Жанр не определен

Однажды я приехал к этой безмятежности, только, жаль, так и не узнал благословения ее светлой тяжести. Я приехал вести войну с этим миром, и по дыханию холмов понял, что они не на моей стороне. - Как дела, Арсен? - Путем. Ты как? - все это повторялось каждый день. Тоска. Убогий разговор двух чужаков, запертых в одном застенке, запряженных в одну упряжку, скованных... Да нет, слишком уж я, никто ведь не обменял мой паспорт на желтый билет, когда где-то вверху, рассмотрев, одобрили мою анкету…

Отец оставил бабушке сотовый телефон, но строго-настрого предупредил чтобы по пустякам она не звонила, а Генке привез телевизор и видак и кассетами, чтобы тот не скучал. Hо несмотря на все это, старое ощущение ощущение пустоты, не покидало Генку. И если в большом городе оно загонялось вглубь, пряталось под наслоением проблем и забот, называемых повседневностью, то сейчас это чувство тоски, одиночества и пустоты предстало во всей своей "красе" и силе. Иногда, бродя среди деревьев и смотря на покинутые…

своего тогда еще у меня не было, а ради этого занятия я мог бы пропустить все что угодно, хоть конец света. Но... Она оглянулась тоже. Наши взгляды встретились, и мои колени дрогнули, готовясь сделать шаг прочь - привычка сильнее новизны. Но тут она улыбнулась, и этой улыбкой меня сгребло за воротник, подтащило к ней и заставило принять позу ухаживания номер два. - Привет, - сказал я, теряясь от собственной тупости. Какой "привет", мы же совсем друг друга не знаем. - Привет,…

Он отложил документ и вытащил блиц-генератор малой мощности вкупе с разрешением на него. Это был хороший блиц-генератор, с красивой синей полоской заряда вдоль боков и очень удобной рукояткой. Спроси сейчас Принципаля кто-нибудь: "Что тебе нужно от жизни и потребно?", и он бы смело ответил "Мне нужен большой блиц-генератор. Как в лаборатории". Ещё помялся бы несколько мгновений, а потом начал бы рассказывать вам, как там у него в лаборатории в посёлке Серые Грязи. И оказалось бы, что в посёлке Серые…

Конечно, она его кинула. - Лерка, - сказал мне Герман и выругался. Можно и так сказать. Она уехала в свой Hикольск, она передавала его мне примерно так же, как передают пустую квартиру, - она даже показала все пузырьки и снадобья, заспешила, а когда дверь закрылась, я вдруг понял, что всех она кинула и никогда Германа не любила, а, может, любила, но не смогла ему простить того, что он полностью зависит от этих снадобий. А он ведь уже зависел. Три раза в день смеси и порошки, слежка за давлением…

"... пан-арабизм займет доминирующие позиции во всем арабском мире и сосредоточит под своей властью беспрецедентную военную мощь. В его распоряжении окажутся ядерные технологии и такие виды неконвенционального оружия, как химическое и бактериологическое" "Это будет довольно жесткое время - время войн совершенно нового типа "горячих информационных войн". В них тоже будет литься кровь... Вместо огромных армий сражаться в большей степени будут террористы, с одной стороны, элитные подразделения…

Но! Если автором выбрана цель внелитературная, общественная - перед ним неизбежно возникнет иная проблема: а зачем облекать эту систему идей в художественные образы? Зачем нужен театр из придуманных автором ролей? И возникает ощущение, что лжешь и фиглярничаешь, что некоей ужимкой вымысла играешь, чтобы привлечь читателя к правде - по сути-то немудрой и не имеющей отношения к этой игре художеств. С напряженной резью наблюдал я в камере, как вваливаются в "Анну Каренину" новые персонажи - ненужные…

Последнее бесцеремонно уже, ибо чего там: уходим, теряю, теряю, еще, умоляю, детали: где? кто? Hо - какой-то вздор: смеющийся господин в дорогом костюме, гвалт, скотский хохот, лица, лица, лица, мадам, отечная, рыхлая тянется к антресолям: "А вот он в Университете! Лапа, куда ты его засунул? Боже, сколько пыли! Все никак сюда не доберемся с уборкой, сталкиваем, знаете, сталкиваем - это гостям уже - но пустое, впрочем, что об этом". Лапа, сияющий розово, мелкопото: "Hу там он где-то, ты же знаешь,…

- Может и мне пособирать? - Порфирич медленно обернулся, мелко перебирая ногами на одном месте - поворачивать шею было больно. Разночинные люди пили пиво у входа в метро, пили энергично, залпами в двадцать здоровых глоток, но свободных бутылок не было. - Гады вы, - тоскливо прошептал Порфирич, - А как отвернешься - бац и в урну положат. Самим не нужно, так отдали бы нам. Вон какие - сытые, здоровые, одетые. С часами! - Порфирич опустил голову и оглядел спереди свое пальто, напоминающее коврик…

- Идемте со мной, и вы все поймете. - Но... но у меня месячный отчет... Я опаздываю! - Послушайте, вы сами пять минут назад жаловались на скучную жизнь. Ведь так? - Я... ну в общем да... - Тогда идемте, я вам все покажу, - девушка взяла его за руку - юная красавица в пляжном наряде мужика средних лет, дрожащего от ветра в истертом пальто, и они пошли по улицам города, и прохожие равнодушно проходили мимо, и никто не обернулся. Она привела его в какую то подворотню. Он уже не понимал…

Последня фраза, как мне показалась, была сказана с улыбкой, но её смысл остался для меня загадкой, поэтому я спросил: - Попытаться чего? - Вот видишь, что ничего не выходит, - с удовлетворением отозвался голос. - тогда начнем, пожалуй. Прямо передо мной, на расстоянии вытянутой руки возникла яркая точка, внезапно растянувшаяся в линию и развернувшаяся подобно египетскому пергаменту, на чистом поле которого, загорелись маленькими кострами замысловатые значки. - Что это? - спросил я скорее…

Вот таким был этот Дальневосточный Джаз. Я в ансамбле "пианистывствовал", несмотря на свое контрабасовое происхождение. Как ни странно, даже в сельских клубах стояли, хоть и часто расстроенные, но "Ямахи" - ощущалось "тлетворное" влияние близкой Японии. Самураи, помимо мечей, научились делать и рояли! Играли мы музыку не очень-то и простую: например, "Четыре брата" Джимми Джуфри. Hикаких нот не существовало - все на слух, но игралось до тонкостей правильно, запоминалось многократным прослушиванием…

- Ну а кто тебя послал, и зачем, ты помнишь? - интересуется Гор. - Никто, - отвечает девочка. - Я сама иду. То есть это я сейчас иду, а раньше ехала на автомобиле. - Надо же, на автомобиле, - замечает Марьяна. - А чей был автомобиль? - продолжает свой допрос Гор. - Мой, - коротко отвечает девочка. - С ума сойти. - Марьяна зевает, прикрыв рот ладошкой. - А кто тебе дал автомобиль? - Один хороший человек. Он его сам сделал, а потом подарил мне. - А зачем? - Что - зачем?…

И сигаретку бы, можно даже и без фильтра. А можно даже и не сигаретку, полжизни за горстку табака, бумажку да огонек. Стоп, поправочка. Если я отдам полжизни за душ, а еще полжизни - за курево, то, пожалуй, и покурить-то толком не успею. Значит, придется выбирать что-то одно: либо душ, либо курево. Третьего не дано. Интересно, за какие это прегрешения мне такие испытания даны? Hаверное, это все с прошлой жизни идет, по-другому просто никак. Hет, определенно, мне надо йогом быть. А что - условия…

- H-н-нет! Чт-т-то ты! - Голос Митрандира стал почему-то хриплым, а ладони взмокли, когда он увидел наряд Владычицы - бе лое с серебром платье облегало точеную фигурку, но подол его не опускался дальше середины бедра, а декольте позволяло увидеть все, что можно было бы увидеть. Когда Галадриэль примостилась у стены, скрестив ноги, подол платья задрался еще выше, позволив Митрандиру оценить ножки эльфийки во всей красе. Маг шумно сглот нул слюну, а Владычица, не замечая казалось, его смущения, про…

-- Good morning! I had no idea you were till in bu ine ! -- Пробормотал Бильбо. -- Еге ж! -- Ответил Гэндальф. -- Я Гандальф, а Гандальф -- це я! Подумати лишень, -- дожився, що син Беладонни Тук вiдбрикується вiд мене "добрими ранками" так наче я припхався до нього пiд вiкно гудзики продавати! -- Come tomorrow! Good bye! -- Заключил Бильбо и задраил иллюминатор. После чего мрачно посмотрел на стену, ткнул пальцем в один из крючочков и медленно проговорил: "Гэндальф, чай, среда!". Сам с собой…

- Ой, - перекрестилась бабушка... Она с ужасом заметила, что металлическая одежда на внуке преобразуется... преобразуется... Через тридцать секунд счастливое лицо Артема выглядывало из гофрированного воротника, а на голове весело бряцали колокольчики, укрепленные на розовом дурацком колпаке. Артем взмахнул небольшой гармонью и принялся скакать по кухне. - Смотри, бабушка... Я теперь не такой как вчера! - Да вижу я, - бабушка была близка к шоку, но еще держалась. - Что за цирк? …

Внезапно что-то плюхнулось в мой стакан. Это была маленькая бутылочка с записочкой внутри. Я отнял стакан от крана, и выудил пальцами бутылочку. Облизал пальцы от молока, затем открыл сосуд, извлек оттуда бумажку, развернул ее: ДАЙТЕ HАМ ЗЕМЛЮ! Комитет Жуков Понять смысл написанного мне не удалось, я не обучен читать по-русски. - Привет, меня зовут Василий Hеваха! - сказал полный молодой человек в темных брюках и рубашке, подошедший к нам с Ванилой на расстояние не менее одного метра…

Пpимеpно до одиннадцати я смотpел телевизоp - pасслаблялся пеpед гpядущим титаническим тpудом. Показывали стаpую комедию, я такие фильмы люблю. Потом плотно поужинал - запpавился на всю ночь, выдул тpи стакана чаю, чтобы спать не хотелось. Почистил зубы и пошёл в свою комнату гpызть гpанит науки. Закpыл двеpь, вывалил на стол все учебники, какие были: Фихтенгольца, Ильина с Позняком, Кудpявцева и ещё какую-то толстую книжку в кpасном пеpеплёте, автоpа к счастью не помню. Достал конспекты, сижу, готовлюсь,…

Ок, ладно, она права. Я ужасный человек. Но они любят плохих парней. Помните тот эпизод Зейнфельда, где Джордж был плохим парнем? Он решил делать совершенно противоположное тому, что делал раньше, и неожиданно у него оказалось больше женщин чем когда-либо. То что женщины любят плохишей — это факт. А многие из них это даже признают. «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!» Теперь, иногда, и особенно с развитием этих убеждений, женщина будет говорить что она тебя любит. Если ты скажешь «Я тебя тоже люблю», ты просрал!…