой идеи, — оборачивается, продолжая читать документ. — Ты уже использовал морок? — поднимает глаза. — Архтово пекло! — Спасибо, я старался, — прохожу в центр кабинета, сажусь на стул, а Кристиан застыл, оглядывая…

Электронная дверь закрылась с приятным шипящим звуком, и я тут же погрузился в себя. Для реализации задуманного мне не нужно было ничего: ни оборудования, ни сторонних источников энергии, ни вычислительных мощностей, но ретрансляторов. Всё, что нужно, уже находилось буквально у меня в голове. Процесс перемещения сознания пока что изучался только в теории, и не было практических доказательств того, что «получатель» вообще имел место быть. А даже если таковой и имелся, слияние двух разумов было чем-то…

— Нет времени, округлим до тридцатки адских мучений. Отпустить по УДО или накинуть — как начальник отряда решит. Два неведомо откуда выросших демона схватили Матюшевича под руки и оторвали от стула. По их нарочитой грубости грешник догадался: самое худшее — началось. А ведь та инопланетная субстанция стремилась к совершенно иному, желая отравить пленника в его детство с заданием, на выполнение которого требуются десятки лет и занятия спортом. Выходит, все трое погибли, никто не попал в прошлое……

— Потерял… что? По его округлившимся глазам мне стало понятно, что подобное словосочетание еще не появились в обиходе, отсюда можно сделать несложный вывод: медицина здесь находится в зачаточном состоянии. — Не обращай внимания, просто голова кружится, — неопределенно ответил я, решив не развивать дальше тему. — Злодеев было много? Они на тебя здесь напали? Судя по вопросам, парня явно интересовали подробности нападения, а мне стало понятно, что вариант с потерей памяти здесь не пройдет,…

Ну это — хрен с ними. А вот сбивчивая, частящая речь слуги Боричей меня не порадовала. А были это именно они, свиньи неприличные, хотя и не весь род. Особо тупорылая его часть, четырнадцать пятаков, пожелавших «наказать Потапыча». — Борисул с ними? — быстро уточнил я, пока слуга (хрен знает, как его зовут, да и не очень интересно) не утопил меня в ненужных подробностях. — Да, — радостно закивал слуга. — Он с этой уважаемой Рейнар и помог. И найти смог как-то, и зелья снотворного подлить… …

— Раевским? Ищем. Поздно спохватились. Сел в такси и пропал. Таксиста выявили, но он три дня назад взял заказ и уехал в Тавстборг. Запрос дали. Найдут. Ты сам сказал — можно не спешить. — Люди сейчас для другого нужны. А этот никуда не денется. Просто любопытно. Прямо сказочный персонаж. — Все кто с ним вышли, считают его Богом, — осторожно заметил Молчан. — Ты сам в это веришь? — фыркнул князь, — Кстати, что там с его артефактами? — Ничего, — недовольно поджал губы Нечаев, — Вчера только…

Чистый, неподдельный кайф. Вокруг всё сверкало и громыхало, дождь лил как из ведра, а я орал в микрофон свою лучшую песню, глядя, как беснуется толпа, вымокшая до нитки, но продолжающая прыгать у сцены. На мгновение мне даже подумалось, что вот он, пик, лучший момент моей музыкальной карьеры. Не первый миллион проданных альбомов, не запись в Нью-Йорке и не сотрудничество с немецким лейблом. А вот это выступление в родной провинции на заштатном фестивале. На Родине. Я доиграл песню и вскинул…

— Ты достаточно высок и крепок чтобы прорезать эту толпу, как птица Небеса! А я уже, так сказать, смогу прикрыть твой тыл, чтобы тебя в спину никто не толкнул! План дельный, соглашайся! В этот миг люди начали затихать. — Это наш шанс, — шепнул Дарст. Элвар повернулся к толпе, а Дарст начал навязчиво проталкивать его вперед, словно рыцарь, прикрывшись щитом. Когда они дошли до середины — все голоса стихли. Парни замерли в непонимании, и проследили за взглядом стоящих рядом людей. На трибуну…

Ношу очки с огромными толстыми линзами в роговой оправе, правда, похоже, от возрастной дальнозоркости. Знакомство с нынешним собой озадачивает, это еще мягко говоря. Выгляжу как архивариус, но бейдж на груди подсказывает: Мао Юн, заместитель начальника производственного участка номер 43. Хорошо, что дальше? Решаю выяснить у этого Сяна, что произошло. Сажусь в кресло, одергивая брюки и складываю руки на стол. — Продолжим? — свободно говорю на чистом китайском, хотя языком ворочаю с трудом.…

Сверяю диспозицию, из пятерки Завоевателя более или менее целыми выглядят трое, их еще не вытащили из-под завалов, но копать осталось совсем немного, оставшиеся двое практически трупы, диво, что до сих пор держатся, скорее всего так долго протянули из-за артефактов. Результаты атаки еще раз доказывают запредельную эффективность «Гнева Бога», лучше оружия не придумаешь, так что не мудрствуя и лукавствуя, долбану по врагам второй раз, благо резервы еще есть, а уже потом поработаю классическими техниками,…

Но нет, я вынужден влачить существование в теле никому не всравшегося сиротки, да ещё в мире без чудес! И кем мне тут становиться? А главное — зачем? Чтобы через шестьдесят лет помереть, оказаться в теле ещё одного немого и начать всё сначала? Даже если я каким-то чудом стану миллионером, всё равно это ерунда по сравнению с тем, чем я обладал прежде. Жалкие крохи, не стоящие усилий. Отец лишил меня не просто богатств, способности путешествовать по трём мирам и моего дара убеждения, без которого…

Цинично? Еще как. Но такое чувство, как жалость, атрофировалось у Панкратова вместе со смертью его племянника Мишеньки. Канцлер снова открыл фотографию единственного человека в своей жизни, по которому он искренне тосковал. И еще хуже то, что эту смерть ему пришлось пережить дважды. И виной тому Воронов! Но не это стало основной причиной их негласного конфликта с Императором. Просто Панкратов искренне считал, что ни один человек на планете не должен обладать подобной силой и могуществом. Канцлер…

Нащупав под рукой камень, я схватил его и, не целясь, швырнул его во второго мародера, стоявшего в метрах пяти от меня и судорожно дергающего затворную раму пистолета. Видимо, рассчитывал на чудо. То самое, в котором его оружие начнет неожиданным образом работать нормально. Увы, чудес не бывает. Камень размером с мой кулак прилетел мародеру ровно в грудь, от чего он моментально согнулся и заорал что-то. Не вникая в его крики, я с трудом поднялся на ноги, развернулся. Мир вокруг пошатнулся и закружился.…

— О! Так это значит, что у нас ещё вагон времени! — обрадовался тот и, подхватив на руки взвизгнувшую от неожиданности девушку, ринулся к двери, ведущей вглубь подсобных помещений. В комнату отдыха, где их ждал огромный удобный диван. Но… не тут-то было. — Стоп, дорогой! — девушка хлопнула ладошкой горящего энтузиазмом Ерофея по груди, а когда тот застыл посреди длинного коридора, едва освещённого светом дворового фонаря, льющегося в единственное узкое окно, прорезанное в торцевой стене, указала…