Прочие Детективы

Концерт закончился, но Насте все еще не хотелось покидать место, где звучала эта чарующая музыка. Она словно боялась спугнуть саму себя, обретшую возвышенное состояние духа. И ей совершенно не хотелось возвращаться к обыденной суете и повседневному трепу. Настя Прокофьева вдруг ощутила усталость и нежелание заниматься в жизни тем, что давно уже ей опостылело. Публика потянулась к бару заказывать спиртные напитки, а журналистка, постояв еще некоторое время возле сцены, где музыканты убирали инструменты,…

Градов поставил фотографию за стекло и, стараясь ступать потише, направился в прихожую с намерением лишь глянуть в дверной глазок. На площадке стояла незнакомая ему тоненькая, насквозь продрогшая и промокшая юная барышня в пушистой, точнее, после осенней измороси, скорее, уже колючей, белой курточке с капюшоном, темно-синих джинсах в обтяжку и высоких белых сапожках. Как истинный джентльмен, Градов не смог не открыть дверь. – Здравствуйте. Вы Алексей Дмитриевич Градов? – спросила девушка ну просто…

А потом тебя обижают, и ты обижаешься. Потом что-то недодали, недопоняли, не погладили или погладили против. А, главное – додали, допоняли, погладили кого-то другого – пусть даже правильно и вовремя! А мы заметили, зацепило, – погрустнели, занесчастились, внутри завелась гадость, – и шагреневая кожа счастья начала скукоживаться, морщиться, уменьшаться каждый раз, когда ощущаешь себя несчастным, обделенным, обиженным; иногда даже просто безрадостно уставшим. Что-то пошло не так – слышен хруст сжимающегося…

– Мамы больше нет, папы тоже! – с отчаяньем прошептала она. – И зачем мне эта гребанная жизнь?! Я одна на этом свете, совсем одна! И никто меня не любит, разве, что дядя Леня. Она подошла к окну и уставилась вниз. С высоты шестого этажа хорошо проглядывался двор, детская площадка и заасфальтированная ее часть, которую автомобилисты приспособили для несанкционированной стоянки. Она как раз располагалась под Никиным окном. Сейчас стоянка была пуста. Она заполнялась, ближе к вечеру, когда счастливые…

– Сообщник! – Что, простите? – всем своим видом я выражала недоумение. Марья Павловна подошла ко мне и, ковыряя обломанным ногтем с остатками лака дырку в телогрейке, покаянно произнесла: – Ты, Сонь, это, уж не серчай! По телевизору вон сколько этих жуликов! Ух, я б им всем! – и замахала кулаком в воздухе. При этом бюст ее колыхался, как бы усиливая всю серьезность угрозы. – Марья Павловна, вы все правильно сделали! Бдительность превыше всего! С такими, как вы, страна может спать спокойно! –…

Я была наивна до идиотизма, за что и поплатилась нервным стрессом и затяжным периодом то ли депрессии, то ли апатии. В течение года после расставания с Максом у меня выпала половина волос (они потом выросли снова, но в тот момент мне казалось, что голова навсегда останется лысой), я набрала еще семь килограммов и закрыла для себя тему отношений. Но нужно было жить, на что-то и чем-то, поэтому я нашла временную работу и отправилась получать второе высшее – юридическое. Как ни странно, затея оказалась…

Так вот, после приятных подсчетов сегодняшних прибылей я почувствовал, как завибрировало в районе печени и, сдернув пейджер (вам не понять, что это было такое, а мне не объяснить), прочитал удивившее и одновременно обрадовавшее меня сообщение. Майя просила перезвонить. Я не помнил, давал ли ей номер своего пейджера, но разве это важно?! Найдя телефон-автомат на первом этаже одного из корпусов Плехановской академии, я позвонил ей на рабочий номер. – Алло? – Голос Майи показался мне спокойным, и…

– Кажется, нашел! – с сарказмом произнес другой. На треснувшем кафеле спала девушка. Её выжженные волосы были грязными от рвоты, как и мужская футболка, закрывающее голое тело. Синяки под глазами делали их визуально больше, дополнительно урезая лицо. Она была молода, что выступало единственной причиной, почему её образ жизни слабо отразился на красоте. Девица надежно опиралась на плечи спящих подруг, пока одна из её ног покоилась на груди соседа. – Она вообще жива? – Да, дождёшься! – заметил…

Я не сдержалась и покрутилась, да бы она могла меня по-лучше лицезреть со всех сторон. Юлька прыснула со смеху, а я поставила ей чашку кофе , конфетницу и уселась напротив. –Тебе не надоело дома сидеть? Хоть бы по клубам тусила. –По клубам я уже натусилась, да и возраст для них уже не очень подходящий. Теперь по утрам после загулов мне плохо и хочется спать ближайшую неделю. Юлька шутку не оценила. –Можно подумать что-то тебе мешает спать хоть всю неделю? Не очень лестное суждение об о…

–Ага, ненавижу ее! – Светкины веки в один миг покраснели, а голос опасно задрожал, – Ненавижу ее. Лживую, лицемерную!!! –Я лучше доктора позову. Сейчас-сейчас! – девчонка в белом халате посуровела и проворно попятилась к выходу, опасаясь очередной истерики, так и не поставив Светке капельницы. Мгновением позже, усмиряющее гордыню колдовство привычным теплом защекотало пугливую Светкину вену, опрокидывая ее в потустороннее царство вечного покоя и единства со всем сущим. Когда Виталик приехал…

Когда Филипп зашел домой, Сабина еще спала. Он нагнулся над ее лицом и поцеловал в лоб. Сабина проснулась. – Ты куда собрался? – спросила она сонным голосом. – Наоборот, я только что вернулся, – улыбнулся Филипп. – Спешил увидеть тебя. – Откуда вернулся? – С работы. – Но у тебя же сегодня выходной! – Верно, – улыбнулся Филипп. – С этого момента у меня сегодня выходной. Не забудь, что в пять часов мы уже должны быть в доме у матери, она устраивает праздник в честь дня моего рождения. А…

Вытерев ноги об выцветавший за года, потертый, весь в дырках коврик, и отряхнув с куртки, колючие снежинки, что уже начали таять, мужчина с кошкой, что вновь мяукнула, пошли по длинному коридору вперед, к единственному источнику света, в этом сером и не совсем уютном здание. *** Павел Никифорович был начальником подразделения полиции по уголовному розыску, уже 20 год своего рабочего стажа. Мужчина солидный, с брюшком от «кружечки пива», каждый выходной за телевизором во время просмотра матча,…

Не имевший достаточных средств для оплаты неожиданно подвернувшейся крупной, но, правда, не мармеладной, сделки, о которой я обязательно расскажу, Жора пришел за деньгами в областной дом правительства. Но его, можно сказать, защитника молодой демократии, туда не впустили. Это Горелова очень удивило: в еще недалекие советские времена милицейский пост находился не на входе, а только в крыле обкома партии. В других, неохраняемых, крыльях огромного здания вполне комфортно размещались управления облисполкома,…

«Но час настал, и Ты ушла из дома! Я бросил в ночь заветное кольцо! Ты отдала свою судьбу другому, И я забыл прекрасное лицо!» – вот что пелось в охотку с неясным самолюбованием. Вот он едет на рысях, подгоняя коня плеткой, и голосит в пространство, что: «Я забы-ыл прекрасное лицо!» с чувством исполненного долга. Я честно попробовала взять себя в руки и прекратить пошлое безобразие, оно отчаянно рвалось из глубины души неизвестно с чего. «Ну, нельзя же так, милочка, ведь это постмодернизм…

– Отлично! – ухмыльнулся Севастьянов, сканируя ее с ног до головы. – Приходите вот по этому адресу, – он быстро написал адрес на листочке бумаги и протянул его Лике. – В шесть часов вечера, а сейчас можете быть свободны. Лика вышла из аудитории, с недоумением рассматривая листочек, который ей дал Севастьянов. Офигеть! Конечно же, Лика не совсем была «дунька», прекрасно понимала, что это приглашение на вечернее свидание. Но все-таки не могла поверить, что Александр Сергеевич, уважаемый доцент МГУ,…

– А ты от чего устала? – усмехнулась я. – Дома же сидишь. Танюшка ухмыльнулась: – Вот поэтому я и устала, что дома сижу. – Не сиди дома, гуляй. У тебя полно свободного времени. – села на кровать я. – Делай все, что хочешь. – Да хоть от скуки вой, как волчица. – достала синее платье Таня. – А ты не вой, отдыхай где хочется. – заерзала на кровати я. – У тебя нет в этом ограничений. У тебя муж ни в чем не огранивает. Делай, все, что хочешь, иди куда хочешь, веселись как хочешь. – Не…

Да, отвечаю на последний вопрос. Наше финансовое состояние не изменилось в лучшую сторону, а в худшую ему меняться некуда, хоть на том спасибо. Снятая по дешевке дорогая квартира в центре Лиссабона (кстати сами аборигены зовут его Лижбоа), продолжает съедать наш доход, а купленная по случаю скульптура девы Марии поглощает будущие доходы на полгода вперед. Опять же, не будем о грустном. А в остальном, прекрасная маркиза, все очень неплохо. Город Лижбоа сам по себе старинный и красивый, ребенок здоровый…

Я уже хотела пройти в гостиную, чтобы взять свеженький детективчик, но меня остановил хор девичьих голосов: – Теть Ксю, выручи нас! А вот и то самое страшное. Чутье подсказывало, что нужно сразу сказать нет и не влезать в подростковые развлечения. Но я старалась быть клёвой тётей. Надо заметить, что я еще далеко не старушка, мне всего двадцать восемь, и признавать себя взрослой тёткой я категорически отказывалась, поэтому всегда участвовала во всех бесшабашных задумках своей племянницы. Вот и…

Сейчас я похож на сломанный компьютер, у которого в живых остался один лишь процессор. Потухший дисплей не выдаёт никаких сигналов, клавиатура не подключена. Все исполнительные механизмы этого компьютера отсоединены, лишь только процессор греется и гудит. В нём выстраиваются бесполезные комбинации слов, цифр, фраз, понятий. Эта совершенно бесполезная вещь работает сама на себя. И всё же, в этом процессоре сформировался один чёткий алгоритм – идея фикс. Эта почти несбыточная мечта, но если у меня…

– Боюсь, тогда в столице останется только Ваша семья. – Останусь еще и я – прошелестело из-за колонны. Седой дернулся, и лишь отменная выдержка остановила метнувшуюся к поясу руку. – Что Сид ищешь свой меч? Так во дворец с мечами не пускают, с тех пор как я заменил твоих гвардейцев нашей стражей. Сказавший это был лысый, сухощавый старик с цепким взглядом. – Наконец то мастер Дарси – заголосил толстяк – избавьте меня от этих железных голов, можно я пойду уже на выставку? – Ваше Солцеподобие…