Зарубежные детективы

Однако сейчас Дерек наслаждался пивом в спортивном пабе где-то на Первой авеню, глядя футбольный матч и болея за «Хаскиз» [2] , пока Марин делала последние предпраздничные покупки. Ее карман завибрировал. Из-за рыночного шума Марин не услышала звонка смартфона, зато почувствовала его вибрацию и, выпустив руку сына, достала аппарат. Может, звонил Дерек, сообщить, что игра закончилась? Она глянула на экран. Нет, звонил не муж. Меньше всего ей сейчас хотелось заниматься болтовней, но звонил Сэл.…

Даже спустя четыре с небольшим года, что они были вместе, Эрика не знала, как называть Игоря. Парень? Нет, они же не подростки. Любовник? От этого слова ее передернуло. Партнер? Да, партнер. Они не адвокаты, но этот вариант подходил лучше всего. – Не желает ли мадам еще артизанского хлеба? – Нет. – Тогда предлагаю вам попробовать наши отборные оливковые масла. Они отлично сочетаются с хлебом. – Прекрасно. – Эрика выдавила из себя улыбку. – У вас есть какие-нибудь вопросы по меню? …

Справа от нее, за небольшой полоской травы, возвышался Тор дьявола [2] . Несмотря на свою внушительную высоту, скальный выступ выглядел весьма безмятежно и успокаивающе, словно великан уложил груду крупных гладких камней на поросшей травой поляне. У подножья, прячась в его тени от яркого лунного света, стояла еще одна палатка, принадлежавшая дочери Джин, Бекки, и ее партнеру Джоэлу. Внутри было темно, и казалось, что они уже спят. «Боже, как здесь красиво», – подумала она и, докурив сигарету,…

Когда ворота открываются, меня ослепляет солнечный цвет. Убитых и раненых выносят с арены. Я участвую в сражениях уже третий год подряд, и до некоторых пор мне чертовски везло. Хотя я прекрасно понимаю, что всякая удача когда-то закончится. Я видела слишком много смертей, чтобы строить какие-то иллюзии по этому поводу. Я поднимаю голову и смотрю на солнце в надежде, что его лучи согреют меня. Затем я покрепче сжимаю в руках щит и меч. Барабанная дробь и фанфары сотрясают воздух, и страх раскаленным…

«Не сейчас! Еще будет время, когда я все закончу!» Пять минут – и крышка ящика скрылась из виду, хотя, прислушавшись, еще можно было различить стук и крики. Интересно, кто-нибудь уже смотрит трансляцию? Может быть. В конце концов, ради этого он все и затеял. И что думают? Просто пялятся на экран, ожидая пояснений? Считают, что это розыгрыш? Или звонят в полицию и пытаются объяснить, что видят? Дикое, непреодолимое возбуждение охватило и тело, и разум. Он не мог больше сосредоточиться, не мог…

Потея от усилий, она попробовала снова, и боль была такой сильной, что перед глазами вновь вспыхивали звезды. С четвертой попытки ей удалось, и блок ножей с грохотом упал на край стойки. Теперь ножи торчали горизонтально и почти на уровне столешницы. Полная надежд, она повернулась к ним спиной и связанной рукой дотянулась до длинного разделочного ножа. Она обхватила пальцами рукоятку… – Нет-нет-нет, – раздался голос. Он стоял у кухонного стола и наблюдал за ней. Она сделала шаг вперед и почувствовала,…

С недавних пор лейтенант малость поутих. Видно, с приближением Перемирия его боевой дух резко сдал, подорвав патриотический порыв. Мысль о конце войны была способна доконать лейтенанта Праделя. Он выказывал признаки нетерпения, что внушало беспокойство. Его раздражал недостаток рвения у подчиненных. Прадель расхаживал по траншее, сообщая солдатам фронтовые сводки, но, сколько бы он ни вкладывал воодушевления, вещая, что мы раздавим врага и прикончим его последней пулеметной очередью, в ответ раздавалось…

– Ты что делаешь, Ксан? – Грэйсон хмурился. – Ты здесь спал, что ли? В правилах говорится… – «…запрещается выходить», – перебил его Ксандр. – А я и не выходил. Я выкатился . Братья, не мигая, смотрели на него, и он показал, как именно. – То есть ты прикатился сюда из своей спальни? – Джеймсон явно впечатлился находчивостью малыша. – Ни шагу не сделал! – Ксандр довольно ухмылялся. – Я победил! – Малец нас обставил. – К братьям неторопливой походкой подошел четырнадцатилетний Нэш и усадил…

Адамберг сидел за столом, склонившись над раскрытой газетой, и когда вошел его заместитель, даже не поднял головы: он сосредоточенно протирал руки, от пальцев до локтей, какой-то резко пахнущей жидкостью. – Новый одеколон? – спросил майор. – Нет, препарат для профилактики чесотки и лишая. Они наверняка у него есть, обычное дело. Я знал, а потому, прежде чем забрать, обернул его своей футболкой, но девушка в клинике сказала, что все равно надо обработать руки. – И кто же этот «он»? – спросил…

По мере приближения к кабинкам сдерживать зов природы было практически невозможно. Энни перешла на трусцу, но ее затруднительному положению это не помогло, скорее наоборот. Наконец она добежала до кабинок. Автоматическая энергосберегающая лампочка с датчиком движения тут же включилась, на миг ослепив ее. Энни бросилась к ближайшей кабинке и, хлопнув дверью, заперла ее за собой. Через несколько минут она вышла, чувствуя себя уже гораздо лучше. Энни предвкушала, как заберется обратно в теплую постель…

Зрение заслоняет темнота. Он не знает, что его жир будет питать пламя еще долго после того, как выгорит зажигательная смесь. Он не видит, как пламя сжигает и разрушает то, что было высечено у него на груди. Но это все равно происходит. Глава 1 Неделю спустя У Тилли Брэдшоу возникла проблема. Она не любила проблемы. Она не выносила неопределенность – подобные вещи делали ее тревожной. Она оглянулась, чтобы проверить, есть ли с кем поделиться находками, но SCAS, Отдел анализа…

Уже больше полугода Оливер жил в Суансесе – приморском городке в Кантабрии, затерявшемся среди утесов, лугов и пляжей. Родился он в Лондоне, но в равной мере принадлежал и Англии, и Шотландии. В свои тридцать шесть Оливер рискнул отказаться от привычной жизни и пуститься на поиски чего-то иного. Он оставил Британию и перебрался в Испанию, на виллу “Марина” – унаследованный от матери особняк вблизи Ракушечного пляжа. Он поселился в уединенном коттедже из камня и дерева, изначально предназначавшемся…

Мы живем в тяжелые времена. Я не могу упрекать его в этом. Он всего лишь хочет меня защитить. – Не ведись на провокации, – тихо говорит он. – Они все делают специально: пытаются разозлить тебя, чтобы ты забыла о защите. В прошлый раз мой противник чуть меня не убил. Ангелы не знали жалости. Мой страх при мысли об этом превращается в гнев. Я ненавижу эти битвы, но они помогают обуздать злость. Правда, я часто становлюсь невнимательной и пересекаю границы, которые не должна пересекать. Когда-нибудь…

Уэйн Чэн: юноша из Чанхуа, который умер у себя в квартире в Ваньлуне Джиджи Чан: девушка из Юлиня, которая умерла у себя в квартире в Чжунхэ Места Районы Тайбэя: Нэйху: в нескольких милях к северу от других районов и южных пригородов, северный пригород, где находится офис Кэндис Фан Ваньлун: район, где Уэйн Чэн снимал квартиру, к востоку от Юньхэ, через реку Цзинмэй Ваньхуа на китайском или Бангка на тайваньском: неблагополучный район, где живет Чэн Чуньчинь, к северу от Юньхэ, через…

И на самом деле ты не хочешь, чтобы она тебя остановила. Она хрупкая. Идеальная. Отмеченная судьбой. Есть кое-что, неподвластное предсказаниям так называемых экстрасенсов: ты. Глава 1 Смена была плохая, а чаевые еще хуже, и коллеги оставляли желать лучшего, но c’e t la vie, que era era [1] , вставьте клише на иностранном языке по вкусу. Я устроилась сюда на лето, работа помогала мне отвязаться от бабушки и избавляла всех тетушек, дядюшек и прочих двоюродных родственников от ощущения,…

Джейни сунула пачку сигарет в карман пальто. Киоск опустел, и Джек вслед за ней прошел к двери, где возился с рюкзаком Роберт. Он был на несколько лет старше Джейни, с густыми сальными черными волосами до плеч и маленькими карими глазками. Джейни и Роберт вышли за дверь, Джек захлопнул ее и перевернул табличку на «Закрыто». Свет под навесом погас, и мир погрузился в темноту. Снег повалил сильнее, холод обжег спину Джейни сквозь тонкую ткань. – Хочешь, подвезу? Я сегодня на фургоне, – нетерпеливо…

Ишио присоединился к небольшой компании ровесников, которая с начала девяностых во время летних каникул держала весь район под контролем. Кроме Пьетро и его кузена, в нее входили еще шестеро ребят, приезжавших из различных областей Тосканы. Поскольку почти всем было по одиннадцать лет, над ними витало грустное предчувствие, что это лето 1997 года станет, возможно, одним из последних, если не последним летом детства. По этой причине все они с самого начала будто сговорились прожить его на полную…

– Ну что за отстой, а. – Как там оно, кстати? Я опускаю глаза на руки: – Грязно. Сезоном выпечки Джефф называет изматывающий период с начала октября по конец декабря, когда один за другим идут праздники, а с ними десерты. Эту фразу он любит произносить зловеще, поднимая вверх руки и шевеля пальцами, будто паук лапками. По иронии судьбы мои руки покрыты кондитерским кремом как раз из-за паука. Сделанный из черного шоколада, он балансирует на капкейке: тельце по центру, черные лапки протягиваются…

На крыльце, смущенно переминаясь с ноги на ногу, застыл местный урядник, Александр Петрович Сидоров. Увидев появившегося в дверях Фалька, он обрадованно затараторил: – Василий Оттович, простите великодушно, но вам нужно пройти со мной. – Кому-то плохо? – мрачно осведомился Фальк. – Нет, я… – Кто-то умирает? – Нет, но… – Тогда обратите внимание! – Доктор вновь раскрыл свой брегет [2] и сунул его под нос служащему полиции. – Пять! Пять утра, Александр Петрович! Вот, смотрите: когда эта…

– Вообще-то у меня много работы. – Кимберли с сожалением посмотрела на детективов. – Я договорюсь с Уиллардом, поехали. – Миллер набрал короткое сообщение начальнику убойного отдела: «У нас труп. Дженкинс с нами, разрули». Спустя полчаса детективы и Кимберли стояли на мягкой лесной поляне и рассматривали труп пожилого мужчины. Пока напарники изучали детали, Ким достала блокнот и начала делать наброски. На вид ему было не больше семидесяти, кожа бледная, глаза помутнели и привлекали мух со всей…