Юмористическая фантастика

– Давай, – вяло отзывается оператор. – Мне уже все равно. Я домой хочу… – Молчи! – цедит сквозь зубы корреспондент. – Спугнешь последнюю надежду. – И тут же меняет тон, улыбаясь в камеру: – Итак, мы продолжаем беседу с одним из жителей города Мышуйска Михаилом Шарыгиным. Он рассказывает нам о небывалой истории приключившейся с ним и с его хорошим знакомым. – Да не такой уж он и хороший, – ворчит Шарыгин. Афанасий Данилович по роду своей деятельности и по душевному призванию – это ярчайший…

Выступающий развешивал по трем большим доскам какие-то схемы, планы, большие цветные фотографии и длинные химические формулы. Говорил он громко, четко, даже артистично. И внешность имел колоритную: высокий, худой, жутко лохматый, лицо, как печеное яблоко – он напомнил Шарыгину Мика Джаггера, да и по возрасту, похоже, был ровесником знаменитому шоу-мену и новоявленному английскому рыцарю. Вот только понять, о чем говорит профессор Пимушин, никак Михаилу не удавалось. Мелькнула почему-то забавная…

В семье, у пресловутого домашнего очага, допускалась любая лексика, даже цитаты – лишь бы не возникало возможности ее тиражирования или ознакомления с семейными разговорами посторонних лиц. Самые разумные на всякий случай регистрировали смешные и трогательные словечки малышей – эта услуга оказывалась бесплатно, а лицензия на использование могла пригодиться до того дня, как ребенка отправляли в школу. Но вот в офисах стояли казенные микрофоны для выборочных проверок. Аристарх выправил своей конторе…

– А он? – имелся в виду Бомануар. – Он составляет французскую фразу, кликает – и ты ее слышишь по-русски. Сидяков вздохнул. Вот уже полгода он знакомился с собственным домом, но про переводы слышал впервые. – Зато я с ароматерапией уже на ты, – похвастался он. – Сам на утро и на вечер композиции заказываю. – А чего их заказывать? Дом лучше знает, что тебе нужно. Ты думаешь, Сашка, для чего он тебе ночью пульс и давление замеряет? Зачем твой электромагнитный потенциал считывает? Чтобы утром…

— Отдай мой мед! — заголосило оскорбленное в лучших своих чувствах существо в пятнистой юбочке, наступая на супостата и подпрыгивая, словно кузнечик. — Нет, мой! — возопил тот, кто являлся счастливым обладателем палочки в носу. — Мо-о-о-ой!!! — издал модник душераздирающий рев. От его крика впору было оглохнуть, и поэтому оба какое-то время ошарашенно мотали головами, пытаясь избавиться от назойливого шума в ушах. Однако шум, как это ни странно, не утихал, а напротив — усиливался и усиливался,…

Высота зонда была порядочная — около двадцати километров; ждать, пока он пройдет глиссаду снижения, нам не хотелось, поэтому Павел, командир наш, попросил максимально увеличить «картинку». Тут-то все и кончилось. Все! «Телега» — телеметрия то есть — затуманилась, расползлась, как гнилое тряпье, почернела, словно тлеющая бумага, и канал связи лопнул, большие и малые экраны потухли. Оглох и ослеп наш зонд, погрузился в какую-то чернильную лужу и даже «прощай!» не сказал. Второй аппарат мы ухнули вниз…

Будь у Афонькина плохое настроение, он бы, скорее всего, не обратил на них внимания, устало махнув рукой и послав подальше всю службу. Но сейчас он был доволен жизнью, доволен собой, а эти самовольщики мешали его хорошему настроению, его внутренней удовлетворенности. И он побежал за ними. Солдаты направлялись к обрыву. Перед самым обрывом они сиганули через какой-то неизвестно откуда здесь взявшийся плетень и… исчезли. Было такое впечатление, что они упали с обрыва. Прапорщик перелез через плетень,…

- Мисс Кенди, а вы выйдете за меня замуж? Она поглядела сверху вниз и рассмеялась. - Как тебя зовут? - услышал я медовый голосок. Я даже не сразу вспомнил свое имя. - Джим, - ответил я. - Что ж, выйду, Джим. Обещаю. Вырастай поскорей. Но за меня она не вышла. А вышла за Марва Кинкейда, кстати, самого невзрачного парня, и осталась с ним в Неошо и свила для него уютное гнездышко. Злые языки предсказывали, что проку не будет от этого брака, что она его бросит или превратит в горького пьяницу,…

— Она говорит… — неуверенно начала секретарша. — Я знаю все, что она говорит, — раздраженно перебил Хранитель. Объясните ей, что свидания с умершими родственниками Управление предоставляет только при наличии свободных мощностей. Кроме того, я занят. Вот тут, — он хлопнул ладонью по папке, — вот тут дела поважнее. Можете идти. Секретарша с любопытством взглянула на Курочкина и вышла. Хранитель открыл папку. — Итак, — сказал он, полистав несколько страниц, — вы просите разрешения отправиться в……

— Это кто еще урод? — встрепенулся обжаренный до состояния шоколадки Лэн и деловито отвесил Кириллу крепкого пинка. Босой тренированной пяткой, как раз в ту самую точку, коей жертва соприкасалась с землей. Естественно, жертва взвилась в воздух крылатой ракетой, и спустя миг оба пацана покатились по траве, сосредоточенно пыхтя и попеременно оказываясь то наверху, то на лопатках. Со стороны они гляделись слипшимися в экстазе колобками, и лишь мелькание загорелых рук и ног разрушало иллюзию. — Ну…

А сам Эль начал отдавать распоряжения своим подчинённым: – Васуль, быстро привести лодку в надлежащий вид! Пух! Быстро собрать команду! Оба! Проследить, чтобы команда была не подвыпившая и с улыбочками! Быстро выполнять! Васуль и Пух убежали, а Эль проследовал в офис за Конём Кобыловичем. Офис Эля представлял собой стол в сарае. В том же сарае находились ещё шесть офисов трёх капитанов двух других подводных лодок. Пока остальные капитаны не явились в офисы, Эль быстренько вытащил из чужого стола…

— Ты что, его не знаешь? Он скорее съест свою фуражку, чем хоть на йоту отступит от устава, — ответил Г-Шпой. Пилот и штурман помолчали, вглядываясь в сереющее небо планеты. Потом заговорили о том, что было для них действительно важно. — Думаешь, земляне станут нашими союзниками? — спросил Г-Бать. Г-Шпой особым образом выгнул спину, что у фигусийцев означало седьмую из десяти градаций сомнения. — Кто знает? Главное — правильно рассказать им об угрозе, которую представляют собой джингли! …

— Почему же ты без короны? — Мне так нравится. — Лучше надень, еще кто увидит… — Пусть. — Как это… пусть? — Пусть смотрят. — Ну ты даешь… Что ты тут делаешь? — Ничего. Сижу, слушаю музыку. — Он протянула мне часы с поднятой крышкой. Странные часы. Я взял их в руку. Из часов что-то пиликало. — Нравится? Я пожал плечами фрака. — Наверное, ты никогда не слышал настоящую музыку. Возьми их себе. — Очень дорого? — Нет, — улыбнулась он. Его губы были странными: некрашеными. —…

– Меня зовут Горвин. Наши воспитанники, наши дети называют меня - отец Горвин. А тебя как зовут? – Арса - быстро ответила я, и спряталась за мать. Но та, осторожно выудила меня из-за спины и вытолкнула перед собой. Я недоуменно обернулась к ней, чувствуя, что меня предали. Мать вытерла слезинку и, нагнувшись, торопливо забормотала мне в ухо: – Ничего не бойся, Арса, доченька моя, так надо. Ты поедешь с этими хорошими людьми. Они тебя накормят, напоят, научат хорошим вещам. У тебя будет свой дом,…

Милли напоминала нимфу. Такая же мягкая, волнистая, с кожей белой, как молочай перед дойкой. Она обычно носила легкие газовые платья, своей прозрачностью напоминающие о ее прошлой жизни. Но теперь прозрачность обнаруживала мягкие контуры вполне живого тела. И ее нежный голос походил на зов призрака. Но экономка и воспитательница Милли была гораздо умнее нимфы и куда плотнее призрака. Она была... — Ну что за вздор! — оборвал свои мечтания Дор. — Ну не знаю я, что за вздор, — сердито ответил кухонный…

- Да. Официальная биология это отрицает, но вообще-то есть разные версии. Hам читали такой альтернативный курс: эволюция естественнонаучных воззрений. Алхимическая медицина и все в этом роде. Так вот, у них была операция мультиплицирования, в результате которой неживое вещество увеличивается в количестве. Законов сохранения тогда не знали, так что на этот счет голова у них не болела. То, что наблюдали, - это могла быть нормальная кристаллизация, но предполагалось, что действительно можно таким образом…

Впрочем, думаю, Рабинович и сам не знал, с чего его на самок потянуло. Но как бы то ни было, Сеня шапку не надел, курточку кожаную не застегнул и таращился на все проходящие мимо особи противоположного пола с таким же выражением немого обожания, с каким баран разглядывает новые ворота. Он (Сеня, не баран, естественно) и с хозяйки того самого закоченевшего лысого бульдога глаз оторвать не мог. Поэтому и внимания не обратил на то, что впереди творится. А прямо перед нами старушка мопса по аллее вела.…

Голос у «фэи» оказался склочно-пронзительный, унять ее было нельзя никак, а когда голова окончательно разболелась, Иван, чуть не плача, согласился на все ее предложения, включая Кремлевский дворец имени Ленина, и выпроводил наконец даму, получив напоследок визитную карточку с телефоном, факсом и электронным адресом fayina@feya.gov.rai . Фею, оказывается, тоже звали Фаина. Поглощенный научными изысканиями, он, как это у творцов водится, тут же о Фаине забыл и вспомнил только тогда, когда действительно…

А сам Эль начал отдавать распоряжения своим подчинённым: – Васуль, быстро привести лодку в надлежащий вид! Пух! Быстро собрать команду! Оба! Проследить, чтобы команда была не подвыпившая и с улыбочками! Быстро выполнять! Васуль и Пух убежали, а Эль проследовал в офис за Конём Кобыловичем. Офис Эля представлял собой стол в сарае. В том же сарае находились ещё шесть офисов трёх капитанов двух других подводных лодок. Пока остальные капитаны не явились в офисы, Эль быстренько вытащил из чужого…

А посмотрев образцы товаров, Буров понял, что нежданно-негаданно натолкнулся на нечто крайне интересное. Совершенно непонятно, откуда взялись все эти непостижимые прибамбасы и кто их сделал. Может быть, инопланетяне. Или это секретные правительственные разработки. Или какое-нибудь цыганское колдовство. Продавец отвечать отказался — да Буров особо и не настаивал. Какая разница, откуда это добро взялось? Главное, что оно здесь. И может помочь в решении множества проблем. Были бы деньги. А…