100 shades of black and white
Шрифт:
— Везде. Ты не знала? Это мой отель.
Это был его отель. Его номер, с шикарным видом на вечерний Гонконг. Ванной, в которую вполне могла влезть толпа, а не один человек.
А вот спальня была одна. И кровать тоже исключительно для Бена Соло.
— Так ты не пошутил насчет шкафа, да? — она пробежалась взглядом по анфиладе комнат, ожидающих своего хозяина. Множество кресел, мягких и пышных, уже не впечатляли, особенного после неудобного сна в самолете, и ни одного приличного дивана, на котором можно вытянуть ноги. — Я не собираюсь спать с тобой. Ни за что.
— Боюсь, у тебя не будет выхода, — Соло сгреб ее в охапку, так быстро, что она успела только раз садануть ему по колену, и даже это не сильно помогло, и потащил по ковру. — Душ. И спать. Тебе помочь с волосами? — и Рэй и пискнуть не успела, как уже сидела на кушетке рядом со стопкой чистых, лавандового цвета полотенец, а ее мучитель, расположившись у ее ног, распутывал узлы на ботинках.
— Если твоя нога невзначай дрогнет, — тут же предупредил он, нажимая на оголенную лодыжку и вызывая неприличную дрожь, — я запру тебя тут без одежды.
— Ты не посмеешь! — Рэй сузила глаза и дернула ступней, только не вперед, еще чего не хватало, грязной подошвой по дорогим брюкам, хотя этот засранец не обеднеет от одной испорченной пары, а назад, подальше от горячих пальцев.
— Проверим? — когда Соло улыбался, о боги, его лицо становилось таким довольным, дьявольским. Кажется, он только и думал, что оставить ее голой, это было в его взгляде, и слепой бы заметил.
— Вот так, — и, пока Рэй молча позволяла делать со своими ногами все, что угодно, он освободил ступни от тесных ботинок, отшвыривая те в сторону. Размял замлевший свод, растер пятки, так быстро и сильно, словно всю жизнь таким занимался.
Делал массаж ног своим игрушкам? Очень странная забава для садиста, подумалось Рэй. Но останавливать его она не решалась. И не хотела. Это было слишком приятно.
— Теперь руки, — Бен Соло привстал на коленях, оказываясь еще ближе к Рэй. — Давай сюда, — он ловко расстегивал пуговицы на манжетах, и на вороте, а она даже вздохнуть не успела.
Устроившийся между ее ног мужчина, заботящийся о ее комфорте... это было слишком необычно, чтобы она вообще еще могла соображать.
— Вытягивай. Вверх. Мигом, Рэй, — приказы стали резче, четче, и это действовало сильнее гипноза. У гипнотизеров, по крайней мере, был маятник какой-нибудь, чтобы вводить в транс. У Соло был только он сам. И голос. И глаза, темные, притягательные.
Рэй очнулась, когда он поставил ее на ноги, босую, растерянную, лишившуюся форменной рубашки и лифчика по одному щелчку его пальцев.
— Что ты... — залепетала она, понимая, что это вообще не входило в ее планы. Светить голой грудью? Чувствовать себя слабой и беспомощной? Согласной на все?!
О нет-нет-нет!
— Тише, Рэй. Остальное, так и быть, оставлю на твоей совести, — и он издевательски подцепил пуговицу на поясе брюк, а затем отпустил, мол, я бы помог, но раз ты настаиваешь... — Даю тебе пять минут. Не больше. Поимей совесть, я устал.
Чего?? Да эти пять минут, когда он свалит, она будет приходить в себя, делать дыхательную гимнастику и стучать по своей несчастной голове, потерявшей всякое самообладание. В клубе, в толпе было куда
легче. Наедине же, в незнакомом месте Рэй чувствовала себя... в ловушке, так? Вот именно так.Тщательно заперев за Соло дверь ванной, Рэй потратила целых десять минут, чтобы разобраться со сложной системой в душевой, отмыть свои несчастные волосы, а затем по самый нос закутаться в мужской халат, принадлежащий, похоже, самому хозяину.
Другого такого не нашлось, так что она мстительно надеялась, что это ему придется спать в ванной, сгорая от стыда.
Но нет, такие засранцы стыда не имели вообще.
Она украдкой выбралась из ванной, шлепая босыми ногами по полу и оставляя за собой мокрые следы, и буквально обомлела.
Этот наглец уже спал, развалившись в кровати, зарывшись в многочисленные покрывала, отчего из них торчала только темная макушка.
Значит, ему можно было лезть грязным на чистые простыни, а ей нет?
Вот же...
Рэй оглянулась в поисках чего-нибудь мягкого, но увесистого, подушки диванной, например.
Засранец!
— Иди ты, знаешь куда, Бен Соло... — она поплелась обратно в гостиную через анфиладу, присела на узкий диванчик, и спину, распаренную горячей водой, снова заломило.
Да и ноги не могли никак улечься: если подогнуть их под себя, то халат раскрывался до самого паха, обнажая слишком уж много тела. Вытянуть их на подлокотнике? Тогда становилось холодно.
А ведь он знал, что она вернется, конечно, знал. Даже место ей оставил в теплом гнезде из подушек и покрывал.
— Я делаю это ради работы, — Рэй залезла на самый край здоровенной кровати, все еще в халате, легла так, чтобы иметь возможность сбежать — ну или, если уж быть честной, упасть с нее. — Иначе ты еще действительно запрешь меня в номере, а сам отправишься избивать кого-нибудь провинившегося... А с меня потом спросит твоя мать.
Одеяла были ужасно тяжелыми, мягкими, а дыхание спящего рядом Бена Соло тихим, размеренным, и под это мягкое сопение Рэй и отрубилась.
Последним, отчаянным движением вытянув руку из-под бесчисленных покрывал и ухватившись за его волосы. Черта с два она даст ему сбежать!
====== Perfect Victim (Бен Соло/Рэй) ======
Комментарий к Perfect Victim (Бен Соло/Рэй) Довольно забавно было писать именно этот драббл, потому что тематика маньяков меня несколько завораживает. Но осторожно, если вас сквикает насилие – вам мимо.
Весь этот отрывок был написан именно под эту музыку, и я очень настоятельно советую ее – Martin L Gore – Loverman
И вдохновлен этим кадром. https://pp.vk.me/c628822/v628822017/4e74e/RDI80-elT_g.jpg
И вот скажите мне, что здесь нет сексуального подтекста)
В его жизни значение имели только две вещи.
Идеальная маска. И идеальная жертва.
С первым проблем не было никогда.
Не зря же его дед был сумасшедшим. О Скайуокере писали книги, научные работы, о его жизни и кровавых злодеяниях сняли фильм. Он был легендой.
Так что немудрено, что однажды он ступил на его путь.
Ее он увидел случайно. Все в жизни случается само собой.
Так говорил его дядя, тот самый, которому отпилили руку, а он все равно не жаловался.