4-05. Finale spiritoso

– Спасибо, Кир, - шепнула она.
– Я уже в порядке. Меня можно отпускать.

– Трусы сухие?
– деловито поинтересовался несносный пошляк, ослабляя объятия.
– А то я сортир рядом видел. Переодень, пока не поздно, вот сумка. И волют убери, пока я их не щелкнул, а то людей пугают.

В наказание за насмешку Фуоко ткнула его кулачком в брюхо и огляделась. Мать и Джион с безмятежными физиономиями расслабленно сидели на диванчиках. Лойза пялилась на них с Кирисом, приоткрыв рот от изумления, адвокат с каменной рожей стоял рядом, придерживая открытую дверь. Парсы сонно помаргивали, замерев на полушаге. Из-за горизонта вновь текло давящее любопытство мамы-розы, и десятка два волют кружились вокруг медленным хороводом. Их сердцевины мерцали багровыми узлами зондирующих эффекторов, как их обозвал координатор. Вздохнув, Фуоко мягким мысленным импульсом отправила их восвояси, стараясь не думать, что члены комиссии усмотрели через открытую дверь и что решили по этому поводу.

– Идем, Кир!
– решительно скомандовала она, ступая через порог и едва не запнувшись о проскользнувших вперед парсов.

Вопреки ее ожиданиям, в комнате сидели лишь двое психиатров, уже ей знакомых. Первый, пухлый жизнерадостный толстячок Ренато Сальва, уютно устроился в глубоком мягком кресле, странно выглядящем посреди стеклянно-зеркальных столиков и стеклянных же шкафов с книгами вдоль стен. Сегодня он не носил халат, сменив его на невозможно легкомысленные цветастые шорты до колен и не менее цветастую рубашку с отложным воротником и короткими рукавами, словно явился сюда прямо с бульварной прогулки. Вторая, пасанта Венуста, монашка ордена святой Кабриры, с суровым морщинистым лицом, носящая свою обычную траурно-черную рясу и крылатый белый капор, сидела на стуле поодаль, прямая как палка. На ее лице отчетливо читалось неодобрение - то ли своего коллеги, то ли фокусов Фуоко, то ли вообще всего мира. После слов координатора о том, что к иску присоединилась Церковь, ее непонятное присутствие наконец-то встало на свое место.

– Доброе утро, дэй, тесса, - вошедший следом адвокат закрыл за собой дверь и коротко поклонился.
– Мы прибыли. Э-э... а где остальные? Задерживаются?

– Доброе утро, разумеется, доброе, - дэй Сальва вскочил на ноги, с энтузиазмом потирая ладони. Венуста едва наклонила голову.
– Здравствуйте, молодые люди. Как прошел перелет из Хёнкона? Не устали? Передохнуть не хотите? Чай? Минеральная вода? Конфеты, где-то здесь в шкафу лежали? Нет? Дэй Проциано, мы посовещались и решили, что всей толпой действовать на нервы нашим молодым людям смысла нет никакого. Так что остальные трое сейчас сидят в другой комнате и наблюдают прямую трансляцию посредством видеокамер безопасности, - он указал под потолок, где в углу на кронштейне и в самом деле висел внушительный блок телекамеры с большим объективом. Э-э... дэй Проциано, спасибо за то, что опекаете наших молодых людей, но в ближайшее время в вашем присутствии нет необходимости.

– Я хотел бы присутствовать во время вашего разговора с моими клиентами, - сухо заявил адвокат.

– Дэй Проциано!
– монашка резко поднялась со стула.
– Вы путаете медицинское обследование с допросом следователя. Не сомневаюсь, что клиенты-преступники извлекают несомненную пользу из вашего присутствия, но за отсутствием медицинской квалификации здесь и сейчас вы мешаете.

– Но я...

– Вы сомневаетесь в наших профессиональных навыках или порядочности?

– Нет, тесса, но...

– Тогда покиньте комнату!
– Венуста требовательно вытянула руку в сторону двери.
– И не входите, пока не пригласят.

Адвокат поколебался, но в конце концов кивнул и вышел.

– Зверей с собой заберите!
– вдогонку приказала монашка.

Себастиан дернул плечом и, не ответив, с тяжелым ударом захлопнул дверь.

– Парсы являются не зверями, а автономными устройствами паладаров с функциями персональной защиты и медицинского наблюдения, - высоким чистым голосом без тени эмоций проговорила Зорра, прежде чем Фуоко или Кирис успели хоть что-то сказать.
– С учетом осложнений в состоянии здоровья дэя Сэйтория и дэйи Деллавита нам предписано непрерывно оставаться в зоне досягаемости сенсоров. Оставлять их без нашего присмотра нецелесообразно и опасно для их жизни. Уверяю, что мы не станем вмешиваться в обследование и как-то влиять на его итоги. Тесса Венуста, со всем должным уважением просим пересмотреть ваше решение.

Фуоко ошарашенно уставилась на свою пеструю шестиногую подружку. Она и не подозревала, что Зорра способна на такие речи. Очевидно, монашку тоже проняло, потому что она захлопала глазами и неуверенно посмотрела на доктора Сальву. Тот развел руками.

– Я лично ничего не имею против устройств медицинского назначения, пусть даже выглядящих как домашние питомцы или... хм, движущиеся игрушки, - рассудительно сказал он.
– Я бы не стал сомневаться в мудрости дэя Дзии и настаивать на их отсутствии, тесса. Паладары есть паладары...

– Именно. Паладары есть паладары, и мне чрезвычайно не нравится их вмешательство в не свое дело, - ледяным тоном заявила женщина.
– Но настаивать не стану. Вы двое... как вас, тарсы? Разместитесь вон там, у двери, и сделайте так, чтобы я вас не замечала.

– Да, тесса Венуста, - хором ответили парсы. Неторопливой семенящей походкой они отбежали к двери и легли по ее бокам, неподвижно застыв, словно скульптуры маленьких львов по бокам лестниц.

– Начнем с дэйи Деллавита. Ты, вака, - монашка перевела немигающий взгляд на Кириса и указала на кресло в дальнем углу, - сядь вон туда и молчи. Я все еще не уверена, что вас следует опрашивать в присутствии друг друга...

– Ну, с учетом необычного состояния наших молодых людей, думаю, небольшое нарушение процедуры не помешает, - успокаивающе улыбнулся Ренато, наблюдая, как Кирис угрюмо топает в угол и, ни слова ни говоря, плюхается в кресло.
– Дэйя Деллавита, хотя мы уже дважды общались дистанционно, к сожалению, даже средства связи паладаров не позволяют провести надлежащее обследование нервной системы. Поэтому мы начнем с осмотра. Пожалуйста, разденьтесь.

– Да, дэй Сальва, - послушно согласилась Фуоко. Она сбросила сандалии, блузку, выскользнула из шорт и трусиков и бросила одежду на ближайший стул.

– Что ты делаешь, вака?
– возмущенно спросила монашка.

– Разделась, как просили...
– Фуоко недоуменно посмотрела на нее.
– Что-то не так?

– Поразительное бесстыдство!
– прошипела та.
– Тебе совсем незачем снимать нижнее белье! Ты же в присутствии чужого мужчины!

– Кого?

– Мужчины! Даже нескольких мужчин!

– Простите, тесса, но один из них мой любовник, а другой - врач, - вежливо ответила ничего не понимающая Фуоко.

– Любовник!
– с омерзением выдохнула монашка.
– Как у тебя язык поворачивается такие слова произносить! В твоем возрасте в куклы играть положено, а не о любовниках рассуждать.

– Тесса...
– заговорил Ренато, но Фуоко, в которой вспыхнуло раздражение, перебила его.

– Я сама знаю, что мне положено, тесса Венуста!
– зло сказала она.
– Мы с Киром сто раз друг другу жизнь спасали! И я от него беременна, понятно?

– Что?
– казалось, монашку сейчас хватит удар.
– Беременна? Тебе только что пятнадцать лет исполнилось, вака, а твоему другу еще лишь четырнадцать! Ты сможешь вступить в брак не раньше, чем через два года, но уже живешь во грехе с мужчиной, да еще и хвалишься тем? Бесстыдство какое!

– У меня есть мама, и она не возражает!
– Фуоко отчаянно попыталась расслабиться, чтобы отогнать снова нарастающее в руках тепло.
– И лично ректор Университета ничего против не имеет. И главный врач Университета - тоже. А еще я в Хёнконе на свободных пляжах тусуюсь, а там все голые ходят! А еще у меня одежда сто раз на людях сгорала, даже перед толпой бандитов, которые мне палец отрезать хотели! И я не стесняюсь, понятно? Никого не стесняюсь! Что плохого в сексе и наготе? Что их в вашей Церкви попы не любят? Они мальчиков из хора предпочитают в одиночных кельях трахать через дырку в штанах?