Триллеры

Пишу карандашом, чтобы легко было стирать, и замечаю, что стираю постоянно, затирая бумагу до дыр. Миссис Хардинг, учительница пятого класса, учила нас аккуратно обращаться со школьными тетрадями. Она была грузная, с лицом жабы. У нее был низкий и хриплый, но задиристый голос, когда она спрашивала: «Вы, Мелисса, что скажете в свое оправдание?» А я с дрожащими коленками стояла молча. Моя подруга, Мэри Лу, смеялась в ладонь, извиваясь на стуле, потому что находила меня очень смешной. «Скажи старой…

Я поехал в город и увидел, что сам Абердин тоже зачах. Время свело его к тому, чем он был всегда — старинному представляющему исторический интерес университету, неизбежно не замечающему внешний мир. Библиотека имени Х. Ф. Мореса, где когда-то витали таинственные силы, теперь представляет собой лишь душное книгохранилище. Окружающие территорию университета возвышенности и леса, в которых мы провели столько холодных зимних дней в поисках потерявшегося друга, вновь стали безликими, рощи бересклетов…

После нажатия кнопки «пуск» Отто с Сайрусом звонко чокнулись фужерами с «Перье Жуэ» — самым дорогим в мире шампанским, шесть с лишним тысяч долларов за бутылку. Неспешно смакуя искристый напиток, они улыбчиво наблюдали, как истекают первые шестьдесят секунд, затем еще и еще. Часы вымирания были запущены. 2 СЕЙЧАС Я стоял скорчась в темноте, весь в крови, внутри что-то явно сломано. А может, и в голове. Вход был загорожен тем, что попало под руку. У меня осталось три патрона. Три…

— Сдавайся! Сдавайся немедленно, или ты будешь уничтожен! Утенок, сидящий в кабине своей машины, повернулся к Мелиссе. Сейчас больше чем когда-либо её самоотверженность была не к месту. Девушка должна была только фотографировать события, а не принимать в них участие. — Тебе лучше выйти из кабины, — мягко произнес Утенок. — Что ты собираешься делать? Ожидая ответа, Мелисса обратила внимание на то, каким вдруг уставшим выглядит Утенок. Не столько из-за случившегося в последние…

Браулио сделал еще одну затяжку, пытаясь унять дрожь в пальцах, и, выдохнув облако сигаретного дыма, выругался про себя. Руки начали дрожать несколько месяцев назад, сначала изредка, но постепенно это случалось чаще и чаще. Он винил возраст, убеждая себя, что повредил руки, занимаясь добычей рыбы, однако положение с каждым днем становилось все хуже, и Браулио понимал, что ему следовало бы сходить к врачу. И вот тогда он решил, что не хочет ничего знать. Но скрывать от команды, что у него дрожат…

Я выключил двигатель и выпрямился. Поездка была долгой и утомительной. Я гнал всю дорогу без остановок. Хотелось скорее попасть на место и узнать наконец о деле. По телефону Симмз ничего толком не объяснил. Сказал лишь, что найдено захоронение и он приглашает меня консультантом на эксгумацию. Казалось бы, что особенного? Обычная полицейская рутина. Меня довольно часто вызывали для такой работы. Но если речь шла о Дартмуре, то это, несомненно, было связано с Джеромом Монком, насильником и серийным…

Я пошла в ванную. Понять, закончил ли отец утренний туалет, было несложно. Он пользовался старомодной опасной бритвой и каждый раз, проводя лезвием по щеке, вытирал его о маленький квадратик газеты. Газету и кувшин с горячей водой он приносил сам, но убирать за ним всегда приходилось матери — мыльную пену со щетиной и пустой кувшин. Я умылась холодной водой. Летом мы включали бойлер один раз в неделю, чтобы принять ванну. Вера и Иден принимали ванну каждый день, и это мне тоже нравилось в Синдоне…

Как и все комнаты в доме, спальня Джоша отделана струганной сосной в раннеамериканском стиле. Спит он в колониальной люльке из красного дерева, circa 1782. Памперсы ему меняют на комоде из сосны, обнаруженном в старой гостинице. Когда он подрастет, он сможет сидеть в маленьком кресле-качалке, которое когда-то вмещало зад маленького Натаниэла Готорна, [1] и играть с целым набором старинных тряпичных кукол, которые, без сомнения, скрашивали дни Гарриет Бичер-Стоу, когда она писала «Хижину дяди…

— Бердман, так ты расскажешь мне, что здесь произошло? — голос Коула звучал настойчиво и жестко. * * * Я въезжаю на стоянку перед цветочным магазином. Легкий ветер играет полами моего пальто, и они, словно детские руки, касаются моих ног. В магазине прохладно, пожалуй даже холодно. В воздухе разлит пьянящий аромат роз. Розы —  цветы на все случаи жизни, и спрос на них есть всегда. Пожилой мужчина, склонясь над маленькими зеленым растеньицем, придирчиво рассматривает его мясистые, словно…

Пролог Я очень редко смотрю телевизор. Только если увижу в программе какую-нибудь классику, хороший старый фильм… А бывает, целыми неделями не включаю. Некогда просто. Уж лучше книжку почитать — куда как благотворнее воздействует. Тем более что сейчас много издается хорошей литературы. То, о чем во времена моей юности мы и мечтать не смели. Ради чего подписывались на «Иностранную литературу» — а вдруг что хорошее издадут? Сейчас мне даже обидно бывает в книжные магазины заходить. Сколько всего!…

Вернувшись в Финляндию, я все же устроилась обратно в аэропорт. В службе безопасности постоянно не хватало персонала. Неделя в Киле стала лишь кратким светлым эпизодом, после которого навалилась еще более невыносимая тоска. Меня дико раздражало, что мое настроение зависит от возможности поддерживать связь с Давидом. Контакты наши были нерегулярными, его электронная почта и телефонные номера часто менялись, и бывало, что я не получала от него вестей целыми неделями. Рассудок много раз подсказывал,…

ПРОЛОГ Нью-Йорк спал под холодным моросящим дождем, окутавшим верхушки его зданий плотной розовато-лиловой дымкой раннего февральского утра. И, если не считать приглушенного звука доносившихся откуда-то издалека сирен, город, который никогда не спит, казался застывшим. Однако ровно в три семнадцать утра по разные стороны Центрального парка, почти одновременно и в то же время независимо одно от другого, произошли два, в сущности, похожих микрокосмических события, которые, как выяснится в дальнейшем,…

— Помогите Анне! — попросил слабенький детский голосок. Мальчик сидел по другую сторону прохода, у меня за спиной. Рука женщины была почти невесомой. Мне никак не удавалось нащупать пульс. Пришлось потревожить капитана. — Герман Степанович, там женщине плохо! — сказала я, проникая в пилотскую кабину. — Врач нужен. — Пассажиры спят? — спросил капитан. Он что-то переключил на своем пульте. — Ты вот что, Татьяна, попробуй сперва сама. Тихонечко. Поищи…

Пролог 13 августа Ки-Уэст Привет, М. Тридцать дней минуло в отмеренных оттенках света и переменах ветра. Я слишком много думаю и совсем не мечтаю. После полудня сижу обычно на веранде в «Луи». Пишу и смотрю на море. Какая мозаика цвета! От изумрудно-зеленого на отмелях до темно-синего на глубине. Небо исчезло где-то в бесконечности, и белые перышки облаков плывут, будто колечки дыма. У берега купаются отдыхающие, за рифами замерли на якоре шлюпки. Я вижу, но не слышу их, —…

Паджет наметил провести пресс-конференцию в Лондоне, дабы объявить о своем открытии, но выбор времени был крайне неудачным: либо 22 ноября 1963 года в шесть часов вечера, либо начало дня в Далласе штата Техас. Очевидно, конференция так и не была перенесена, а итальянское правительство объявило пещеры опасными и приказало их запечатать. В 1992 году Роберт Темпл убедил итальянские власти позволить ему проследовать по пути Паджета. Он и его команда в этот раз сделали снимки, которые были опубликованы…

Джейми Мортоном звали меня. – Я увидела рекламу на обложке одного из комиксов Терри, – сказала сестра, дождавшись, когда я закончу верещать от восторга. – Он не давал мне ее вырезать, потому что он бука… – Точно, – подтвердил Терри. Ему было восемь. – Я злой старший брат! Он сложил большие пальцы вилкой и сунул себе в ноздри. – Перестаньте! – вмешалась мама. – Никаких перебранок в день рождения, пожалуйста. Спасибо. Терри, вынь пальцы из носа. – Но все равно, – продолжила Клэр, – я скопировала…

Для совершения задуманного он выбрал лучший костюм, темно-серый, из плотной шерсти, какие обычно надевают на похороны в холодную погоду. Костюмов он имел всего три. Благодаря правильной технике повешения казалось, что тело вытянулось, поэтому обшлага брюк доставали только до лодыжек, а полы пиджака – до талии. Остроносые черные, без единого пятнышка, штиблеты были начищены до блеска. Синий галстук повязан идеально. А вот белую рубашку испачкала кровь, просочившаяся из-под веревки. Спустя несколько…

– Значит, во всем мире? – уточнила она. – Именно. Не имея ни малейшего представления, она назвала «двадцать», подумав, что и это, наверное, многовато. Кто-то сказал «шестьдесят», кто-то – «двенадцать». Человек, предложивший пари, улыбнулся, и, заметив эту улыбку, ее сестра заявила «сто», а зять – «девяносто». Он и выиграл, сорвав банк. Правильный ответ был «восемьдесят девять». – По одному метрополитену на каждый год нашего века, – произнес кто-то, как нечто само собой разумеющееся. – Никогда…

– Как книга? – Не самая удачная. – Нет ничего хуже скучной книги, когда твой рейс задержан на целый час. – А вы что читаете? – спросила она. – Газеты. Книги я не очень-то люблю. – И как же вы развлекаетесь во время полета? – Пью джин. Обдумываю очередное убийство. – Интересно. – Она улыбнулась мне, впервые. Улыбнулась широко, так что между верхней губой и носом появилась складочка, обнажая безукоризненные зубы и полоску розовых десен. Интересно, сколько ей лет? Когда она подсела ко…

Замерев в неподвижности, почти невидимый во мраке, он следил за тем, как рабочие вкатывают бочки в грузовую сеть и отправляют их на борт «Доваджер Эмпресс». Он достал из внутреннего кармана куртки крохотный фотоаппарат новейшей конструкции и снимал все и всех подряд, пока последняя бочка не исчезла в люке корабля и последний грузовик не собрался уезжать. Беззвучно повернувшись, он спрятал камеру; согнув колени и двигаясь боком, покинул ярко освещенную площадку и вновь оказался в темноте. Он выпрямился…