1977

Немец бросил на меня взгляд. Злобный, выжидающий. Коричневые глаза, умные и холодные, смотрели прямо в душу. В них не было страха – лишь расчетливое ожидание, когда наступит его момент. Но он не знал, ему неведомо было, что наше убежище уже здесь, рядом, что еще мгновение – и он останется за дверью. Я смотрел ему прямо в глаза, как будто мог одним этим взглядом удержать стаю. И, возможно, это действительно сдерживало их.

Вдруг за спиной раздался тихий скрип двери. Девушка отпустила мою руку и скрылась за моей спиной, как тень. Стая взвыла, яростный лай пронесся эхом по двору. Немец напрягся, готовясь к прыжку – весь сжался в комок, как пружина перед ударом.

Я сделал последний шаг назад, и дверь, наконец, захлопнулась с глухим стуком. Пес, остался за ней, на другой стороне. Я замер, почти прижавшись лбом к холодной поверхности двери, чувствуя, как в горле пересохло. Лай остался где-то там, за стенами, уже приглушенный.

И только сейчас я понял, как страх пронзил меня насквозь, оставив холодную дрожь в ребрах.

– Ой, а как же вы обратно пойдете? – робко пролепетала девушка, голос дрожал, от страха перед тем, что все это еще не закончилось.

Я заставил себя взять под контроль нервную дрожь, медленно выровнял дыхание и постарался сделать лицо спокойным, хотя внутри все еще что-то леденило. Развернулся. В тамбуре подъезда царил полумрак. Тусклый свет едва пробивался сквозь запыленные окна. В этот момент я заметил, как она перешла на «вы». Странное ощущение, будто поставили между нами барьер.

– Подожду. Они же когда-нибудь уйдут, – сказал я, и мой голос, казалось, растворился в пустоте этого подъезда.

– А если нет? – ее голос прозвучал мягко, но с тревожной ноткой, видимо она уже видела, как псы ждут меня, стоя на страже до самого конца и в конце концов рвут меня на части.

– Что за чушь! Они не станут торчать под дверью вечно.

– А вдруг будут?

– Вряд ли, – я усмехнулся, хотя внутри не было ни капли веселья. – Жрать захочется, сами уберутся.

Мы поднялись по лестнице, остановились между вторым и третьим этажом у окна, из которого открывался вид на двор. Псы все еще лаяли, но уже без той дикой ярости, которая была прежде.

– Спасибо вам, – ее голос был тихим, почти неуверенным. Она теребила ручку своего портфеля, избегая взгляда. – Если бы не вы, они бы меня загрызли.

Я посмотрел на нее. Голубые глаза, чуть опущенные в пол, милое лицо. Невысокая, на фоне моих 185 сантиметров она едва доставала мне до плеч. Все в ней было аккуратным, она создана специально для того, чтобы ей любоваться. Я заметил, как пальто мягко облегало ее фигуру.

Девушка не смотрела на меня. Ее смущение было почти ощутимым.

– Не за что. Как давно эти псы здесь обитают?

– Двор всегда был тихим. Эта свора не здешняя. Видимо откуда-то пришла.

– Надо сообщить, куда следует. Иначе рано или поздно кого-нибудь точно загрызут.

– Я отцу скажу.

– Отец с собаками работает?

– Нет. Он в милиции.

Я кивнул. В принципе, мне было абсолютно все равно, как они там решат этот вопрос с бродячими псами. Мы стояли в тишине подъезда. За окном лай почти стих, какая-то одна дворняга все никак не могла угомониться. Я смотрел на девушку, а она упорно не поднимала глаза, разглядывая что-то у себя под ногами. Тишина подъезда сгущалась, в воздухе зависло что-то невидимое, но ощутимое. Я огляделся. Свежая синяя краска на стенах, белая побелка. Окно мутное от пыли, рама аккуратно покрашена. Странно было видеть такой чистый подъезд – ни надписей, ни запаха кошек. Только тихое гудение счетчика на этаже напоминало, что это обычный подъезд.

– Мне нужно идти. Спасибо за все, – девушка вдруг нарушила молчание, решившись поднять глаза. Но едва наши взгляды встретились, она тут же опустила их, будто прикоснулась к чему-то обжигающему.

– Не за что, – ответил я. – Удачи.

Она начала подниматься по лестнице, и тут я, сам того не планируя, вдруг спросил:

– А как тебя зовут?

Она застыла. Момент, в котором решается что-то большее, чем просто обмен именами. Она явно колебалась, взвешивала: стоит ли. Потом, почти шепотом, выдохнула:

– Анна.

– А я Сергей.

Анна продолжила подниматься, не оглянувшись, не сказав больше ни слова.

Лохматые твари уходить не собирались. Они просто развалились у подъезда, знали, что рано или поздно я выйду, и терпеливо ждали. Грязные, худые тела смахивали на каких-то уродливых охранников, занявших позиции у ворот ада. Только когда на улице совсем стемнело, псы поднялись, потянулись, как будто бы выспались, и, обнюхав воздух, наконец-то растворились во тьме.

Я не сразу решился выйти. Открыв дверь на несколько сантиметров, оглядел двор. Пусто. Но я все равно ощущал их присутствие, как тень чего-то незаметного, что может вдруг снова появиться. Осторожно, почти крадучись, я вышел на улицу и направился к порталу.

Путь был недолгим, но в каждом темном углу мне мерещились их глаза, хотя я знал, что это всего лишь игра моего уставшего мозга. Дойдя до места, я проверил дачу. Хозяина не было и не появлялся – и это, черт возьми, была хорошая новость. Последнее, чего мне сейчас хотелось, так это лишних вопросов и ненужных разговоров.

Я поднялся на второй ярус сарая, вдохнул холодный воздух, и шагнул в портал. Черная субстанция меня сразу захватила, как всегда. Вязкая, плотная, создающая живую тьму. Она обняла меня, прижала, как мать, не желающая отпускать свое дитя. Я боролся с ней, продирался на свою сторону, но чернота никогда не сдавалась так легко. Каждое мгновение я чувствовал, как она затягивает меня все глубже, как что-то липкое обвивается вокруг ног и груди. В голове снова прозвучала мысль: «А вдруг в этот раз она не отпустит? Я останусь в ней, задохнусь, исчезну навсегда?».

Но она выплюнула меня, как и раньше. Я вывалился на чердак, в этот раз удержался на ногах. Огляделся на портал. Что это за темная материя, которая кажется мне живой? Но ответа не было. Только шум ветра во дворе.

Я спустился вниз. Здесь, в моем мире, вечер только начинался. Сумерки застилали небо, готовя его к долгой, беспросветной ночи.

Зайдя в дом, я быстро переоделся в сменную одежду. Пиджак, брюки, пальто, туфли и шапка – были сложены на диван, словно бы это были элементы космического скафандра, сданные под роспись старшему смены. Закрыв дачу, я сел в свою старенькую «Девятку», и отправился домой.

Набрал Юлю – нужно было узнать, что купить в магазине. Я так всегда делаю. Но ее ответ «что хочешь» прозвучал с таким холодом, что меня передернуло. Этот голос… он всегда был предвестником шторма. И я вдруг понял, что мои приключения не закончились, а наоборот, только набирают обороты. Черт, опять скандал.

Но почему? За что? В голове начало крутиться сотни мыслей. Когда я провожал Юлю к подруге, все было, ну, более-менее нормально. Ничто не предвещало эту ледяную стену между нами.