Попаданцы

А даже если меня и не пристрелят, то возьмут в плен. Опять бросят в холодный зиндан и будут морить голодом, жаждой, пытать, заставят работать изнурительным трудом… Что с раненого взять? Во всем этом вообще сложно найти что-то хорошее, как ни посмотри. Но погибать сейчас я не собирался. Даже мысли не было — зубами буду грызть, но выберусь. Легче всего сейчас все бросить, лечь и ждать своей судьбы! Но не про меня эта песня! С трудом оглянувшись через свое же плечо, я увидел позади, в темноте горящий…

Мы с парнями не особо интересовались делами торгашескими. О подводных течениях, вызванных конкуренцией, рассказал глава советской делегации Эрнест Сергеевич Цыганков, старший тренер сборной СССР и, что несколько усложняло отношения, многолетний наставник сборной АЗЛК по авторалли. А этот завод не выставил команду, несмотря на наличие довольно сильных спортсменов — в середине 1970-х им уже не на чем было конкурировать с современной техникой. Заседали в конференц-зале отеля после общей пресс-конференции,…

В этот момент на вал взобрались Бутурлин, Вяземский и прочие офицеры штаба, выехавшие на подмогу. Причём, Бутурлин явно слышал всю последнюю тираду Креслава. — Что тут происходит? — рявкнул он, но, глядя не на Рарогова, а на Ермолова. — Какие проблемы? Ответил ему абсолютно вымотанный, а потому равнодушный Паскевич. — Да вот, — проговорил он ровным и совсем негромким голосом. — Нас тут Александр Сергеевич в измене Родине обвиняют. Тайному сыску скормить грозятся, несмотря на то, что в нашем…

— Э! Слышь? Тебе чё надо, вообще? Не видишь, заняты мы. Мимо проходи! — рыкнул её мучитель, но она услышала в его голосе неуверенность. — Девку отпустили быстро, и свалили нахрен отсюда, пока я добрый, — равнодушно процедил тот, не вытаскивая руки из карманов чёрной куртки. — Ты чё, сам хочешь с ней позабавиться? Так давай мы тебя вперёд пропустим, а сами подождём, и потом ей займёмся? — решил поторговаться Хиро, а его друзья ошеломлённо глянули на него. Обычно не было у их главаря привычки делиться…

— Дуйтесь, госпожа, еще немного, еще чуть-чуть и ваш малыш будет с вами, — увещевал меня врач, а у меня проскакивали мысли, что знание языка — это плюс в непонятной попаданческой жизни. Я уже поверила, что не сплю и не сошла с ума, в этом хорошо помогает адская боль. Когда ребёнок наконец-то родился, я замерла и уставилась в потолок, не желая двигаться и вообще что-то делать. Легко отошел послед, женщины споро катали меня по огромной кровати, меняя на мне рубашку и окровавленные простыни, а я словила…

Не успеваю поправить её локоны, как какая-то подружка, почти силой утащила «госпожу» в зал. А я, как приказано, примостилась на стуле в уголке и сижу, караулю хозяйские вещи. В полумраке меня и не видно. Из бального зала доносится красивая музыка, она успокаивает, заставляет улыбнуться, вот бы покружиться в танце прямо тут, пока никто не видит. Только хотела встать из укрытия, как услышала шаги, и не один это, а несколько человек, мне и не видно из-за вешалки. Неужто воры пришли по карманам проверить……

Видимо на моём лице, пока я её рассматривал, что-то было такое, что она молча, внимательно и чуть нахмурившись наблюдала за мной до того времени пока все вышли на улицу. — Куда идти? — спросил отец. — На Сахалинскую сорок пять. И я, как и когда-то давно, подумал: — Это, где Городецкие живут. Я и сейчас так подумал, и когда-то давно так подумал. — Блин, что за фигня? — подумал я и скривился, как от зубной боли. — Откуда эти воспоминания? Городецкие: мой тренер по самбо Георгий Григрьевич,…

— Ну от этого любовь к ним не прибавится, — пробурчал я в ответ, — и не нужно закрывать калитку, — сказал, увидев, что дочка вождя продолжает возиться с поленом, — просто стойте и не мельтешите. Даже не зная, что я им сказал, приняли команду правильно, спрятались за моей спиной. Лазарева вместе с коровой вообще скрылась за первым жилищем, так что пора было начинать. До озера от частокола деревни около 100 шагов, и шагов семьдесят им ещё бежать до берега. Я упёрся локтями в бревно, направив автомат…

— Я не могла этого знать, — воспротивилась я такому обвинению. — Но, шеф, — встрял Игорь, — ведь всё вышло удачно. Никто не умер. — Никто не умер?! — снова заорал Пантелеймонович. — Да вы совсем охренели! Меня подняли в три часа ночи, чтобы я срочно приехал и объяснил, почему у пьяной в жопу Синицыной в сумочке беретта, про которую я знать ничего не знаю? — Ну так, это, — Игорь попытался вставить в монолог шефа свои три копейки. — Я уже знаю! Я хочу знать, почему я об этом ничего не услышал…

Едва не обматерила всех вокруг, вовремя прикусила язык и спряталась в комнате, притворив за собой дверь. И вот что это было? Этот громадный ящик, в который свободно поместиться два пылесоса из прошлой жизни и есть фен? Потёрла ладонью ушибленный лоб и, усевшись на диван, попыталась собрать в кучу мозги, которые при виде чудо конструкции разбежались по закоулкам как тараканы. Перевела взгляд на спинку стула. Действительно, под белой сорочкой проглядывало нечто неопределённого цвета. Точно не джинсы,…

— Не-не-не, — я отрицательно мотнула головой. Какой на хрень французский. Я ни слова не знаю, а Ева первый претендент на олимпиаду. Мне там вообще не выкрутиться. — Что, не-не-не, — передразнила меня классная, напомнив интонацией Пантелеймоновича. — Я не могу, никак не могу. Два языка одновременно не усваиваются. А английский для меня важнее. — Видели? — поддакнула мымра. — Но как же так, Ева? А олимпиада? А Куба? Куба? Причём тут Куба? Еву на Кубу решили отправить? За каким? И на Кубе…

Без вести пропал. Оно-то понятно, и конечно лет через 50 реабилитируют, может даже медальку дадут, посмертно. В газете напишут: награда нашла героя. Только ни его жене, ни детям от этого легче не станет. Ещё и угробить могут. Как соседку мою Ильиничну. 75 лет ей твердили, что отец предателем был, изменником Родины. Все льготы резали, будто сама она в этом участвовала. И только в начале прошлого года, спасибо поисковикам, нашли, доказали, выяснили. Пал смертью храбрых отец Ильиничны на безымянной…

...... Солнце в столице перевалило за полдень. По тротуару улицы, постоянно оглядываясь, бежал человек. За ним, весело шипя и огибая случайных прохожих, неслось непонятно, что, похожее на огромную чёрную воронку. В боку беглеца кололо. В голове пульсировало, стучало. Началась отдышка. Он понял, пора заканчивать дурацкий марафон. По дороге заметил обломок кирпича. Схватил его и со всей дури швырнул в настигающего преследователя. Вращающееся пятно не ожидало такой подлости. На миг остановилось,…

Не просто интерес. Потребность. — Ты… — голос срывается. Он делает шаг ближе. Его латы начинают медленно растворяться в воздухе, как бы оплывать на мощном теле, открывая мне взгляд на самую прекрасную мужскую фигуру, что я когда-либо встречала в жизни. Его мускулы словно высечены из мрамора. Кожу покрывают шрамы. И… Я резко отвожу взгляд. Нельзя смотреть туда. Но он ловит мои подбородок когтями — да, когтями, острыми и царапающими мою кожу. — Ты дрожишь, — его губы касаются моего уха.…

Приветствую вас в моей новой книге! Не забывайте ставить звездочки и добавлять в библиотеку. Буду рада вашим комментариям. Ваша реакция вдохновляет! Глава 2 Холодно. Я пыталась согреться, укрываясь каким-то куцим одеялом или покрывалом, но оно не закрывало меня полностью, а снаружи было просто неимоверно холодно. Глаза открывались с трудом. Поморгала, пытаясь разглядеть что-то в ярком свете, но вокруг был только камень, а напротив высокое и узкое окно. Сквозь которое нестерпимо…

— Так. Во-первых, — говорю с холодком, решительно выставив перед собой ладонь. — Я с радостью уйду. У меня нет никакого желания общаться с грубия... — Ты не поняла. Ты выйдешь в эту дверь, когда подпишешь бумагу. — Я ничего не подписываю без своего адвоката. — Не проблема, — шипит взбешенный дикарь. — Если ты не готова поставить подпись, то я готов овдоветь. Во второй раз. С тревогой всматриваюсь в темные глаза. Не шутит. По лицу вижу, он готов к насилию. Это все резко меняет. На…

Хотя инцидент на этом и закончился, я вдруг осознал, что мир вокруг не вполне уютное место, а я ещё как минимум лет пятнадцать буду совершенно беспомощным. Конечно, варианты развития у ребёнка довольно ограничены, но просто сидеть и ждать, когда вырастешь и станешь большим и сильным, это опасный путь. Я твёрдо решил использовать любую возможность стать сильнее, и скоро такая возможность неожиданно подвернулась. * * * Я лежал в кроватке, и повернув голову, наблюдал за матерью, которая уронила…

Составив в голове эту простую логическую цепочку, я несколько успокоился. Да и головная боль постепенно стихала, что только способствовало моему умственному процессу. Все же теперь появилась смутная надежда на лучшее — явно ведь, даже самый мощный препарат рано или поздно выветрится из организма, и я выскочу из этого бредового сна, столь пугающе похожего на явь. Что обычно советуют врачи в подобных случаях? Сесть, расслабиться и постараться сосредоточиться. Главное — вспомнить хоть что-нибудь,…

— Барон, — проверещала она с энтузиазмом, — меня отзывают! Скучать будете? — Ещё как, — сообщил я, очень довольный. — Вам уже выдали за раскрытие моих тайн тысячу сто сиклей серебра? Она охнула: — Что за сикли? Я чуть не ляпнул что это одно из названий клитора, пояснил терпеливо: — Столько Далиле обещали с каждого филистимлянского племени, если внедрится к Самсону и выведает тайну его мощи, но я Вадбольский, с голого барона даже шерсти клок не взять… Она мило улыбнулась. — Всё в…

— Именно, — подтвердил я. — Краткосрочную панику, которая ударит по позициям Харрисона, но не нанесет долгосрочного ущерба самой компании. Акции упадут, мы заработаем на коротких позициях, затем они восстановятся. — А как мы будем действовать с другими целями? — поинтересовался Бейкер. — Поэтапно, — ответил я. — Сначала Continental Copper, через неделю — Federal Steel, еще через неделю We tern Union. Трехступенчатая атака, которая не позволит Харрисону сосредоточиться на защите всех позиций одновременно.…