Прочие Детективы

Иван отличался не только воинственным эгоизмом, но и редкостной обидчивостью. При этом он обожал жену и сына и категорически отказывался понимать, что мать предпенсионного возраста и не может как в молодости целыми ночами крутиться с банками у плиты. Бывало, что какое-то невзначай сказанное неосторожное слово и то становилось причиной обиды. Иван не казал потом носа к матери и брату месяцами, а тут целых пять ящиков помидор! В кармане завибрировал смартфон. Тамара кинула взгляд на дисплей…

— А мне с тобой — еще противнее!.. — Ничего, потерпишь, и трубку не бросишь! — Захочу и брошу! — Нет! — со злорадным металлом в голосе ответила звонившая. — Не бросишь! Пока все до конца не узнаешь! — Угадала! — довольно хмыкнула Жаклин. — Рассказывай! — Я с их домработницей час назад встретилась. Она просто сама не своя. Содом и Гоморра, говорит, в доме! Твой бывший за голову хватается, а старый требует револьвер, стреляться надумал. — Значит, жив… не умер от потрясения!.. — не скрыла…

Когда Рут закашлялась, все вокруг расступились, – впрочем, вероятно, они сделали бы это в любом случае. Да, конечно, пережитое на всех наложило отпечаток. У трудных времен длинный хвост. И это событие в бывшем спортивном зале университета в нескольких километрах от Трех Сосен было жалом в том хвосте. Старший инспектор Гамаш посмотрел на двери в дальнем конце просторного зала, куда продолжали входить люди. – Такого ни в коем случае нельзя было допускать, – сказала Лакост. Он не стал…

Крепкие и глубоко проросшие корни, которые питают жизненной силой каждое поколение живущих тут людей – это городские легенды, которые живут, не старея веками, и остаются неизменно без возраста и морщин, превратившись в устные памятники, посвящённые людским страстям и совершённым поступкам. Именно память о безумных свершениях и невероятных талантах людей, живших тут раньше – и есть ткань жизни любого поселения. А челнок с нитью поступков новых героев, не останавливаясь ни на мгновение, продолжает…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

– Она не плохая, эта сущность? – испугалась Оля. – Она никакая. Ты будешь создавать ее сама, своими просьбами, мыслями и благодарностями. Какие будут просьбы и мечты, такой и станет маленькая сущность. В итоге, талисман возьмет тебя под опеку. Он будет помогать тебе во всем и охранять. Поверь, когда ты приручишь его, когда сделаешь своим, то будешь просто диву даваться, на какие чудеса способен маленький талисман. – Спасибо большущее, – искренне произнесла Оля и обняла пожилую женщину за…

Хотя она и не производила такого яркого впечатления, как брат, в целом все в ней было органично. Лишь упрямый рот давал понять молодым людям, что на легкий флирт и ни к чему не обязывающие отношения рассчитывать не стоит. И это было правдой: романы от скуки Самойлова не признавала, оттого и не могла похвастаться бурной личной жизнью. Когда кто-нибудь из подруг начинал подкалывать ее, называя синим чулком, она всегда отвечала цитатой: «Ты лучше голодай, чем что попало есть, и лучше будь один, чем…

Убитый лежал ничком на ковре возле шахматного столика. Два легких соломенных кресла, подвинутые к столику, несколько черных и белых фигурок на доске, кучка таких же фигурок на краю стола — все говорило о том, что шахматная партия была не закончена или прервана. Посреди комнаты на обеденном столе громоздились неубранные тарелки, рюмки, бокалы, бутылки из-под вина — следы ужина, сервированного на несколько человек. Повсюду — окурки и пепел: в комнате курили сигареты, папиросы и даже трубку. Она лежала…

Он уже знает, что увидит за этой шторкой, но не решается, не может ее отдернуть. Его руки словно наливаются свинцом… И он снова просыпается от крика. Просыпается, рывком садится на кровати и молча смотрит в темноту. Прошло уже восемь лет. Ровно восемь лет. И он все еще не может избавиться от этого сна. Он все еще просыпается от собственного крика, с дрожащими руками и раскалывающейся от боли головой. Кто он в конце концов — мужчина или жалкое ничтожество? Неужели он не может избавиться от…

Егор Царев Май 2001 года, Агадир «Она! Точно – она . Волосы отрастила, ишь какая грива, а так – совершенно не изменилась. Она! Интересно, узнает она меня? Ха! Пусть только попробует не узнать! Вот сейчас плюхнуться рядом на лежак, хлопнуть красотку по знакомой до боли, можно сказать, родной попке и воскликнуть: «Надюшка, звезда моя! Это я, твой Гашиш!» Хотя… Нет, конечно, нет. Не тот уровень отношений. Мужики, которые шныряют вокруг и жрут ее глазами, полопались бы от зависти, конечно,…

Жизнь безымянной пациентки несколько месяцев висела на волоске. Она то приходила в себя, то снова проваливалась в тяжелый мрак болезни, но даже в минуты просветления она не могла сказать ни одного слова, ни врачам, ни неотступно находившейся при ней сиделке. Приглашенный для консультации один из лучших невропатологов Нью-Йорка после тщательного обследования сделал заключение, что пациентка, видимо, перенесла воспаление мозга, и, возможно, ей придется во многом начинать жизнь сначала – учиться ходить,…

— Вылезайте, не бойтесь, нам нужны деньги, мы не жаждем крови. — Не дождавшись ответа, он заорал: — Ну что ж, не желаете по — хорошему, сейчас взорву гранату! — Мой напарник без сознания! — донеслось из машины. — Вытаскивайте его оттуда. Внутри послышалась возня, как в потревоженной мышиной норе. Гроуфилд ждал, испытывая чувство неловкости. По роли ему сейчас только ждать и полагалось. Он был мастак по части напряженного действия, но как только доходило до пауз и раненых людей, возникали сложности.…

- Женщина берет у вас брифкейс?- переспросил Лебнер. - Да. - Как выглядит эта женщина? -Точно сказать не могу. Она просто выглядывает из двери, берет брифкейс, благодарит меня. Я не уверен, что всякий раз это та же женщина. - Но всегда женщина? - Да. - Как повашему, почему? - Не знаю. Может, мужа нет дома, может, он работает по ночам. - Она замужем, эта женщина? - Не знаю. Я ничего о ней не знаю. Она открывает дверь, берет брифкейс, благодарит меня, и я иду к моему автомобилю.…

По этому случаю и в связи с этой гениальной идеей. Которая пришла ко мне впервые за все последние месяцы. Я и вызвал своего давнего и проверенного товарища Вано. Впрочем, вызвать его было не трудно. У нас не было секретарши. Но у нас было два кабинета на первом этаже четырехэтажного дома старой постройки. И я, находясь в двух с половиной метрах от Вано, не замедлил ему позвонить. И заявить серьезным деловым тоном. — Товарищ Зеленцов, я вас жду. И он не замедлил явиться. — Привет, Ник, — первое,…

Этот ужеумудренный дворовой жизнью парень, видимо, тщательно изучив богатенького, но сообразительного и ушлого однокурсника, предложил получить кайф от ЛСД25. Всего лишь небольшая марочка, которую Олег положил под язык. В ту ночь они все отмечали какое-то событие на даче у однокурсника, так что родители не видели, во что превратился их сын, переполненный невиданной энергией. Первые впечатления были незабываемы. Олег даже улыбнулся про себя вспомнив открывшийся перед ним мир ярких сказочный красок…

Судья выпрямился и сунул руки в широкие рукава, по-прежнему глядя на окутанный мраком город. – Днем только и видишь уборщиков в капюшонах, это везут тележки с покойниками. А ночью – одни тени. Город призраков, вымерший город! – Ди полуобернулся к собеседнику. – Однако, Чао Тай, глубоко внизу, в кромешной тьме трущоб и подвалов старого города, что-то шевелится. Разве ты не чувствуешь, как оттуда поднимаются миазмы смерти и разложения и удушающей пеленой окутывают город? Чао Тай согласно кивнул:…

Тетка Армия мощна как танк. Сурова и правдива до обид и унижения окружающих. – Севка! – кричит она. – Закрывай дверь быстрей, чего застыла? Дом выстудишь! В свою дверь небось проскакиваешь моментом! Северина и правда застыла в двери, слегка отяжелев сердцем, как у нее всегда случается при виде тетки Армии. Та, закатав рукава, месит в тазу тесто. Под тонкой тканью кофточки вздуваются мышцы. Значит, она на этой неделе печет хлеб на всех. Хлеб у тетки Армии самый вкусный. Северина, прогрев глубокими…

Бедная тетушка Леонидия! После поющего психиатра она – мое самое яркое воспоминание отрочества. Я в любой момент могу вспомнить ее бледное лицо с синими разводами страха под глазами. Заметив меня, голую, чинно шествующую по коридору морга, Леонидия грохнулась на колени, словно ее подсекли, и некоторое время надежда, что ей все это мерещится, жила на ополоумевшем лице остатками недоумения и даже насмешки – рот кривился в подобии улыбки, руки цеплялись за фартук патологоанатома, но потом она сдалась…

Подруга – отличный специалист по пиару, то есть мастер делать из дерьма конфетку в рекламных целях. И ее пригласил в свой штаб тот самый кандидат в мэры Табуреткин – уроженец города N. Он давно перебрался в Москву, избрался в областную Думу, но в канун выборов вспомнил детство и роскошный сосновый бор на берегу Оки, находящийся в муниципальной собственности. Вот бы там дачку, да не одну! Так и на домик в Швейцарии можно заработать… Марго и мне дополнительный источник доходов нашла. Зовут меня Виктория…

Молодой самоуверенной особе было на вид лет двадцать пять. Продолговатое лицо обрамляли сотни завитков густых каштановых волос – они волнами ниспадали до плеч, создавая иллюзию божественной красоты. Впрочем, с такой прической любая женщина могла чувствовать себя рафаэлевской мадонной и не страдать от недостатка мужского внимания. Они вышли на привокзальную площадь – небольшой асфальтовый пятачок перед парком. Пани Ольшанская открыла багажник голубенькой «Нивы», сунула туда сумку Анджея, а для него…