Прочие Детективы

– Черт, – выругалась Арина, почувствовав холодные капли на босых ногах. Она быстро захлопнула оконную раму и, поежившись, поторопилась вернуться в постель. Миша, промокший до нитки от проливного дождя, быстро заскочил в дом. Со слипшимися волосами на голове он напоминал мокрую мышь, с его одежды небольшими ручейками стекала вода, образуя на полу бесформенные лужицы. – Ох и прорвало. Дождичка-то надо. Хорошо, – бурчал довольно он, стягивая с себя прилипшие к телу футболку и штаны, нисколько не…

2. Начало расследования Выйдя от начальника, Соловьёв направился к себе в кабинет. Он знал об этом преступлении. Убийство было совершенно на окраине города, в небольшом лесу. Особенность придавал характер преступления. Жертва, по заключению экспертизы, умирала мучительно. После наступления смерти, руки, ноги были отпилены исключительно с левой стороны. С той же стороны, наполовину, вдоль, был отпилен и череп. Из груди вырезано сердце. Рядом с трупом нашли кляп, не давший жертве кричать, и позвать…

– Господин Гранин! Серж!.. – перебивая других и протискиваясь ближе, выкрикнул шустрый малый по прозвищу Вампир из журнала "Мотоспорт". – Значит ли это, что вы станете чемпионом и в этом году? – Я не столь самоуверен, чтобы заявлять о своих притязаниях так безапелляционно. Наша новая машина превосходит прежнюю по многим параметрам, но ведь и конкуренты не стоят на месте. Все команды готовят к новым стартам свои сюрпризы. Битва за лидерство не прекращается ни на минуту и ведется она не только на…

Значит, оставалась Александра, или, как ее все звали в классе, Шурочка. Что же, пожалуй, эта кандидатура устраивала большинство. Шурочка была отличницей. Занималась в музыкальной школе. И была человеком активным, но без грубости и навязчивости. При необходимости она умела добиться своего, но никто не мог сказать, чтобы Шурочка запугивала кого-то, как Полина. Или задабривала конфетами, как Женя. Конечно, она тоже вела свою предвыборную кампанию, но действовала куда тоньше, чем два других кандидата.…

Щербак уже в тот момент решил, что сделает всё необходимое, чтобы спасти конечность разведчику. Что бы там не говорил начальник отделения, майор сделает по–своему. Тем более он уже сообщил вертолётчикам, чтобы готовились к вылету, и позвонил в Краснодар. Там раненого ждали. Тяга подполковника Глинкина к бестолковым совещаниям по поводу и без, давно раздражала Леонида. Поэтому он отвернулся к окну и ждал, пока подготовят операционную. Медлить нельзя. Счёт идет на часы. – Руку ампутировать не будем, –…

Томас Дженсен сидел в углу терминала и с умеренным интересом следил за этой сценой поверх развернутого свежего номера «Файнэншл таймс». Как и многие другие присутствующие здесь пассажиры, Дженсен был в элегантно сшитом костюме и с кожаным дипломатом. Аккуратно подстриженные и причесанные седые волосы, мокасины из дорогой кожи: внешний вид Дженсена в точности соответствовал тому, кем он был на самом деле, – выпускником Оксфорда, специализирующимся на финансах, обладателем внушительного банковского…

– Ниче, – решила Евдокия. – Руки есть – не пропадем. Глава 2 Смоленская область. Малая Волховка Дав себе слово, бедная женщина больше не знала покоя. Стараясь не отставать от мужа, который, что ни день, набрасывался на нее с попреками, она работала как вол в поле и в огороде, не позволяя себе расслабиться хотя бы на минуту. В тот хмурый августовский день, убирая сено, она почувствовала схватки и прилегла под телегой. Соседка Мария, высокая, дородная, с коричневым от загара лицом, прорезанным…

Шарик, скатившись наконец со своей траектории в желобке колеса рулетки, ударился в один из металлических ромбиков, призванных менять направление шарика, чтобы игроки не могли вычислить, в какой из секторов он может упасть. В наушниках раздалось звонкое «тук-тук», и шарик, попрыгав немного по ячейкам с красно-черными номерами и истощив всю свою энергию, замер в ячейке 17. Крупье прочистил горло и объявил «17, черное». Затем зажал бронзовый цилиндрический маркер между указательным и безымянным пальцами,…

На похоронах родные и знакомые тихо шептались, что усопший вполне мог жить и дольше, если бы не игнорировал врачей и вовремя начал лечиться, и что с его здоровьем подковы гнуть, а не в гробу «прохлаждаться». Когда покойного выносили из квартиры, в узком проходе подвыпивший мужик неловко ухватился за днище гроба со стороны ног усопшего и нечаянно с грохотом уронил его на пол. Все присутствующие отметили про себя, что это дурной знак. «Топнул ногами, значит, вернется назад! Только за кем?» – встревоженно…

Там было зеркало, а в нем – ее собственное бледное отражение. Ему-то Настя и призналась: – Что-то мне не по себе. Но отражение лишь криво ухмыльнулось в ответ: «Сама напросилась». Возразить на это было нечего. Настя надела курточку, сунула ноги в ботинки, накинула на плечо ремень сумочки. Все! Она была полностью готова к выходу. Она шагнула к порогу, но, оглянувшись, отчетливо поняла, что уходить ей совсем не хочется. Ну вот ни капельки, ни капелюшечки! – Эхе-хе, – вздохнула Настя. …

– Как думаете, доктор? – подключила Марина его к диалогу. – Думаю, что всё зависит от материала и технологий, а если дворец рушится, значит, не то взяли за основу. – Я что, ошиблась в строительстве, раз всё у меня рушится? – Наверное. Но вы не расстраивайтесь. – Как же! Будешь тут спокойной с моими-то проблемами! – Понимаю: иногда непросто признавать свои ошибки. – К сожалению, мало кто учится на своих ошибках. Это вам не орфография с пунктуацией, здесь ребусы посложнее. Сама жизнь строит…

Глядя на эти пузырьки и образованный ими слой густой пены, Андрей думал, что надо бы, пожалуй, дождаться определенной точки невозврата, в которой большинство – две трети или, скорее всего, около трех пятых населения научится безусловно уважать других людей и результаты их труда, а остальные вынуждены будут адаптироваться; что это нужно пропагандировать, как здоровый образ жизни. Интересно, когда мы до этого дорастем? – под обобщенным «мы» Андрей, естественно, имел в виду всю любимую, непонятную,…

– Ну-ка, угомонитесь, – приказала мама, не поворачиваясь. – Иначе высажу прямо тут, пойдете пешком до самого Верховного. Девочки притихли, одарив друг друга прощальными щипками и злобными взглядами, хотя угрозу матери никто всерьез не воспринял. До поселка было еще километров тридцать, вряд ли кто из родителей отважился бы бросить детей в чистом поле, в грязи. Но уже почти месяц Смородины-старшие находились в таком взвинченном состоянии, что дети предпочли не будить лиха. Варя откинулась на спинку…

А пока я сидел в своем номере отеля и давал показания. Да, именно так: я, человек, который провел не один допрос – я сидел и давал показания. Голова шумела и невыносимо болела, просто невыносимо. Хорошо, что из Вены сразу приехал мой старый друг, адвокат Герберт Олли. Он настоял, чтобы у меня взяли кровь на анализ токсинов – пока из нее не «выветрилось» все, что там было. А оно там было, ведь не просто же так я потерял из памяти половину вечера и ночь? Если бы не он – меня бы благополучно сочли…

– Такая погода продлится ещё четыре дня, – говорила симпатичная телеведущая. – Что неудивительно, – добавил Андрей. Вдруг в дверь постучали. – Войдите. В комнате появилось новое действующее лицо: полицейский Виталий Никифорович, толстый, невысокий человек, его лучший друг. У него не было своего кабинета, обычно он был желанным гостем, так как приносил вести о происходящем. Но обычно он бывал в весёлом настроении. – Что случилось?– спросил сыщик, заметив, что его друг чем-то испуган. …

2003 год На Садовом кольце пришло время привычного коллапса. Я тоскливо рассматривала соседей по несчастью. У большинства водителей и их пассажиров, томящихся в пробке, на лицах застыло одинаковое выражение – равнодушная обречённость. Уже никто не нервничал попусту, не стучал по рулю кулаком. В общей своей массе москвичи настолько сроднились с происходящим, что выработалась определенная культура поведения, которая имела в своей сути отчаяние, смешанное со смирением. Я лениво слушала Веркин…

«Обманчив бабий внешний вид. И даже в плоти её хрупкой Натура женская таит Единство арфы с мясорубкой». Конечно, Поляков не настаивал на таком категоричном утверждении относительно всех женщин на свете – этого он просто не знал. Но с тем, что данная характеристика подходит для его Галины, был согласен на все сто процентов: «Она как кошка: то ласковая, когда ей хорошо: гладишь, мурлыкает, то вдруг выпустит коготки, если начнёшь гладить против шерсти. А тут ещё это…» Измена горячо любимой…

– Кто тебя так? – Наташа…– пробормотал он… – Ты что говоришь, Андрей? Ты же один в прихожую пошел… – начала оправдываться она. – Вы отойдите пока, надо будет, спросим и у вас. – Да не я это… Полицейский показал ей на дверь, и повернулся к раненому. – Еще раз, повторите пожалуйста, кто вас ударил? – Это она, Наташа… – Вы уверены? – Абсолютно… я видел её отражение в зеркале… – Все… все… хватит допросов… – работники скорой стали выносить Андрея… а старший из полицейских, капитан,…

– Никто, – выдохнула я. – А что он у тебя подписывал? – Заявление на отпуск, – все приняли этот ответ за шутку, но это было чистой правдой. – Смешно, но давай серьёзно. – А это серьёзно, – ответила я без тени улыбки. – Ладно, мы на пару идём? – покосились на меня одногруппники. – Идём, – ответила я. На сегодняшний день это была последняя пара и она была такая же скучная для меня как и все предыдущие. Ощущение после этой встречи у здания было поганое. Казалось, что две мои жизни смешиваются.…

– Давайте-ка тогда разберёмся, – Мистер Ч сделал глоток воды, – почему у нас показатели стабильно чуть выше нуля?! Есть некоторое подозрение, что цифрами манипулируют. Договоров заключается всё больше, объём поставок увеличивается при этом мы привлекаем больше контрагентов, которым платим цену, пропорциональную нашему росту. Соответственно, прибыль не растёт. И давайте-ка не забывать, что результаты аудиторских проверок, по непонятным для меня причинам, до сих пор не были ни разу оглашены. Соответственно,…