A and B, или Как приручить Мародеров

— Прекрасно понимаете, — кивнул Дамблдор. — Поэтому я приставлю к вам проводника, того, кого ваша безопасность явно волнует больше, чем вас.

Беата непонимающе оглянулась и вперилась взглядом в Эмили Паркер. Когтевранка была очень хмурой, невыспавшейся и злой. А то, что ее сорвали с занятий, настроения не прибавляло. Складывалось ощущение, что Эмили смирилась со своей участью лишь после часовых увещеваний директора и предложения власти над миром в обмен на сопровождение Беаты.

— Вы точно издеваетесь, — констатировала Беата, медленно закипая и гневно оборачиваясь к Дамблдору.

— Это не обсуждается, — холодно отозвался директор. И тут же улыбнулся: — Мармеладку?

***

Шла тридцать четвертая минута словесного издевательства Беаты над Паркер. Когтевранка, невозмутимая и безмолвная, отсчитывала секунды до того момента, когда расплавит Спринклс мозг, заставив замолчать подругу навсегда. Беата, будто не ощущая нависшей над ней угрозы, продолжала трещать без остановки:

— Паркер, не хочешь пойти полобызаться с Ремусом?

— А давай, ты сгоняешь ненадолго к Слагхорну и попросишь рецепт яда для Малфоя?

— А может, я расскажу тебе секретную сексуальную технику, чтобы очаровать милашку Люциуса?

— А давай, ты просто развернешься и пойдешь в другую сторону?

— А хочешь полетать? Я выкину тебя во-о-он из того окна в три счета!

— Ну может, все-таки к Малфою? Поверь, он умеет удовлетворять! Что тебе, кстати, не помешает.

Беата изгалялась, как могла. Она пыталась отправить Эмили к Ремусу, она давила на слабые места, касающиеся ее истории с Малфоем, она говорила, что если Эмили пропустит занятия, она не сдаст ТРИТОНы. Но Паркер была молчалива и равнодушна, словно горгульи, охраняющие кабинет Дамблдора. После очередного: «Я приказываю тебе — пойди и впечатайся вон в ту стену!» Эмили лишь пожала плечами и незаметно махнула палочкой. Пол под Беатой покрылся тонким ледком, и слизеринка, отчаянно вереща, проскользила на животе по всему коридору, с успехом впечатавшись в ту самую стену, которую завещала Эмили. Пивз, взирающий на все это с потолка, громко захохотал и показал Паркер поднятый вверх большой палец.

— Еще одно слово в том же духе, — отчеканила Паркер, — и я привяжу тебя к стулу и запру в комнате с Блэком.

— Не-е-ет! — продолжала Беата свой концерт, не особенно стремясь подниматься с пола. — Только не с этим бесчувственным чурбаном! Он даже не засмеялся, когда я рассказывала ему про разбитый мотоцикл. А там была очень забавная трещина!

Эмили на секунду прикрыла глаза, вспоминая одного седовласого волшебника добрым словом, и в ту же секунду Дамблдор с удивлением покосился на шкаф, который, странно покачиваясь и гремя, начал свое низвержение на пол.

— А что все-таки между вами двумя произошло? — в голосе Эмили скользнуло неприкрытое любопытство.

— Хм… — Спринклс окинула подругу оценивающим взглядом.

— Да брось, — хмыкнула Паркер, — ты же взорвешься, если не расскажешь.

— Ну… — протянула слизеринка, — это была довольно захватывающая ночь…

Где-то в ночном небе Хогвартса, конец ноября

— Спринклс, прекрати ломать мне ребра!

— Но я же боюсь упасть! — проорала в ответ Беата, прижимаясь к Сириусу еще крепче.

— И не нужно кричать мне прямо в ухо!

— А тебе что, не нравится мой голос?!

Издали казалось, словно огромный черный жук-переросток с двумя головами выбрался на ночную прогулку и, неожиданно для самого себя, взлетел, но не рассчитал своих возможностей. Теоретически, это должна была быть самая романтическая ночь в жизни Беаты, но Спринклс не знала, что такое романтика, а у Блэка подобных ночей было больше, чем прогулов по Истории Магии.

— Блэк, мне кажется, или мы теряем высоту? — звонкий и веселый голос Беаты звучал так, будто они не стремительно падали, несясь к самой земле, а совершали забавный акробатический трюк. Впрочем, с нее станется так думать.

Сириус с натугой выправил мотоцикл, с опаской поглядев на индикатор уровня порошка левитации в двигателе. Того оставалось совсем чуть-чуть, но должно было хватить на обратную дорогу… теоретически. Должно, если бы в голову Беаты не пришла очередная идиотская идея.

— Сириус! — радостно возвестила она, заставив почти уже оглохшего парня в очередной раз дернуться. — Я знаю, что вон в том лесу растут фиолетовые мухоморы. Северус как-то жаловался, что они необходимы ему для зелья, но он нигде не может их достать, они очень редкие.

Будь эти мухоморы столь малодоступными — они бы не росли в соседнем с Хогвартсом лесу. Отчего эта светлая мысль не пришла в голову к Сириусу в тот момент, парень не знал. Но и такой хитрости от Беаты он тоже ожидать не мог.

Как только они приземлились у озера, Сириус с наслаждением спрыгнул с мотоцикла, сбросив туфли с носками и пройдясь босиком по влажной траве. Беата позади него странно пыхтела и что-то бормотала себе под нос. Блэк чувствовал себя настолько одухотворенным этой странной, по-своему загадочной ночью, что не обратил ни малейшего внимания на непонятные потуги Беаты.

— А ты знаешь, что меня назвали в честь звезды? — не оборачиваясь, произнес он. — У нас в семье такая традиция. Раньше я считал ее довольно глупой, но теперь, смотря на это небо, я начинаю понимать, что в этом есть смысл.

Сириус вдохнул полной грудью, прикрывая глаза и разводя руки в стороны, словно бы открываясь ночи и таинствам, что скрывались под пологом темноты. Ответом ему послужил фырчащий, прерывистый рев мотоцикла и победный визг слизеринки.

Резко обернувшись, Блэк нашел взглядом своего черного зверя, вернее, проследил глазами за подскакивающим на кочках мотоциклом, рывками поднимающимся в воздух. Сириус попытался прореветь нечто гневное, но лишь хватал ртом воздух, весьма комично выпучив глаза и застыв с разведенными руками.

— СПРИНКЛС! — ответом ему послужил лишь зловещий хохот.

Блэк, не видя ничего вокруг от ярости, побежал вслед за своим, как он сам говорил, летающим другом. Он намеревался догнать Беату и скинуть ее вниз, дабы та больше не смела посягать на его и только его драгоценный байк.

— Я доберусь до тебя, Спринклс! — продолжал орать разозленный Блэк. — И выварю тебя в кипятке! Ты слышишь меня?!

— Я правда круто смотрюсь на нем, да? — ответствовала Беата, то ли не слыша вопли Сириуса, то ли, как и всегда, игнорируя их.

Сириус находился в полном отчаянии, постепенно осознавая, что Беату ему уже не догнать. В этот момент кто-то наверху наконец услышал его молитвы, хоть и с чувством юмора у этого “кого-то” явно творилось что-то неладное. Порошок левитации в двигателе мотоцикла все-таки закончился. Произведя еще несколько «пыхов», «пхахов» и «пфухов», железный конь начал рывками снижаться, время от времени пытаясь восстановить высоту, но тут же уходя вниз. Спринклс что-то визжала или материлась — Блэк не различал. Он злорадствовал и одновременно рыдал. Видеть, как Беата практически «катится по наклонной» — было необычайно захватывающе, но страшный треск и грохот, сопровождавший крушение его любимого и единственного байка, не давал Сириусу вдоволь насладиться происходящим со слизеринкой.