Триллеры

— Вон! Вон какой! Ты чо, не видишь? — азартно крикнул Блин. — Это же краснюк! На полкило, блин, потянет! Лес, густой и темный, обступал их со всех сторон. Там, в тени столетних крон, Нестеров действительно увидел здоровенную красную шляпку подосиновика, а рядом россыпь таких же, чуть поменьше размерами. — В оперчасти говорят, на тебя бумага из Москвы пришла, Нестеров, — вдруг сказал Блин. — Этапировать тебя собираются на пересмотр дела. Сердце у Нестерова забилось чаще. Он ждал этого каждый…

Посчитав, что сделанного вполне достаточно, миссис Пауэлл и священник обменялись рукопожатием и, поблагодарив друг друга за участие, разошлись в разные стороны. В довершение всего, как часть пакета ритуальных услуг, урна с прахом Билли Блейка была помещена в дальнем углу колумбария и снабжена соответствующей табличкой с именем и датой кончины. Как ни грустно это осознавать, но столь простой гражданский акт имел весьма существенные изъяны: покойный был вовсе не Билли Блейком, а патологоанатом неправильно…

Резкий, короткий звонок в дверь. От неожиданности Игнат вздрогнул. Когда во время компьютерных забав кибернетический противник неожиданно выскакивал из-за угла, норовя «выстрелить» в лицо игроку, угроза быть «убитым», пусть и понарошку, вызывала у Сергача лишь мимолетную снисходительную улыбку, хотя он и отдавался игре целиком, растворившись в виртуальном пространстве, и в то же время невинная трель электрического звонка в реальной жизни заставила содрогнуться всем телом. Вздрогнув, Игнат нечаянно…

Тот человек пришел к нему на ферму два дня спустя. С ним был молодой полицейский, на лице которого застыло выражение печали. Как и врач в морге, Фостер Дод заметил, что этот человек резко отличался от других. Остальные а их за последние пару дней побывало здесь немало - были потрясены и подавлены. Все без исключения рыдали, и Фостер Дод с женой плакали вместе с ними. Этот же человек казался совершенно спокойным. Полицейский представил их друг другу и сказал: - Будьте добры, покажите, пожалуйста,…

– Украинец. – А это не одно и то же? – усмехнулся старший. Николай хмыкнул, признавая правоту товарища. – Долго еще топать? – капризно надул он губы. – Вниз спуститься осталось. Там подыщем местечко, пристроим груз, и можно возвращаться. Николай откинулся на спину, блаженно глядя в высокое голубое небо, по которому лениво ползли легкие облачка, подсвеченные еще невидимым здесь, между сопок, солнцем. – Здорово! – потянулся парень. – Два дня на обратный путь – и все! Уеду к черту из этих…

2. Лющенко носила красивое имя Ксения, но так ее никто из общих с Пашей знакомых никогда не называл. И уменьшительно – Ксюшей – тоже. Говорили: Лющенко. Иногда и того хуже: наша отмороженная Лющенко. Отчасти тому причиной стала старая школьная привычка называть всех по фамилиям (Шикунов с Лющенко когда-то были одноклассниками и жили по соседству). Но только отчасти. Во многом вину за такое обращение несли некоторые свойства характера Лющенко – весьма стервозного, прямо скажем, характера.…

Бронепоезд очередной российской революции лбом таранит рубежи двадцать первого века, а хвостовые вагоны еще болтаются на стыках века девятнадцатого. Технологический разрыв между поколениями и отдельными слоями населения столь очевиден, что государственные мужи и дамы с еще не забытыми ими комсомольским задором, профсоюзной обстоятельностью и обкомовским любомудрием предлагают ограничить, взять под контроль, лицензировать, а в отдельных случаях и вообще запретить то, чего толком не знают что. Над…

Я только слушаю. Исследую окружающую меня тишину, как сканер, одно из тех электронных устройств, которые прочесывают эфир, охотясь за звуками и голосами, и автоматически настраиваются на заполненные частоты. Я прекрасно умею обращаться со сканерами – и с тем, который работает неустанно у меня в мозгу вот уже двадцать пять лет, с самого рождения, и с тем, что стоит в моей комнате рядом с проигрывателем. Если бы у меня были друзья, если бы только они были, они наверняка прозвали бы меня Сканером.…

Он резко остановился, вздрогнув от звука, который, как ему показалось, исходил из-под земли, и прислушался, оглядываясь вокруг, в сомнении, уж не почудилось ли ему это. Ветки тисового дерева громко стучали по стене церкви. Звездное небо, похожее на мрамор, но несколько темнее того, что был на могильных плитах, становилось все мрачнее. Ветер, подумал служитель, просто порыв ветра. И, понурив голову, снова заторопился. Подойдя к порталу церкви, он опять услышал этот звук. Упали первые капли дождя,…

– Нового у меня ничего, – сознался я Фиделю. – У меня тоже, – откликнулся он. – Но я надеюсь в скором времени… Мы заказали пиво. В «Савое», надо сказать, это было недешево, однако Фидель показал бармену знаком: мол, за его счет. Он уже, видимо, распознал мое положение, хотя я, конечно, сам ему ничего прямо не говорил. А может, так и полагалось, что, имея конкретный интерес, контора угощает, и существовали у полиции для таких случаев некие фонды на непредвиденные расходы. Я был нужен ему, и, думаю,…

А сознание вины было томным и чувственным. В тот день, после получаса ходьбы под аккомпанемент собственных шагов и скрежета ржавого железа, что он тащил на себе, как бесценное сокровище, охотник заприметил можжевеловый куст, как нельзя лучше подходящий для засады. Он срезал путь по лугу, подошел к колючему растению, осмотрел его, выбирая наиболее удобные ветки, и сбросил на землю свои железяки. Затем ружье. Из серого военного рюкзака вытащил прозрачную, герметично закрытую банку. Внутри переливалась…

Алек понравился ей сразу. Он был серьезным молодым человеком, сильно отличавшимся от мужчин, с которыми ей до этого приходилось иметь дело. Он не был циником. Он был зрелым человеком, у которого была цель в жизни. Он добивался своей цели, не шагая по гладкой накатанной дорожке. Алек держался достаточно скромно. И самое главное, его окружала атмосфера невинности. Он был чистым и свежим. Пандоре это нравилось. Алек Хэммонд освободил ее от проклятья, которое, как она считала, висело над ней всю жизнь.…

– Я люблю тебя, Яна. Конечно, про себя. Потому что не уверен. Точнее, уверен в том, что не люблю. Она, глядевшая мимо меня на пену – на передвигающийся с волной край прибоя, конец нашего Океана, – соскальзывает с моей руки и идет в ванную. Уходит, щекоча волосами, оставшимися в постели. Я гляжу на нее, сначала на тело, потом на тень, падающую из коридора в комнату, затем – на шум плеска воды и глухое бессвязное пение. Трескание, щелчки, обрывки слов. Так поют между собою киты. Комната заполнена…

– Что ты хочешь мне показать? – Сама увидишь. Девушка взяла ее за руку и повела обратно на кладбище. Женщина не сопротивлялась. Они прошли к богатому участку. Возле одной из могил девушка остановилась и показала на высокий черный мраморный камень. Художник-гравер постарался на славу. На камне красовалась женщина в полный рост, одетая в богатое вечернее платье. Надпись гласила: «Ксения Михайловна Краснопольская». Завидная могила, со дня похорон прошло пять лет, а она вся усыпана свежими цветами.…

Если Ницше прав в том, что пристыдить человека значит убить его, то всякая честная попытка автобиографии есть акт самоуничижения. Камю Предостережение Всё в этой книге, кроме настоящего абзаца и посвящения, вымышлено. Даже эпиграф вымышлен. Упаси вас бог усмотреть в ней правду, особенно в ее медицинской части. ГЛАВА 1 Короче, иду я на работу, останавливаюсь посмотреть драчку на снегу между голубем и крысой, и в этот момент какой-то придурок решает меня грабануть! У него пушка,…

Чему он радовался меньше, так это отказу, по настоянию его менеджера, Тома Паркера, от главной роли в «Вестсайдской истории» в пользу посредственного фильма «Иди за этой мечтой». Глейдис Пресли, его любимая матушка, уже три года как умерла, но он по-прежнему остро чувствовал эту тяжелую для него утрату. Ему исполнилось лишь двадцать шесть, но у него уже возникли проблемы с лишним весом. Картонный Элвис улыбается всегда. Вечно молодой, неспособный на ошибку или сожаление, нечувствительный к горю,…

– Так поздно? Пора, скорее, ужинать. – Это единственное свободное окошко. – Собирая больничные карты, Сара задела корзину с письмами, и вся стопка полетела на пол, треснул пластик. – Черт! Нелли бросилась было их собирать, но Сара остановила ее. Она не любила, когда люди за ней убирали, к тому же если Нелли и сумеет опуститься на колени, то уж точно не поднимется сама, без посторонней помощи. – Не нужно, я подберу, – сказала Сара, подхватив с пола всю стопку и бросив ее на стол. – Что-нибудь…

ДЕ СОЗА, С ВАШЕГО ПОЗВОЛЕНИЯ Одна зеленая гадюка лежала на плече Элистера Макларена из Калькутты, вторая вяло перемещалась по его довольно лохматой голове, третья была у меня в руках, и толстая треугольная голова ее маячила в угрожающей близости от длинного лица Элистера. Я посмотрела в это лицо и поняла, что дело идет наперекосяк. В широко распахнутых глазах моего подопечного читалось лишь искреннее детское любопытство. – Дорогая госпожа де Соза, – сказал он с оттенком терпения, – вы…

Он вскарабкался по своеобразной горке наверх. Дальше можно было пройти только по торцу полуобвалившейся стены, заканчивающейся возле одной из множества куч мусора. Он, осторожно балансируя на неровной грани, двинулся в ту сторону. За спиной что-то невнятно закричали. По стене скользнул луч фонаря и тут же щелкнул винтовочный выстрел. Пуля ударила в бетон где-то далеко впереди. Он пополз быстрее. Бах. Еще один выстрел. Та-та-та. Это уже из автомата. — Бля, — он вскочил и в два прыжка достиг кучи.…

Посвящается жертвам терроризма, всем, кто борется против него, и их павшим друзьям. 1 28 января Отель «Дипломат» Манама, Бахрейн Официанта подкинуло и понесло через расположенное в вестибюле кафе, а вслед за ним полетели кинжально-острые осколки разбитого окна, которые втыкались в руки, глаза, ноги и головы. Взрывная волна отразилась от мраморных стен, и он ощутил страшный удар в живот. А следом раздался оглушающий звук взрыва, настолько сильный, что потряс в его теле каждый орган и…