4-05. Finale spiritoso

– Вот так, дэй доктор, - глухо закончила Фуоко.
– Всего я убила четверых и еще даже и не знаю, скольких покалечила. Мне рядом с людьми находиться нельзя. Паладары нам с Киром бункер под лабораторию дали на дальнем острове, железобетонный, так мы и его разнесли в клочья, до сих пор не починили... Может, лучше, если бы я в самом деле не оживала после той гранаты. Я ведь и в самом деле больше не человек.

Она сгорбилась, зажала ладони между коленями, и уставилась в пол.

– И вот так все время, - проворчал Кирис.
– Дэй Сальва, скажите ей что-нибудь! Задрала уже со своим комплексом вины - и меня, и куратора своего, и Дзии... Дзии-то пофиг, он компьютер, а Тане деваться некуда, ей по должности слушать положено.

– Куратора?
– доктор приподнял бровь.

Фуоко нехотя рассказала о Тане Каваровой. Психиатра неожиданно заинтересовала система кураторов в Университете, а еще больше - как Фуоко уживается со ставрийкой. Конечно, Ставрия - более-менее цивилизованная страна, доверительно сообщил он, но, между нами, дэйя, я никогда не доверял там живущим, уж больно они странные... Фуоко обиделась за Таню так, что даже забыла про свою депрессию, и экспрессивно объяснила, что та вполне классная тетка, и один из ее научных кураторов тоже оттуда, и тоже классный дядька. Кирис добавил про своего куратора Павла Штиля, фаната фехтования и ролевых игр.

С игр разговор плавно перетек сначала на тренировки по ринье, потом на Арену и ее терминалы, на индивидуальный график учебы, на парсов, эксперименты в лаборатории, передачу ощущений между Кирисом и Фуоко и их друзьями (казалось, монашку хватит удар от упоминания о других любовниках), на беременность, на статью Фуоко о перестройке нервных тканей под влиянием этаи (которую, она вспомнила со стыдом, так до сих пор и не исправила с учетом новых данных), на ее похищение бандитами Анъями, закончившееся взрывом гранаты у лица, блуждания по виртуальности Арасиномэ и бестолковые попытки общения с мамой-розой, как она воспринимала супер-разум этаи, и от которой за последнюю декаду так и не удалось добиться ничего, кроме невнятных эмоций... Постепенно она забыла про свой приступ самоедства, и когда доктор поднял руки ладонями вперед, останавливая ее, сначала даже не поняла, чего он хочет.

– К несчастью, дэйя, я вынужден прервать беседу, - с неподдельным огорчением в голосе сказал он.
– Жутко интересно, но времени уже много. Слушания открываются через час, а нам нужно еще оформить заключение.

– А обследование?
– удивилась девушка.

– А чем мы, по-вашему, занимались?
– вопросом на вопрос ответил Ренато.
– Дэйя, рад сообщить, что у меня нет сомнений в вашей вменяемости и дееспособности. У меня их, собственно, не осталось уже после прошлого раза. Но мы - знатоки человеческих душ, а вот технике не доверяем, так что решили побеседовать лично просто на всякий случай. Ужасно жаль останавливаться, ваши приключения невероятно интересны. Не как врач, но как человек могу посоветовать записать все на бумаге, или как там принято у паладаров, и издать в виде мемуаров. Уверяю, за год состояние заработаете даже без учета нынешней популярности. Но нам пора забыть о личном любопытстве и вспомнить о профессиональном долге. У вас есть вопросы, тесса? Каков ваш вердикт?

– Как я уже сказала, я изложу свое мнение письменно, - поморщилась монашка.
– Вопросов у меня нет, разве что к паладарам по поводу возмутительных порядков в их так называемом "университете". С вашего позволения, я займусь делом. До свидания, молодые люди, и да благословит вас пресветлый Ваххарон.

Она поднялась, осенила присутствующих косым знамением и вышла. Доктор Сальва скупо попрощался и последовал за ней, прихватив чемоданчик с энцефалографом. Фуоко глянула на тихо пощелкивающие часы над дверью. Стрелки показывали без десять минут одиннадцать. Когда успел настать полдень? Неужели общение с психиатрами заняло больше трех часов? Парсы встрепенулись и вскочили на ноги.

– Болтун - находка для шпиона, - укоризненно проинформировал Гатто.

– Все болтуны! Все шпионы!

– поддержала его Зорра.
– Языком треплют, секреты выбалтывают! В кар-рцер! В камер-ру! На хлеб, воду и батончики!

Дверь открылась, и в комнату, вошли мать с Лойзой, за которой следовали Джион и адвокат.

– Ну, Фучи, жизнь у тебя просто зашибись!
– оживленно прокомментировала сестрица.
– Мне аж завидно. У вас там в Университете лишнего местечка нет? А то я бы поучилась декады три-четыре.

– Не поняла!
– подозрительно прищурилась девушка.
– Вы что, подслушивали? Мам?

– Как мать я имею право знать, о чем мою дочь пытают какие-то неведомые психиатры, - улыбнулась Марта.
– Координатор предложил использовать парсов для трансляции, и мы согласились, чтобы от скуки не помереть. Да уж, Фучи, мне-то ты и половину не рассказывала.

– А психиатрам не стоило и четверти рассказывать, - неодобрительно нахмурился Себастиан.
– Особенно то, что связано с... проявлениями ваших необычных возможностей вроде гравитационных полей или плазменных сгустков. Боюсь даже представить, что они там понапишут в своих бумажках.

– А по-моему, дэй Сальва вполне нормальный...
– растерянно сказала Фуоко.

– Дэй Сальва - один из самых известных в городе психиатров, а возможно, и в стране, специализирующихся на разоблачении мнимых сумасшедших. Знаете, иногда преступники, чтобы уйти от наказания, начинают психов изображать. Он не просто так с вами болтал, не заметили? Он постоянно ловушки ставил, одни и те же вопросы на разные лады формулировал и по многу раз задавал, провоцировал на откровенность и заставлял говорить то, что по своему почину вы бы точно не сказали. Уж поверьте моему опыту присутствия на допросах, я такие штуки хорошо распознаю. Что, если он сейчас напишет отрицательное заключение?

– Но он же сказал...

– Дэйя, никогда не верьте словам судебных психиатров!
– отрезал адвокат.
– У них одна задача - вашу подноготную вскрыть и на солнышко вытащить, на всеобщее обозрение, по возможности не слишком сильно вас насторожив. И не забывайте, что, помимо него, здесь присутствовала еще и тесса Венуста. Во всей Церкви она славится как одна из наиболее квалифицированных разоблачителей психов, выдающих себя за свидетелей чудес - да-да, у клириков есть и такие должности. А еще три опытных криминальных психиатра наблюдали за вами через телекамеру, и об их реакции вам вообще ничего не известно. Впрочем, ладно. Попытайся вы запираться или врать, вас разоблачили бы в два счета, и стало бы еще хуже.

– Ну-ну, Себастиан, - успокаивающе сказала мать.
– Вы излишне параноидальны. Я понимаю, таковы издержки профессии, но дэй Сальва не произвел на меня впечатление подлеца.

– Увидим, - адвокат посмотрел на часы над дверью.
– Час до слушаний. С вашего позволения, я еще немного поработаю с документами.

Он отошел к столику в углу, вытряхнул на него из портфеля груду бумаг и пару толстенных томов и, усевшись в кресло, начал быстро раскладывать документы по стопкам.

– Схожу на разведку, - сказал Джион.
– Посмотрим, как там журналисты. Вдруг уже двери высадили и с охраной бьются? Эй, мохнатые!
– он глянул на парсов.
– Остаетесь за старших. Если враг прорвется, действуйте по обстановке.

– Хочу врага!
– с горячим энтузиазмом сообщила Зорра, нарезая вокруг него круги.
– Скучно! Голодно! Подраться!

Джион ухмыльнулся и ушел.

Лойза с размаху плюхнулась в одно из кресел психиатров, вытянула ноги и зевнула.