Зарубежные приключения

Не буду смотреть. Лечу мимо. Прочь от места пытки рабов, в переулок, где ведется самая бесчестная торговля. В палатку метиса Фелипе, который обычно придерживает для меня обрезки. Я вижу его сквозь толпу издалека. Располнел и раздался в животе, по сравнению с тем, каким я видела его в последний раз: он процветает. Тюки китайского шелка, лусонского хлопка и муслина из Индии переливаются через край прилавка, лежащего на трех бочках. – Мария! – Он приветствует меня распростертыми объятиями, и я растворяюсь…

Алессандро остановился перед деревянной дверью. Изнутри доносились приглушённые голоса и звуки работы на кухне. На миг он почувствовал, как старые привычки пытаются вернуть его назад: уклончивость, осторожность, желание избегать людей. Но затем он глубоко вдохнул, расправил плечи и шагнул внутрь. Встреча с Джанни. Ресторан был уютным. Стены украшали старинные фотографии, пол устилал выцветший ковёр, а в воздухе витали аппетитные запахи свежего соуса и печёного хлеба. – Синьор, мы…

А яркие лучи солнца, словно желая подчеркнуть эту скорбную картину, пробиваясь сквозь причудливую листву акаций и гигантских мимоз, светлыми зайчиками играли на лугу, травяные волны которого уходили в недоступную для глаза даль. Здесь он жил, любил, страдал и боролся до последнего дня. На какой-то миг его взор затуманился слезой умиления, но ее тотчас же осушил гнев. Он выпрямился и, сжав кулаки, хриплым голосом ответил полковнику: – Вы осудили меня за то, что я защищал свободу и независимость…

На мгновение наступило молчание, и тогда я спросил: – А почему вы поставили на кон все деньги? – Я надеялся подняться, – всхлипнул наш старик. – Я должен был выиграть. Это все старый капитан Доннелли – он уговорил меня, поэтому я и поставил все на карту. Всю тысячу. А теперь я разорен! Наш старик запрокинул голову и взревел, словно морж у которого пузо свело! Я вторил его мрачному стону, закрыв руками лицо. А толпа, продолжая выкрикивать проклятия Уиферсу, отправилась на поиски рефери. Вот…

Шон принюхался и с отвращением сплюнул. Он знал, что не пройдет и часа, как перестанет замечать эту вонь, но сейчас казалось, что она ложится на гортань изнутри, словно холодная смазка. Он снова посмотрел на небо и нахмурился. То ли ветер переменился и тянул теперь с востока, то ли в лабиринте траншей они не туда свернули, но низкие тучи катились уже совсем не в том направлении, на которое, как он прекрасно помнил, указывала карта. – Ник! – Да, сэр! – Ты, случайно, не заблудился? В глазах…

Когда мисс Инглворт подошла к недавно откопанному гробу и увидела тело все в той же позе, в какой его обнаружил могильщик – никто не посмел потревожить его кощунственным прикосновением, – все заметили, как она вздрогнула и побледнела; казалось, она вот-вот потеряет сознание; ей пришлось опираться на руку своего жениха по пути к экипажу, куда она сразу направилась. По пути домой она выразила сожаление, что вообще поехала на кладбище; а он, чтобы подбодрить ее, ответил бодрым тоном: – Элен, не думайте…

– Это невозможно, мистер Харлан, – сказал он, прижимая пепел в головке трубки и задумчиво глядя на группу слушателей. – Было время, когда я ухватился бы за это предложение, потому что это возможность сразиться с суровым океаном на слабом корабле. Но сейчас все мое сердце с «Чайкой», и я не могу ее оставить. Тут он посмотрел на меня, и лицо его посветлело. – Однако нет причин, – добавил он, – почему ваше предложение не может принять Сэм. Этой зимой он вряд ли нам понадобится. Мистер Харлан…

Зия, дагестанский мастер подделок, творил документы так искусно, что их было невозможно отличить от настоящих. Именно с одним из таких паспортов Бек когда-то попал под суд. Под именем таджика Севдиера Акрамова он отсидел два года, добившись досрочного освобождения за примерное поведение. Его выпустили на 6 месяцев раньше срока с одним условием: он должен был приходить в полицию на подпись раз в неделю. “Севдиер Акрамов” вышел из тюрьмы и навсегда пропал с полицейских радаров. Никто не знал правды…

К такому же выводу и пришел один путник, который нагнал меня вскоре по дороге. Не успел я отъехать и нескольких миль по пыльному тракту, как означенный всадник поравнялся со мной и молча поехал рядом. Под ним был иноходец, и он легко мог бы меня обогнать, но, видимо, нарочно сдерживал коня. Я исподволь оглядел попутчика. На нем были куртка и брюки из белого льна, на голове широкая панама, на ногах – изящные сапоги. «Плантатор. Или сын плантатора», – подумал я, поскольку молодому человеку явно…

Положа руку на сердце, скажу, что едва ли женщина, подарившая мне жизнь, так легко бы отпустила меня, знай она получше, к кому я попаду. Думается мне, однако, что чин, пусть и ненастоящий, возвысил его обладателя в глазах моей родительницы. Примите также в расчет и то, что при слабом здоровье у нее на руках были еще две дочери. А потому она обрадовалась, что избавится от лишнего рта, и дала мне возможность попытать счастья в столице. Таким-то вот манером, не обременяя себя подробными расспросами…

Британское Адмиралтейство привлекло «зачинщиков» к военно-морскому трибуналу. Суд, впрочем, грозил разоблачить не только обвиняемых, но и саму империю, чьей самопровозглашенной миссией было распространение цивилизации. Несколько обвиняемых опубликовали сенсационные и крайне противоречивые повествования о том, что один из них назвал «темным и запутанным» делом [6] . Рассказы об экспедиции оказали влияние на философов Жан-Жака Руссо, Вольтера и Шарля Луи де Монтескьё, а позднее – на натуралиста…

Энн у мольберта Вероятно, мифы о пигмеях складывались под влиянием отрывочных сведений, доходивших до эллинов из Древнего Египта. В надписи эпохи Древнего царства (в Египте), относящейся к III тысячелетию до н. э., сообщается, что вельможа Хирхуф привез из похода на юг молодому фараону маленького человечка. Это самое древнее упоминание о пигмеях. Позднее были и другие. Долгое время рассказы о пигмеях считали вымыслом. В 70-х годах XIX века исследователь Африки Г. Швейнфурт, путешествуя в верховьях…

Переворот семнадцатого года был окрашен кровью и весь последующий путь оставлял после себя кровавые следы. Вся государственная машина была брошена на то, чтобы замаскировать насилие и заткнуть рты недовольным. Что в таких условиях делать честному человеку? Вот вы, уважаемый, скажите. Ответьте мне на этот вопрос. Скажете, что честный человек должен открыть глаза руководству? Написать письмо прокурору? Опубликовать письмо в газете? Собрать митинг? Вам самому-то не смешно предлагать мне эти способы?…

– Я в Катманду. В отеле. Потом он объяснил, они должны были вернуться самостоятельно, но вместо этого их с другими альпинистами подобрали вертолеты в Фериче, – маленькой деревне с больницей неподалеку от базового лагеря Эвереста. – Черт возьми, Джон. Ты не представляешь, как я рад тебя слышать. Знаю, это дурацкий вопрос, но все хорошо? – единственный вопрос, до которого я додумался. Я пытался представить автора бестселлера «В диких условиях», непревзойденного писателя приключенческого жанра…

Признаюсь, мне случалось все-таки поддаваться искушению, но в результате я всегда терпел неудачу и поэтому уже давно пишу только то, что мне нравится, – как в данном случае, с Испанцем, историей, которая заинтересовала меня до такой степени, что двадцать с лишним лет назад я произвел на свет весьма посредственную театральную пьесу, посвященную беспокойной судьбе капитана Алонсо де Молины. Меня привлек не только персонаж – слегка сумасшедший искатель приключений, бунтарь и интеллектуал, – но еще…

По пути во дворец Алистер молился, чтобы его нога никогда более не переступала порог храма, посвящённого малоизвестной древней богине, почитателей от поколения к поколению которой становилось всё меньше, а всю оставшуюся жизнь он продолжил бы в столице, рядом с отцом. Царевич было собирался вознести хвалу своим небесным покровителям вслух, но его сдержало то, что в карете напротив сидел мастер Авгур, верховный жрец храма Самадат, которого правитель просил сопроводить наследника во дворец. В народе…

– Только список! – засмеялась Ася. – У меня же ещё куча времени. Марк и Дэн Тем временем Марк и Дэн были заняты совершенно другим. У Дэна дома на столе лежала карта местности с озером, рядом – пара упаковок сухпайков, которые ему отдал старший брат. – Ладно, самое главное – фонарик, ножик и аптечка, – говорил Дэн, пододвигая карту к Марку. – Всё остальное – второстепенное. – Ты как будто в лес выживать собрался, – усмехнулся Марк, складывая свою одежду в рюкзак. – Это лагерь, там вообще—то…

A night fell, the light of Canne parkled like tar reflected in the water. My thought lingered on the imilaritie between Canne and St. Peter burg, two citie cheri hed by our grandmother, her favorite citie in the world for their hared dedication to art and creativity. “In the end, it’ all about connection,” I aid oftly, almo t to my elf. “Whether it’ through the len of a camera or the page of a book, the e citie remind u that we are all part of a larger tory, one that tran…

Однако были и приятные моменты. В одном из московских ли-цеев первое сентября хоть и являлось официально учебным днем, на самом деле таковым не было. Это был день встреч друзей после долгой разлуки, чаепития, бренчание на гитаре под лестницей или на улице, если повезет с погодой, товарищеский матч с выпуск-никами и преподавателями… ну и традиционный концерт в честь «новобранцев». Это сгладило неприятное ощущение от надвигаю-щегося учебного года. И именно туда сейчас торопился Сашка, ученик восьмого…

Сигнальный звонок грохотал на всю комнату, настойчиво подчеркивая серьезность ситуации. – Вызов по боевой, – громко сказал лейтенант , стоявший рядом с моей кроватью. Он был в полевой тропической форме, рыжий , бледный и слегка мстительно улыбался, понимая, что вместо сна мне теперь предстоит прибытие в штаб. Знал бы он, от какого кошмарного сна я был избавлен. – А кого вызывают? – я зевнул и поднялся с койки. – Всех спецов, но слышал, как полковник приказал обязательно собрать всех следопытов…