Прочие Детективы

Но то был не просто риск, а натуральное безумие. Елена (хотя и владела агентством недвижимости) до уровня тихого центра явно пока не доросла. Другое дело – продать квартиру-мечту за хорошие деньги тому, кто может ее себе позволить. Однако покупатель на бывшую коммуналку не находился никак. Оказалось, что лепнину, эркеры и прочие приметы старины давно уже воспроизводят в домах-новоделах. А пресловутая атмосфера старого московского дворика – для богатых людей пустой звук. Квартиру смотрели, конечно.…

Хорошо хоть Ванечка получился Иван Максимович, а не Федор Михайлович или Фрол Федулыч, к примеру. Груня была искренне убеждена, что все ее несчастья происходят от ее позорного имени. Разве может что-то путное выйти у женщины с таким именем?! Когда они познакомились с Глебом, он, кажется, даже не сразу поверил в то, что она – Груня. Дело было на первом курсе, в аудитории номер триста шесть. А может, триста восемнадцать. Глеб приходил лекцию читать – такая у него была общественная нагрузка. Он считался…

Погода, правда, нисколько не располагает к поглощению ледяного лакомства: на улице дул пронизывающий ветер, лицо кололи острые снежинки. Я бы на месте молодой матери угостила девочку чашкой горячего какао или шоколада: а то если в такой холод питаться мороженым, можно запросто подхватить воспаление легких… Неожиданно разговор больных прервал возмущенный голос кого-то из врачей – я догадалась, что он принадлежал не больному, а именно доктору. Голос был властный, авторитетный и жесткий. К тому…

С каких пор все пошло наперекосяк? Если задать этот вопрос нам обоим, мы, даже сидя в разных комнатах, уверенно ответим – с того момента, как я вышла замуж. Наверное, ошибку страшнее я никогда уже не сумею совершить, да и эту не исправлю, даже если разведусь. Развода мне никто не даст, а вот сломать жизнь, карьеру и угробить здоровье могут с легкостью. Мой муж Костя… Нет, не хочу об этом, хочу о том, куда мы летим на этот раз. Иван, кстати, отнесся с пониманием к моему замужеству, даже попытался…

– Что? Да вы с ума сошли! – воскликнула Маша, вскакивая и потрясая своими маленькими кулачками. Волосы ее растрепались, лицо раскраснелось. – Мне кажется, я где-то вас видел… – не обращая внимания на ее эмоциональный всплеск, сказал Сазыкин. – Актриса я, – шумно вздохнув, Маша вернулась на стул и принялась нервно приглаживать свои волосы. – В драмтеатре, может, видели меня. – Астрова, говорите? Ну, точно! И что же это вы, госпожа Астрова, пришли защищать убийцу? – Герман – он замечательный!…

Раскрытием этого, в принципе, обычного дела вместе с ним в столице поручили заниматься и давнему знакомому Наумова, жизнерадостному толстячку, майору из Следственного комитета при МВД Аркадию Хряпову. Почему этим делом заинтересовалась Москва? Во-первых, вырисовывалось явное межрегиональное преступление; во-вторых (и это самое главное) гражданин, найденный в канаве, в придорожной роще, понятно, без признаков жизни, чьё тело уже начало разлагаться, оказался не простым подснежником, а в авторитете.…

– Ты знаешь, дорогая моя, врут тем, кто жаждет быть обманутым, – морщила лицо, как от зубной боли, ее любимая подруга Саша. – Тем, кто не желает знать правду. – А другим, можно подумать, не врут, – пыталась Валерия возразить. – Тоже врут, – вздыхала Саша, соглашаясь. – Но делать это бывает сложнее. Велик риск попасться. Это нервирует. И сам факт обмана, запрета, перестает быть сладостным. Я знаю, что говорю. Я через это прошла. Саша, да, она знала, что говорит. Она едва не потеряла своего мужа…

– Что?! – Понимаете, мы хотим немного изменить подход к подбору персонала. Вы хорошо справляетесь со своей работой, но… Он, наконец, посмотрел мне в глаза, я ничего не отвечала и ждала, когда Иван Сергеевич продолжит свою речь, надеясь, что на моем лице не отражается вся буря негативных эмоций, которые я сейчас испытывала. – Настя, вы сами заметили, что в последнее время у нас большая текучка. – И вы считаете, что в этом моя вина? – Не то, чтобы ваша… Вам двадцать восемь лет, возможно вы…

Осмотрев фары «Шкоды», старший опергруппы с кем-то связался по рации и запросил данные камер видеонаблюдения. Его интересовали автомобили с разбитой правой фарой. Слыша этот заочный диалог, Эдуард внушительно вскинул указательный палец и вполголоса отметил: – Усек, в чем юмор? Ща этого «Шумахера» вычислят, и отмотают ему – мама не горюй! Казалось бы, на этом банальная история гибели бродяги в результате ДТП могла бы считаться почти завершенной, за исключением некоторых моментов. В частности,…

– С добрым утром, Региш. Одна лишь фраза, а я в очередной раз хвалю себя, что прекратила эти бессмысленные отношения. Он женат, давно уже не привлекателен и из необходимости превратился скорее в привычку. Как старый холодильник, который давно уже морально устарел, не подходит к кухне, но все еще работает. Ты живешь с ним, пока в один день не приходит понимание: стоило его сменить еще много лет назад, по многим причинам. Мужчина помолчал, затем вздохнул и проблеял, что при его давно ставшей округлой…

Увы, после девяти месяцев всероссийской смуты ни фонтаны, ни ароматы, хоть и ничуть не убавили своей прелести, но уже не вызывали того восторга – было не до него, поминутно надо было держать ухо востро. В городе постреливали – за ослаблением государственной власти его вперемежку прибирали к рукам, с одной стороны, знаменитые одесские налетчики, с другой – набиравшие силу анархисты. Все чаще можно было услышать вопли и визги – это уже начинались еврейские погромы, вдобавок по ночам на город, и без…

– Юра, прими командование, – приказал Алексей своему заместителю, капитану Юрию Серову – Займитесь собственно пожаром в центральной части здания. Вот еще два расчета прибыли, все вы профессионалы: справитесь и без меня. Мы с Мариком на поисково-спасательные работы в правое крыло. В левое крыло отправляем четверых добровольцев вместе с командиром первого отделения. Мне, кажется, там остались люди. – Есть, – Юра знал, что спорить с командиром дело бесполезное. Все равно он первым полезет в самое…

Вынужден признаться, что о своей матери вспоминаю все реже. Почему-то отлично помню подарки, которые мать дарила мне на праздники, а ее образ всплывает в памяти все более нечеткими и размытым. Уверен, что я ее не любил. Но звучит это определение в какой-то мере парадоксально. А причина в нижеследующем. Помню маску совы, которую она подарила на Новый год. Только пошел в детский садик и на своем первом новогоднем карнавале был единственным, у кого была настоящая, а не собственного изготовления маска.…

Габриэль увидела в шкатулке два мудрёных украшения, они были абсолютно одинаковы, с одной стороны это была золотая пластина без всяких излишеств, а вот с другой она была сделана как распустившийся цветок, в середине находилась большая черная жемчужина, а вокруг нее все было в россыпи бриллиантов. Две такие неодинаковые половины соединяла небольшая золотая цепочка. – Хорошо, папочка, – ответила Габриэль и нетерпеливо добавила: – А мне подарки будут? Шкатулка с подарком утонула в кармане…

Анатолий был тогда респектабельным, холеным мужчиной сорока пяти лет, с бархатным голосом, каштановой шевелюрой и такими же бородкой и усиками. Вылитый портрет ученого или писателя девятнадцатого века кисти большого мастера. Склонность к позерству показалась мне его единственным недостатком. Впрочем, ее можно рассматривать как артистизм – редкое и важное качество педагога. В этом колледже я, кроме математики, вела еще факультатив бальных танцев. Зарплата несравнима с обычными муниципальными школами.…

После самых тщательных поисков мне так и не удалось обнаружить даже крошечной щепотки кофе премиум-класса. Именно это открытие заставило меня отправиться в ближайшую из расположенных в шаговой доступности кофеен. Пешая прогулка не прошла даром, и в «Эдельвейсе» я первым делом воздала должное изумительной сырной выпечке. Крошечные круглые булочки, значившиеся в меню как «Женевский завтрак», были восхитительны, да еще я подумывала, не заказать ли мороженое «Альпийский туман». Вообще, я заметила, что…

– Успокойтесь, – сказал он. – Это наша печка взорвалась. Кухарка сказала вчера, что еще день и она взорвется. – И ты не хочешь посмотреть, Бернард, – спросили его другие. – Нет. Потому что к настоящему взрыву нас все равно не пустят. А так там какая–нибудь туфта случилась. Идти не зачем. Он был ленив и холоден и поглощен собой этим утром. И в отличие от других, тех, что бросились к старому садовнику, расспросить о случившемся, Бернард остался сидеть на траве. Он придвинулся к солнышку и закрыл…

– Ты совершенно не изменилась, – сказал Слава таким знакомым густым приятным голосом. – Все такая же легкомысленная и ветреная. – С чего ты решил? – возмутилась Марина. – На улице еще холод, а ты без шарфа, ботиночки явно не по сезону, и перчатки, наверное, ты, как всегда, забыла дома. – Зато ты выглядишь как… иностранец. – Может быть, и так. Было дело, – уклончиво отозвался он. – Пахали мы вдали от родных берегов, не зная ни передышки, ни покоя. Она даже не вслушивалась в слова, просто…

Надежда подняла глаза. Надо же, а если на оригинал посмотришь, то ничего такого и не подумаешь – совершенно заурядное лицо, смотрит перед собой пустым взглядом, спит, что ли, с открытыми глазами… Девушка рядом, надо полагать, закончила рисунок, вытащила лист, и Надежда поняла, что у нее не блокнот, а планшет, все листы отдельно. Девушка убрала использованный лист назад, причем Надежда заметила, что у нее уже есть там один портрет – кажется, тоже мужской. А девушка внимательно посмотрела на старуху,…

Она вновь моргнула. Значит сейчас позвонишь этой Лене, скажешь, чтобы приезжали к часу. И попроси не опаздывать. Если скажешь что-то не то, значит нож будет последним что ты сможешь видеть. Все понятно? Ответа он ждать не стал. Ответ и так был ему понятен. Мужчина нажал вызов и поднес трубку ей к лицу. После того как разговор был закончен, он убрал телефон и вновь надел мешок ей на голову. Однако дальше лежать он ей не позволил. Сильные руки обхватили ее перемотанное бинтами тело, поставили вертикально,…