Попаданцы

* * * Меня зовут Андрей Константинович Орлов, и я являюсь старшим сыном императора Российской империи Константина Орлова. Который по совместительству ещё и глава очень непростого клана Орловых. У меня есть брат-близнец. Ромке повезло родиться вторым, и он постоянно этим меня подкалывает. Ну, конечно, он-то не наследник отца, с него и спрос меньше. Также у нас есть сестра — Юлия. Вредная красотка, которая вот уже год издевается над Степаном Ушаковым. И ни «да» говорит, и ни «нет». Я её предупредил…

В военном отношении Франция представляла собою очень серьёзную величину. Десять лет непрерывной войны на континенте, давно действовавшая конскрипционная (то есть призывная) система набора армии позволили республиканцам создать мощнейшую военную машину, равной которой ещё не видел свет. Однако в процессе французы нажили себе очень много врагов, один из которых, разумеется — это Англия, богатейшая держава мира. Конечно, длительная война и большие потери во флоте серьёзно ослабили финансовый потенциал…

— Не трогайте ее! — рявкнул я и попробовал освободиться. — Башку снесу! Легко, словно она была пушинкой, охранник заломил ей обе кисти и попытался выволочь из комнаты. — Миша! — взвыла сестра. — Не говори им… Я снова дернул руками, но ощутил сопротивление. Дерьмо. Зачем они меня привязали? И в этот момент что-то внутри меня взорвалось. Словно сгусток силы лопнул и начал растекаться по артериям. Время вокруг меня замедлилось. — Не трогай. Мою. Сестру! — отрывисто произнес я. — Убью. В третий…

— Давно ли так стало… — пробурчал отец, явно уже устав спорить. На самом деле причин для того, чтобы не оставаться в институте и не идти на завод по специальности, у меня хватало. Как минимум, я не инженер. Как максимум — мне это без надобности, задачи передо мной совсем другие стоят. А ведь легче всего было бы пройтись по пути человека, тело которого я занял! Я знал досконально, с кем он должен встретиться, как завязывал те или иные знакомства. Но этого не будет никогда. Я ненавидел все, что…

Ну и в-третьих — смерть княжича очень напоминала гибель тех наёмников, что напали недавно на меня, и князя Антипова. Что наталкивало на определённые размышления. — Мне очень жаль, ваша светлость, — произнёс я и Муравьёв замер на месте. А потом медленно поднялся и уставился на меня полыхающим взглядом, но я продолжил тем же спокойным тоном. — Я не хотел до этого доводить. У меня уже был опыт общения с подобными молодыми людьми и я собирался просто немного спустить вашего сына с небес на землю. По…

Мидюр, то есть, капитан Хаким Терджанлы, полноватый мужчина небольшого роста, но с отличной строевой выправкой старого служаки, грозно хмурил мохнатые чёрные брови с видом чрезвычайно озабоченного человека, радеющего за судьбу всей Платформы-5. Но я хорошо понимал, что судьба цивилизации беспокоит его исключительно в рамках обязанностей, которые он исполнял по роду своей службы. Мидюр всерьез надеялся, что на его век привычно развитой турецкой цивилизации точно хватит, а извечный курдский вопрос…

Поначалу было сложно и страшно передвигаться между пустыми пространствами. Поглотив все на одном участке, приходилось двигаться в неизвестность, надеясь найти еще кормушку, пока не закончится моя энергия. Со временем, поглощая одно место, видимо гибели души, я чувствовал другое неподалеку. Позже чувствовать стал несколько мест впереди и мог строить маршрут. По пути встретилось еще несколько небольших воспоминаний, поглотив которые стал понимать, что энергии от них начало хватать на пробуждение и…

— Видел я этот фильм. «Призрак и Тьма» называется. А ты помнишь, как там закончил знаменитый охотник на львов, которого играет Майкл Дуглас? Можешь не отвечать, я напомню — его сожрал лев! — Но ведь второй герой — инженер — этого льва все-таки убил! — азартно произнес Друг даже не думая соблюдать меры предосторожности. — Слушай, притомился я тут уже на лавке без дела сидеть. Мне каждую ночь наша работа снится. И тигр только один, а нас двое! Мы его на раз сделаем! — Да, да! — Охотник посмотрел…

Своим выразительным молчанием я, по ее мнению, согласился, и она продолжила. — Итак, Егоров Александр, тридцать два года. Холост, детей нет. Позывной Сумрак, за любовь к одноименному оружию и частой работе в условиях низкой освещенности. Сто сорок три официально подтвержденных цели, в том числе на дистанциях свыше двух с половиной километров. И это только за время контракта с Минобороны. Затем переход в ЧВК и последующая индивидуальная работа на частных заказчиков. Вы много поездили по миру.…

— Избавить? Но как? — спросила Ольга. — Убить, — улыбнулась её бабушка. — Валькирии перестали быть светом этого мира. Там, где были они — открывались разломы и не только. Копья, наполненные злобой и ненавистью прошлых владельцев, желали лишь одного — убивать. Убивать всех до единого, а особенно — своих сестёр. Через копья всем новым владельцам передавалась вражда прошлых поколений. Единственной светлой валькирией осталась дочь той самой несчастной влюблённой. — Но как же проклятье? — удивилась…

Но деваться было некуда. — Хорошо, — произнёс я, поднимая руки, — Надевайте ваши игрушки. Я не против. Когда кандалы защёлкнулись на запястьях, я ощутил, как моя связь с Искрой стала туманной, будто кто-то закрутил вокруг неё плотную завесу. Однако это, как ни странно, не вызвало у меня тревоги — напротив, успокоило. Значит, Застава работает как обычно — осторожно, методично, безопасно. Если бы Коршунов что-то натворил — хрен бы со мной вообще стали разговаривать! Тут бы все на ушах стояли…

Или взять любимую Туркмению, где он служил после окончания Бауманского училища с военной кафедрой. Он вспомнил, как однажды ночью, когда пропала Сеть, вёл свой разведвзвод по звёздам и офицерскому компасу, а утром, сходу, они вступили в бой с ротой «томми» в районе бывшей Кушки. Почти там же, где двести семь лет назад, в тысяча восемьсот восемьдесят пятом, русские войска разбили превосходящие силы афганцев, науськанных англичанами, в знаменитом «бою на Кушке» (потери афганцев — до тысячи убитых…

И зачем я с ними вожусь? Наверно, не проснулся еще окончательно. Или это удар головой об стенку кареты вдруг пробудил во мне такое человеколюбие? Нет, вряд ли, странно было бы, если бы удар пробудил что-то положительное, наверно, все же не проснулся до конца. Увидев огненный шар, разбойники сразу же побледнели и нервно переглянулись, казалось, они вот-вот бросятся бежать, но они почему-то остались на месте. Совсем непуганые, что ли? Или отчаявшиеся? А что я хотел от этой глуши? — Бей его! — закричал,…

— Пошли, — откровенно говоря, мне тоже хотелось подышать свежим воздухом. Так почему бы и да? По заботливо расчищенным дорожкам идти по кромке леса было одно удовольствие. Мы сами не заметили, как зашли глубже. Женя по большей части молчал, язык его в таком состоянии плохо слушался. А я смотрела под ноги и размышляла о своей жизни. О том, что к 30 у меня дома даже кота нет, не то, что мужчины. Ни-ко-го. Никому ты Лилька не нужна. Где-то вдалеке показались яркие огни, неужели в лесу кто- то…

— Твою мышь, — выругался громко вслух, обнаружив погром в школьном дворе. Гирлянда, которую с такой любовью выпиливали мальчишки седьмого класса, валялась на крыльце, разорванная пополам. По цифрам кто-то смачно потоптался, здесь же на крыльце блестели осколки лампочек. — Какого черта здесь происходило? — выругался я, прикидывая масштаб работы. Ключей от школы у меня не было, метлу и прочее не раздобыть, молотком с гвоздями исправлю только веревку с флажками. В том смысле, что натянуть смогу…

Мужичонка после такого крайне обидного для любого мужчины посылания не всадил пулю калибра 7.62 мм в брюшко Виктора Борисовича - а склонил набок свою облачённую в какую-то лохматую шапчонку голову и неуверенным голосом изрёк: — «Ты што, русский?» «Уюсский!» - понесло Виктора Борисовича с пивных дрожжец - «Ты сам-то кто такой? Ты что на моём участке делаешь?» В голове Виктора Борисовича почему-то зазвучала непонятно откуда взявшаяся мелодия с нелепыми словами: — «Когда кот пьян, а пьян всегда…

— Да ладно кипишить! Стандартная бумага, ее все тут подписывают. Вон Вася уже идет. Щас спросим — с почкой или нет! Аха-ха! Я огляделся по сторонам, окидывая взглядом открывающийся с этой высоты роскошный вид: море джунглей, кофейные плантации, жмущиеся к подножию гор деревушки. — Ну что, давай уже, ныряй рыбкой, да поехали в Зук![1] — хлопнул меня по плечу Костян. — Тебе хорошо, ты десант, а я-то мотпех! — отшутился я, с сомнением поглядывая в разверзшуюся внизу многометровую зеленую бездну.…

— Позвоните моему мужу, Саргону Драговеру. Кажется, следователь побледнел. А потом ему стало душно. Он расстегнул верхнюю пуговицу камзола, потом ослабил воротник своей рубашки. — Вы что же… супруга того самого? — Да. — Хм. — А что? — Хм. А врать нехорошо, — он ткнул в меня пальцем, и я отодвинулась на стуле. Подальше от стола. — Да я не… — Ну ничего. Вот позвоним, и тогда вам станет ещё хуже. — Но это правда! — Герцог Драговер — очень уважаемый лорд. А вы… — Вот уж говорите…

Вторым кухню покинул Макар. И мне с трудом удалось удержать рвущийся наружу смех. Но в коротких русых волосах Макара застряла лапша. То есть поле боя все покинули с потерями. Кто-то лишился тапок, у кого-то пострадала мужская гордость. И хоть Валя и Макар двойняшки, они совершенно не были похожи друг на друга. Только глаза пронзительно голубого цвета были визитной карточкой всей нашей семьи. Их я тоже унаследовала, как и светлые, практически белые волосы. Мне и краситься не надо было, летом на…

Вечер после дневной жары и рабочего дня — это самое жизнерадостное время. Небольшие деревушки в этих краях платили вполне посильный налог управляющему дону Алэно Доминго, поэтому все были довольны. Люди работали, женились, праздновали, рожали новых людей и снова работали. Дон Алэно, полностью оправдывая свое имя — «щедрый», хорошо относился к простым селянам. И это давало отличные результаты — доходы самого дона, а, соответственно, и его влияние, тоже непрерывно росли. Так что типичный вечер в подобных…