Юмористическая фантастика

Молодой дикарь беззвучными шагами проскользнул между двумя друзьями и сел на берегу быстрого реки. Индеец-отец вперился в сына пронизывающим взглядом и стал терпеливо ждать объяснений. В течение нескольких долгих минут не слышалось ни вопросов, ни ответов. Наконец, Здоровенная Змея не выдержал и спросил: – Если мои уши не ошиблись, ты сказал, что где-то поблизости бродят проклятые Массавомаки. – Да! – радостно воскликнул Торопливый Олень. – Я шёл по отпечаткам их ног. Эти бестолковые люди так…

Это, впрочем, не умаляет ее выдающихся достоинств. Следует сказать, что это, возможно, самая выдающаяся книга из всех книг, когда-либо выпущенных огромным издательским концерном Малой Медведицы, о котором ни один землянин тоже ничего не слыхал. Это не просто выдающаяся книга. Она пользуется огромным успехом у читателей: она более популярна, чем Небесная книга о вкусной и здоровой пище , исчезает с прилавков быстрее, чем Еще пятьдесят три способа развлечься в невесомости , и вызывает больше…

Что, разумеется, не уменьшало у посланных на битву желания побиться на славу. Их, можно сказать, готовили на бой, вооружили, они провалялись в анабиозных ваннах незнамо сколько тысяч лет, пролетели пол-Галактики, чтобы побиться на славу, и – Зарквон свидетель! – не имели намерения отступать от своих планов. С того-то и началась первая крупная путаница в истории Галактики: все новые и новые битвы вспыхивали столетия спустя после того, как служившие их поводом конфликты успешно разрешились мирным…

Мое сердце обливалось кровью от сострадания. Я его знал еще младенцем и помню, один рая я даже держал его на руках по просьбе его матушки, оправлявшей одежду после кормления. Такие вещи связывают людей. Я спросил: – Дорогой друг, были бы вы счастливей, если бы умели привлекать их внимание? Он ответил просто: – Это был бы рай. Мог ли я не пустить его в рай? Я изложил Азазелу все как было, и он, как всегда, не пришел в восторг. – Слушай, попроси лучше у меня бриллиант. Я переставлю атомы…

– А больше ничего и не остается. Если вы начнете толковать о политике и социологии после кульминации, читатель у вас заснет. – Но я же пытаюсь доказать вам, что вы ошибаетесь. И я могу это доказать. Какой прок от разговоров, когда я условился о научном эксперименте… – О каком еще эксперименте? – Хоскинс снова обратился к секретарше: – Как вам это нравится, мисс Кейн? Он уже вообразил себя одним из своих героев. – Так уж вышло, что я знаком с одним ученым. – С кем именно? – С доктором Арпдтом…

Нуддо Болтливый глубоко воткнул меч в раскаленный песок. Вытирая вспотевший лоб специальной кожаной повязкой, обернутой вокруг мускулистого предплечья, он оперся о меч и оглядел ревущую людскую массу на забитых до отказа трибунах вместительного стадиона под названием Калазей. Солнечные лучи с силой кузнечного молота барабанили по земле, а беломраморные стены подиума мерцали в тепловой дымке. – Толпа сегодня что надо, – заметил Нуддо. – Особенно для четверга. Смертельно раненный гладиатор, распростершийся…

Уолтер Фелан произнес: «Войдите», и дверь открылась. Это оказался, конечно же, всего лишь зан, выглядевший точь в точь, как другие заны; если и существовал способ отличать их друг от друга, то Уолтер еще не нашел его. Зан был около четырех футов ростом и не был похож ни на кого из ныне живущих на Земле и ни на кого из тех, кто жил на ней до прихода занов. — Привет, Джордж, — сказал Уолтер. Когда он узнал, что у занов нет имен, то решил называть их всех подряд этим именем, и, похоже, заны не возражали.…

— О, конечно, — весело сказал офицер, — когда вы окажетесь там, вы обнаружите, что сами получили дилбианское имя... Билл нахмурился, пытаясь вспомнить. Единственный раз в прошлом, когда ему пришлось столкнуться с прозвищем, был не слишком удачным. В команде по плаванию в школе он так и не сумел привыкнуть к прозвищу «Обезьяна», полученному вовсе не из-за каких-либо обезьяньих черт в его открытом и заурядном лице под шапкой черных волос и не из-за его не слишком мускулистой, коренастой фигуры. Прозвище…

Дюша ничего не ответил. Он сидел в кресле, положив ноги на подлокотник, и читал — лично ему книга казалась интересной. Дюша питал слабость к разбегающимся галактикам и очень надеялся, что лет через двадцать Нобелевка будет его… Как ни странно, Генка придерживалась того же мнения — с Дюшей могло случиться абсолютно все, что угодно — в том числе и Нобелевская премия по физике. Или конфуз у трех вокзалов… Генка плюхнулась на диван и тяжко вздохнула. Делать было решительно нечего. Разве что наблюдать,…

– Рота, стой! – рявкнул Билл. Натруженные ноги, топнув еще раз, остановились, и новобранец чуть не ткнулся в Билла. Он стоял лицом к лицу со страшным инструктором, уставившись ему в глаза, налитые кровью, своими, забитыми пылью. – Ты на что это глазеешь? – угрожающе прошипел Билл разъяренной змеей. – Ни на что, ваше величество, сэр, ваше высочество… – Не ври, ты глазеешь на мое лицо. – Нет, то есть да, только я не виноват, оно у меня прямо перед глазами. – И не просто на лицо, а на мой клык.…

– Ага, только давай у другого выхода, ладно? – У другого, так у другого. Мне все равно, где тебя видеть. («Лишь бы видеть!») . Кстати, ты завтра упадешь в обморок, увидев меня! –..? – Я, наконец, собрался съездить к себе на родину и завтра оденусь по-походному. – Это как? – Я одену изумительные брезентовые, мной лично сваренные штаны имени сварочно-кузовного цеха!.. – Ой! – Куртку памяти столетней войны стройотрядов с колхозным строем!.. – Ай! – А на голове?! – Что??!! …

– Русские народные сказки на завтра к пересказу задали. – О! Я и не думал, что ваши менторы сподобятся вам родные сказки преподавать. Это уже приятно. И полезно. И что же ты за сказку читаешь, Иван? – «Приказ щуки». – Как? – удивился отец. – Какой еще щуки? Что-то я такой сказки и не знаю. «Приказ щуки»… гм… – Там, папа, про то, что главный герой Емеля ничего не делает и хочет, чтобы все делалось по приказу щуки, которую он по ее просьбе выпустил в прорубь. Наш преподаватель, мистер Грузовозофф,…

– Стало быть, догадалась, – лукаво подтвердила красавица. – И когда же ты, интересно, догадалась… – Вы о чем? – Гм… – Честно говоря, я сразу поняла, что передо мной Зевс, – Алкмена звонко рассмеялась. Тучегонитель вздрогнул: – Как, с самого начала?! – Ага! – Но… Алкмена осторожно коснулась божественной залысины любовника. – Вы забыли про свой головной убор… – Громовержец поспешно схватился за голову. Но сей жест не был признаком отчаяния, просто Зевс понял, что забыл снять свой золотой…

– Конечно! Ведь зеркало не её, и она вот-вот должна вернуть его тому волшебнику, может, даже сегодня утром. А если она кого-то в нём увидела, то, может, и я увижу. – Опять, наверно, нас усадят за вышивание, – вздохнула Элисон. – И у меня разболится голова. Почему это у нас в Перадоре не бывает никаких событий? Моя двоюродная сестра Элайн дивно проводит время в Камелоте. Искусные чародеи, тут же под боком два великана и дракон, целых четыре заколдованных замка, на каждом шагу рыцари Круглого Стола:…

Но вот позади экзамены и мандатная комиссия: невероятное свершилось! Поступил! Пьяные от телячьего восторга, летят пацаны на почту отбивать мужественно-хвастливые телеграммы и не догадываются, что это вот и есть самые счастливые мгновения за всю их жизнь. Конечно, потом будет еще много хорошего, но даже самые радостные минуты будут уже охлаждаться отрезвляющей струйкой опыта и пониманием, что счастья без довесочков не бывает. А сейчас – вот оно, счастье, без конца и края, и дальше в жизни будет только…

Но в нашем послепослезавтра. «два – на – один» стали большой редкостью, потому что осталось слишком мало деревьев, которые можно было бы срубить и пустить в дело. Найти хотя бы один «два – на – один» стало нелегко; впрочем, никто особенно и не искал. Отец Уилла, Уильям Старлинг старший, устроился на сиденье, можно сказать, ортодоксальном – в соответствии с духом Ортодоксальной Постхристианской конфессии ИКЕА. Часть своего времени он посвящал тому, что проповедовал в церкви ИКЕА (концерн приобрел…

Если уж я повел речь о домике, считаю нужным сказать и о Дядином соседе – совладельце. Он, сосед, вскоре после того как произошла Великая Пауза, просил меня никогда не упоминать его имени в связи с этим событием, ибо это может повредить ему по службе. Выполняя волю покойного, я скрою его имя и фамилию. В своем повествовании я буду именовать его так: Пресмыканец. Именно так заглазно отзывалась о нем острая на язык Эллада Васильевна. Есть мастера высшего пилотажа, а есть мастера низшего холуяжа, –…

Сухов улегся в постель, а в это время вышел во двор инвалид Короткевич. — Раз-два, — сказал Короткевич и стал делать зарядку посреди двора. — Руки на ширине ног. Не ругай меня ты, мама, что хожу я часто пьяный, — запел он, заглядывая в окна Сухову. — Спит, дурак, скоро помрет. Потом Короткевич увидал новый дом… Он туго сообразил, что никакого дома здесь быть не должно, и быстро заковылял домой, но послал жену не за участковым врачом, а наоборот — за участковым уполномоченным. И еще одно…

— Вы в своем уме? С какой стати ваша собственная челюсть будет валяться на Марсе? — спросил Адмирал, ничему не удивляясь. — Мне кажется, что я когда-то погиб на Марсе, — пробормотал Тихов и оглянулся. — Как это понимать? Какая из челюстей ваша — та, что во рту, или… Тихову не нравилось слово «или». Неужто он в самом деле надеялся, что Адмирал выделит ему Спецлопату и отправит в командировку на Марс искать самого себя? Адмирал погасил свое изумление глотком пива и, хотя много говорить не любил,…

– Кто здесь? – повторила она, на этот раз шепотом Перед ней возникло и закачалось голубое марево неясных очертаний, имевшее отдаленное сходство с человеческой фигурой. – Я Диру Ловкие Пальцы, – гордо возвестил голос с легким куинморским акцентом. – И пришел помочь вам. От голубой дымки неожиданно отделилась поднятая рука, и Кирна. к своему ужасу, вдруг различила лицо с размытыми чертами. – Призрак, – охнула она. – Настоящее привидение! – И вовсе я не призрак, – обиделся Диру, – а заколдованный…