Прочие Детективы

– Это не я. – Что не ты? – Не я ел. – хихикая, помотал головой Антон. – Это все он! Он! Он! Это не я. – Кто съел? Васька? – Да, он попросил. – Как попросил? – отрезала кусочки курицы себе и мужу и разложила на тарелки, туда же положила гарнир с овощами я. – Подошел ко мне, когда я вытаскивал курицу из духовки. Стал ко мне подлизываться и кричаще мяукать. Я и дал. Он поел мясо и довольный побежал спать. – Как вкусно у тебя получилось. – откусила кусок курицы я. – Сочная и поджаристая.…

Открыв шкафчик с посудой, он тяжело вздохнул. Очередное доказательство невменяемости начальника стояло на полке. Первое что новый надзиратель сделал после того как показал рабочие место вручил ему кружку с надписью: «ПОРА РАБОТАТЬ ЧЕРТОВ ЛЕНЬТЯЙ». При помощи скотча и стикера для заметок он заменил её своим именем. По сути безобидная надпись, вручи он кружку искренне или ради шутки стажёру не пришлось бы заострять на этом внимания. Но ознакомление с обязанностями и вручением символа пятиминутной свободы…

Стекает время… Стекает время по минутам, В саду пустом поют ветра, Душа, искавшая приюта, Вновь в ожиданьи замерла. И будет ночь, а после-утро, И зимы с вёснами пройдут, Но жизнь, что носится по кругу Дожди проблем не обойдут. Стекает время по минутам,- Ещё одна зима прошла, Душа, искавшая приюта, Приюта так и не нашла… Предчувствие Ко мне надежда вновь вернулась, Душа предчувствием полна, И счастье лучиком коснулось Совсем чуть-чуть, едва-едва. …

Вы спрашиваете меня о моей жизни до этого события, что в тех днях жизни повлияло на моё мировоззрение, на отношение ко всему – к людям, к событиям? Что, что? Соты! Простые пчелиные соты. По своему роду деятельности я обычный деревенский пасечник, пчеловод. Сама сота – знак многогранника, идеального, который имеет много граней, все эти грани равны и идеальны для пазла. Пазла «системы», состоящей из одинаковых многогранников. Центральный многогранник защищён другими, которые и собрали пазл вокруг него.…

Наконец-то утро. Все ночные кошмары и страхи позади. Надо вставать, пить кофе, умываться. Да-да, именно в такой последовательности. Я встаю с постели, иду курить, пью кофе, потом ещё одна сигарета, кофе, а потом уже утренний рацион. Потом пробежка, душ и на работу. Бегаю я, обычно, в нашем парке, вокруг озера. Красивое место. В нашем поселке, очень, много красивых мест. Два пруда, куда летом прилетают лебеди, гора с памятной надписью из высаженных елок" Ленину 100 лет". В советские времена…

– Ты что, заснул? – возмутился, отталкиваясь назад. – Хотел бы, да не дадут спать! – отозвался Никола, с изумлением смотря через лобовое стекло. – Взгляни, Глеб, цирк на дороге! Вход бесплатный! По контрамаркам! Билеты не нужны! Корозов повел глазами по направлению руки водителя. Охранник, высокий, как и Глеб, с полными щеками, носом с горбинкой, утопленным подбородком и темными короткими волосами, сидевший рядом с водителем, ошеломленно присвистнул. Потер ладони о черные штаны и зачем-то начал…

– Сглазил Никодимыч! – Крякнул Игорь, с досадой сплёвывая под ноги. – Надо и то, и другое. Или ты предлагаешь улику утопить? – Игорь раздражённо вздохнул, возведя глаза к небу. – Ну за что? У меня же свадьба на днях. – Простите! Вы Игорь Лашников? – Послышался сзади острожный женский голос. – Здравствуйте, я Варя Мечина. Прибыла на практику. – Быстрыми рублеными фразами говорила подошедшая девушка. – Степан Никодимович попросил принести паспорт очевидца. Сказал, что тот у вас. Игорь обернулся, хмуря…

– Не живет, – мирно подтвердила ведьма. – Умерла. Вот и хожу к ней на могилку. Рыженькую такую, молоденькую, не встречал здесь? – Нет… – что-то смутно странное почудилось насчет этой «рыженькой», и страх снова начал мягко приобнимать мальчика, словно не решив еще – сжать ли в тугих объятьях или уж отпустить на волю. – А странно… – Урсула медленно повернула голову, пристально вгляделась в дальний беспросветный угол. – Уж тебе-то, кажется, должна бы показаться. Потому что если б не ты – вышла б…

– Спасибо вам большое, – выдохнула она. – Я, правда, не слишком хорошо знаю город, но, наверное, найду. Я тут же решила ухватиться за этот момент и сделала попытку устроить свидание в нейтральном месте. – А вы сейчас где находитесь? – поинтересовалась я. Она назвала адрес. Да уж, не ближний свет. – Если честно, меня бы устроила встреча на вашей территории, – объяснила девушка. – Неуютно на улице. – Мы можем пойти в парк, найти тихое местечко, – предложила я. Она не сразу ответила.…

Он осмотрелся в поисках чего-нибудь нового. И вдруг увидел на диване несколько альбомов. Он вспомнил: вчера мама разбирала фотографии. Вчера Славика данное действо ничуть не заинтересовало, но сейчас, охваченный странной и тревожной грустью, он подошел к дивану и открыл тяжелую обложку альбома. Перелистнул одну страницу, другую… И вдруг замер. На него с одной из фотографий смотрела девочка. Наверное, ей было пять лет, как и Славику. В венке из полевых цветов и колосьев на светлой головке, она смотрела…

Антонов улыбнулся, пожал плечами: – Никита Сергеевич многого не учёл… – и тему эту продолжать не стал: неконтактный он был, Антонов, уже тогда. Хотя в бизнесе всего лишь делал первые шаги. Не то что неконтактный, а условия для контакта любил создавать сам, а, раз предмет разговора задал не он, то и развивать его он не видел смысла. Собственно, всё их общение в пост-советские времена и ограничилось этими несколькими фразами, которыми они обменялись на совместной встрече выпускников трёх ленинградских…

Раз в месяц-полтора, на сутки или на день уходите в информационную аскезу. Предупредите всех, что… вас нет. Правила жизни «три К». Кризис, карма, кошелек. (с) Фатима Хадуева Вместо пролога Малыш сидел в песочнице, скрупулёзно выводя на воздвигнутой им пирамиде крохотные отверстия. Это будут окна. Домик получился почти такой же, как и тот, в котором он жил с мамой и папой – ба-альшой-прибольшой. Мелкие песчинки постоянно скатывались с крыши его дома – ну ладно, пусть это будет как…

В нашей газете, в отличие от многих учреждений, нравы были вольные. Дресс-код никто не вводил и на свободу личности не покушался. Здесь ценили профессиональные качества, а внешние данные особого значения не имели. Главное, чтобы жажда свободы у сотрудников не брала верх над разумом, и чтобы журналисты как бомжи не пахли, не носили цепи и не делали татуировок на лице – все допускалось в разумных, не эпатирующих пределах. Выйдя на улицу, я порадовалась своей вынужденной предусмотрительности. Как…

Я бежала, мой отец бежал от надзирателя, когда понял, что продал свою единственную дочь в рабство. Теперь я понесу наказание не только за побег отца, но и за свой собственный. Я давно вышла из облюбленного надзирателем возраста. Но бежала, трусливо поджав хвост. Это стало моей ошибкой, за которую я теперь расплачиваюсь. Я протестующее замычала, когда из моих вен вытащили иголки, а наркотик, к которому я успела привыкнуть, перестал действовать, возвращая меня вновь в живое состояние, позволяя мне…

Подруга Инги, Марта, жила в соседнем доме. Через десять минут она уже стояла рядом. Впервые, глядя на Диму, Марта не испытала ни капли к нему жалости. Только предательская мысль вилась в голове: «Хорошо, что среди многочисленных девчонок, страстно в него влюбленных, он выбрал не меня. Бедная Инга, быть на ее месте, не приведи Господь!» Глядя на измученную и подавленную подругу, Марта, не раздумывая, позвонила Марису: – Марис, у Инги ЧП. Подскажи, что делать? Дмитрий в очередной раз сорвался.…

Она подошла к окну. Из него открывался вид на испанскую деревню невнятного рыжеватого оттенка. В жару она выглядела необитаемой. – Час или два, но ведь он выпил. – Генри сидел в кресле боком, закинув ноги на подлокотник, у него на коленях лежала гитара. – Мы же знаем Банни, он будет спать до ужина. Меган перешла к барной стойке и изучила все бутылки, осторожно поворачивая каждую из них этикеткой наружу. Генри вытащил изо рта сигарету и поднес ее к правому глазу, притворяясь, что смотрит на Меган…

– Ты говнюшка, Диана! Я иду обратно в кровать! Полина круто разворачивается и уже собирается покинуть кухню, но тут что-то останавливает ее. Нет, не яркий свет летнего солнца, пробивающийся через шторы. Ее останавливает совсем другое. – Тебе удалось? – спрашивает она у Паши. – Ты вроде собиралась спать, – замечает Диана, отхлебывая излюбленный напиток. Это уже третья чашка крепкого кофе. Брюнетка не спит ровно с пяти утра, и в голове у нее вертится тот же самый вопрос, что пару секунд назад…

Лось вновь непонимающе взглянул на Якута, не решаясь поинтересоваться о ком тот говорит, как взгляд его в страхе застыл на межбровье собеседника, где ярко красовалась красная точка. – Ты чего? Только и смог произнести тот. Как вдруг точка стала багрово красной, и из неё брызнул фонтанчик очень похожий на вино и Якут, дёрнувшись назад, завалился набок вместе с ивовым креслом. Лось, не понимая, что происходит, в удивлении открыл рот, из которого в ту же секунду, вместе с жёваным мясом, выпорхнули,…

В ясный день солнце входило в дом с зарёй и прощалось с нами закатом. И я, как большинство строителей особняков, мечтал, что в этот дом сын приведёт свою жену. А потом в освещённом солнцем доме будут жить его дети. А, возможно, и внуки. Торговые павильоны, конечно, не являются символ вечности, а строительная бытовка вообще ближе к цыганским кибиткам, чем к рыцарским замкам. Но их прочный металлический каркас дарил надежду на то, что этот скелет будет держать тело дома в заданном положении десятки…

От мыслей о сыне заныло сердце. Это будет первый Новый год, который они будут отмечать не вместе, но Беата не могла поступить иначе. Этих денег, что ей обещали заплатить в «Берлоге» за семь дней работы, хватит, чтоб летом свозить Антошку на тёплое Средиземное море, а возможно, снять квартиру получше, а также теоретически, подкопив, даже купить собственное жильё. Сейчас же они с Тошкой ютятся вдвоём в маленькой комнатке в коммунальной квартире. Есть, конечно, и плюсы: сии «хоромы» находятся почти…