1977

Сегодня мы ночуем на даче, а завтра все разъедутся по домам. Я заберу костюм из дома и вернусь. Но как объяснить Юле?

Из предбанника донесся скрип двери. Кто-то постучал в дверь парилки.

– Сереж, можно войти? – голос Жанны. Только ее тут не хватало.

Глава 3

Из предбанника донесся скрип двери. Кто-то постучал в дверь парилки.

– Сереж, можно войти? – голос Жанны. Только ее тут не хватало.

– Заходи, если не стесняешься увидеть меня голым, – бросил я, даже не шевелясь.

Она захихикала, но не двигалась. Стояла за дверью, что-то обдумывая.

– Хочешь, я тебя веником отшлепаю? – предложила она наконец. – Только на живот ложись. А потом зайду.

Идея звучала так себе. Особенно если учесть, что Юлька где-то неподалеку.

– Не хочу, – сказал я коротко.

– Многое теряешь… Я мастерица по веникам, – загадочно добавила Жанна.

Она еще постояла там, за дверью, как будто ожидала чего-то. Я молчал. Затем снова раздался тот же скрип. Ушла.

Надо было на Жанне жениться. Девка – огонь. Рыжеволосая бестия и все у нее на месте: и попа, и грудь и мозги. В общем, как в советском фильме говорили? «Спортсменка, комсомолка и просто красавица». Но поздно боржоми пить. С Юлькой в браке уже два года. В последний год все как-то у нас пошло не по той траектории. Хотя, если честно, то через месяц после свадьбы. Когда живешь под одной крышей с человеком, узнаешь его новые грани… И в моем случае, открывшееся мне, было не так уж и приятно.

Сам виноват. Клюнул на ее красоту, шикарную фигуры, накаченные губы, доступность. Но как жена, я имею в виду, быт, она совершенно никакая. Стирать, убирать, готовить борщи – не для нее. Все, что она хочет от семейной жизни – чтобы я работал день и ночь, зарабатывал много денег, а она сидела дома, их тратила на тряпки, салоны красоты, иногда подрабатывая наращиванием ногтей. В промежутке между встречами с многочисленными подругами,естественно. В какой-то момент мне даже стало страшно, что она подрабатывает эскортом, а не к подругам ездит. Такие мысли я гнал прочь. Опускаться до слежки за женой не стал. Все тайное рано или поздно становится явным. Поживем, увидим.

Что там с СССР? Завтра, непременно завтра там буду. И уже подготовленный. Пить сегодня больше не стану. В завтрашнем путешествии я должен быть бодр и свеж. Я закрыл глаза и стал потеть дальше, выпаривать из крови остатки алкоголя. Говорят вредно это, но я недолго и осторожно.

На следующий день мы закончили свой отдых на даче, пришлось развозить всех по домам на своей «Девятке». Вернувшись в квартиру, я дождался, когда Юля уйдет к подружке, предупредил ее, что поеду к другу в гараж – помочь ему с ремонтом машины. Затем отыскал в шкафу пиджак. Какое время у меня отняла глажка брюк и рубашки. Потом еще пришлось возиться с пальто, очищая его от налипших волосинок и пыли. Спустился в машину я уже при полном параде: в костюме и белой рубашке, начищенных туфлях и перекинутым через руку пальто. И шапку не забыл – обычную черную шапку. В СССР таких, конечно же, еще нет, и она меня слишком засвечивает, но ничего, на один раз сходить туда – сойдет. Туфли пришлось надеть летние, тут уж другого выбора не было. Ничего, в СССР себе чего-нибудь присмотрю. Не забыл взять пакет со сменной одеждой, чтобы после возвращения переодеться, а свой костюм, рубашку и пальто, оставить на даче.

Уже через час я положил пакет со сменкой на дачный диван, поднялся на чердак и шагнул в портал.

Осторожно приоткрыв скрипучую дверь сарая, я шагнул в окутанный вечерними сумерками мир. Небо, словно раненное, кровоточило багряным заревом, а низкое солнце, было на горизонте и отбрасывало на белоснежный покров длинные, синие тени. Снег лежал чуть выше щиколотки, твердый, как камень, сковывая землю ледяным панцирем. Я вдохнул полной грудью и ощутил, как мороз щипал ноздри.

Осторожно пробрался через сугробы к калитке. Ее прилично занесло снегом. Перемахнув через нее, двинулся по заснеженной дороге. Достигнув шоссе минут через десять, я остановился. Мимо проехал красная «Копейка», а за ней, взметая снежную пыль, грохотал желтый автобус. Значок я не успел толком рассмотреть, но кажется, это был «Лиаз». Спереди у него были круглые фары.

За шоссе простирался Армавир. Перейдя дорогу, я пошел по тротуару, скрипя снегом. Многоэтажные жилые дома, выстроенные в плотный ряд, создавали монотонный архитектурный ансамбль. Балконы были не застеклены, в некоторых окнах горел теплый свет. Впереди замаячил продуктовый магазин. Его витрины, это были большие пыльные окна, украшены простенькими рисунками: масло, молоко в пакетах, огромная свекла и мясо. Вывеска над входом гласила: «Гастроном». Для меня это название было несколько архаично, но чему удивляться? Я в СССР. Хмыкнув, я решительно направился в магазин.

Дверь хлопнула за спиной, отрезая меня от улицы, и я шагнул внутрь тесного продуктового. Пол у входа был покрыт тонкой ледяной коркой – я осторожно ступил, чувствуя, как туфли скользят по плитке. Затем опустил воротник пальто. Холодильник-витрина, прилепившейся к стене, выглядел пустым и усталым: несколько кусков мяса на металлическом поддоне и парочка стеклянных бутылок с молоком, запечатанных фольгой. За прилавком стояла девушка в белой шапочке, фартук на ней такой же белый, а рубашка – красная. Шапочка чуть приоткрывала ее волосы – светлые, стянутые в тугой хвост.

Я оглядел потертые деревянные счеты, затем огромные весы, зеленые, с массивным циферблатом, которые будто смотрели на меня, как одряхлевший старик. Сделал пару шагов вперед и тут поймал ее взгляд. Усталый, слегка нервный. Она смотрела внимательно, с каким-то внутренним напряжением. Ее глаза скользнули по моему пальто, задержались на воротнике, на шапке, метнулись к правой руке - там обручальное кольцо, и вернулись ко мне. Встретившись взглядами, я попытался выдавить доброжелательную улыбку – возможно, она выглядела неуклюже. Ощущал себя не на своем месте. Как там было в фильме? «Земляне, мы пришли с миром!».

– Здравствуйте, – сказал я.

Девушка задержалась с ответом, словно собираясь с мыслями.

– Здравствуйте, – тихо пролепетала она.

Первый контакт состоялся. Теперь мы оба знали, что говорим на одном языке, и все стало чуть менее странным. Я прошел к прилавку, каблуки постукивали по полу, и оглядел полки. На них возвышалась пирамида из консервов, три бутылки шампанского стояли рядом, а в сторонке притаилась банка зеленого горошка «Globus». Ниже лежали пачки сигарет – вероятно, «Космос» или «Прима». Помню, батя курил такие, когда я был малым.

Перевел взгляд к весам. Рядом с ними стояли пустые конусные колбы с надписью «Сок». Все, кроме одной. В ней было что-то красное. Скорее всего, томатный сок. Рядом на блюдце – соль и ложечка. Хотя, может, и сахар, но я быстро догадался, что это соль. Для томатного сока.

– С наступающим вас новым годом, – неожиданно сказала девушка, разрезая тишину.

Я замер, не зная, как реагировать. Мой взгляд невольно метнулся к продавщице. Почему она это сказала? Чтобы просто заполнить тишину? Или захотела поговорить со мной?

– И вас тоже, – ответил я. – А какое сегодня число?

– Двадцатое.

Я усмехнулся про себя. Ну надо же – попасть в СССР аккурат перед Новым годом.

– Какое у вас интересное пальто, – вдруг сказала девушка, пристально разглядывая его, пыталась разобрать каждую его деталь. Затем ее внимание привлекла моя шапка.

Я почувствовал ее взгляд, луч рентгена. Пальто, конечно, модное – 2024 год, последний писк. В нем я выглядел как английский денди. Вот только какой черт меня дернул надеть его в СССР? В голове тут же промелькнула мысль: она, конечно, решит, что я шпион из США, или, как здесь говорят, разведчик. Сейчас сообщит куда следует, и не успею пройти и трех кварталов, как меня скрутят товарищи из Комитета. Встреча с КГБ – это последнее, чего мне сейчас хотелось бы. Хотя, может я просто накручиваю себе? Может, девушке просто хочется поговорить?