A and B, или Как приручить Мародеров
Шрифт:
— Дорогая? — мягкий баритон Малфоя и его руки, оплетающие талию Нарциссы, прервали размышления девушки.
— Не думай, что я так просто сдамся! — ее голос дрогнул, но она вырвалась из объятий Люциуса и отскочила в сторону.
— О чем ты, Цисси? Я не понимаю, — Малфой продолжал дьявольски улыбаться. Он всегда был строг к ней, но теперь, совершенно внезапно, стал само внимание — обходительный, ласковый, нежный. Любая девушка растаяла бы в его руках, но Нарцисса очень хорошо знала, каким искусным манипулятором является слизеринец. Взять хотя бы бедняжку Паркер, которая до сих пор была уверена, что смогла обыграть Малфоя.
— Не трогай
— Я надеюсь, ты все же одумаешься, — Люциус наклонил голову, не переставая улыбаться. — И прошу, не забывай надевать кольцо. Если оно не подходит тебе по размеру, мы всегда можем это исправить.
С этим словами Малфой вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь. Кольцо было идеальным, как по исполнению, так и по размеру, но очередное напоминание о том, что она обязана носить его на публике, лишь усилило ощущение, что теперь Нарцисса — рабыня и полная собственность Люциуса Абраксаса Малфоя.
— Я не сдамся так просто, ублюдок, — отчаянно произнесла она и, зажмурившись от отвращения, аккуратно надела кольцо на палец.
*
Франция, Гренобль, 15 февраля, раннее утро
— Ваше имя, мадемуазель? — администратор гостиницы был бесконечно услужлив и доброжелателен. Еще бы — при таких-то ценах.
— Лилиан Буассье, — коротко представилась Лили Эванс на чистейшем французском. Ее родителям всегда нравился этот язык, и они не преминули обучить дочь.
— Прошу вас, — мужчина нагнулся и ловким движением вытащил из ящика ключи от номера.
Лили благосклонно кивнула и, поправив роскошный кашемировый шарф, направилась к лестнице. Ее номер-люкс находился на втором этаже и ждал свою новую хозяйку вот уже неделю. Честно говоря, Лили до сих пор удивлялась, как ее «деловому партнеру» удалось забронировать номер всего за неделю до приезда в Гренобль. Эванс усмехнулась, представив изумленное лицо Джеймса, если бы тот узнал о том, кто же помог Лили и, более того, предоставил ей внушительную сумму денег. Но гриффиндорец ведать не ведал о том, что происходит за его спиной.
После того трагического известия Джеймс, вопреки всем доводам разума, отдалился от друзей, найдя неоценимую поддержку в лице Лили Эванс. Гриффиндорка искренне сочувствовала другу, вздрагивая каждый раз, когда случайно ловила его мертвый, безжизненный взгляд. Столь дико было смотреть на Поттера и не видеть на его лице приветливой улыбки, смешинок в глазах, не слышать радости и задора в его голосе… Ремус попросил Лили приглядывать за другом, чтобы тот не натворил глупостей, но Эванс уже и сама догадалась, что Поттер ни за что не оставит свою затею с местью тем Пожирателям, что были замешаны в автомобильной катастрофе.
Время шло, Джеймс приходил в себя, все чаще пересекаясь со своими друзьями-мародерами. И все чаще Лили начала замечать его в обществе Сириуса, когда оба заговорщика о чем-то тихо перешептывались. В этом бормотании не было слышно смешков или шуток, друзья обсуждали нечто действительно серьезное, и Лили просто не могла допустить того, чтобы Джеймс влез во что-то убийственное, особенно сейчас — в таком состоянии.
Помощь пришла неожиданно и, что говорится, откуда не ждали. Идея трансгрессировать во Францию на пару дней оказалась не так плоха — Эванс намеревалась разузнать, с использованием магии или без, все о том инциденте, связанном с родителями Поттера. Несчастье произошло в Гренобле, и Лили поначалу решила
снять комнатку или номер в какой-нибудь захудалой гостинице, но была тут же остановлена весомым аргументом: «Кто знает, какие личности могут жить в таких местах?»— Если хочешь остаться незамеченной, выбирай отель пошикарнее и побогаче. Кто обратит внимание на молодую леди с достатком, решившую приехать на пару дней во французский городок? Тем более, в таких местах, как гостиницы-люкс, постоянно проводятся самые разнообразные бизнес-конференции. Затеряться среди людей ничего не стоит. Может, ты — дочка во-о-он того дородного бизнесмена? — рассмеялся нежданный помощник Лили.
— А как же деньги?
— Не волнуйся, я позабочусь об этом.
— Не понимаю твоего интереса, — покачала головой Эванс, но ответа так и не получила.
Имя она решила оставить прежним, а вот фамилию сменить. Первой в голову пришла «Буассье», так звали одного французского историка, чьи труды Лили довелось прочитать, и девушка тут же кивнула сама себе — этот вариант ее устраивал. Она рассчитывала «уговорить» наиболее податливого полицейского из участка, чтобы тот дал ее допуск к делу. Конечно, использовать Империо было бы чересчур, но существовало множество иных заклинаний, позволяющих ненадолго проникнуть в разум человека и настроить его на нужный лад. Не совсем светлых, если быть честной. Лили прекрасно понимала, что ее ждет, если правда откроется, и она будет поймана французскими хранителями Статута о Секретности. Как минимум, международный скандал, учитывая то, что она совершеннолетняя волшебница. Но ради Джеймса Лили сказала себе, что должна пойти на это.
***
Слизеринские спальни, полдень
— Неудачная неделя или век? — усмехнулась Спринклс, скрестив руки на груди.
— Обед отменили? — Нарцисса надменно вскинула бровь. — Первый раз вижу, чтобы ты, словно саранча, не уничтожала все запасы пищи в Большом зале.
— Кухня и домовики от меня никуда не убегут, а вот такое зрелище увидишь не каждый раз. Быть невестой потомка знатного рода Малфоев — такая честь! А ты, я погляжу, совсем не рада.
Нарцисса намеревалась возмутиться, но, окинув Беату проницательным взглядом, неожиданно улыбнулась:
— Сама Беата Спринклс, несокрушимая и неподражаемая, решила предложить мне сделку? Или решила отомстить? Ревнуешь меня к Люциусу или все же к Блэку?
— Ты не могла бы перестать задавать вопросы? Это раздражает, — Беата поморщилась. — Я всего лишь пытаюсь достичь цели, используя имеющиеся ресурсы.
— Не смей называть меня ресурсом, Спринклс! — прошипела Нарцисса, надвигаясь на соперницу. — Я не понимаю, что в тебе находят такие мужчины, как Блэк и Люциус! Ты посмела спать с моим будущим мужем, уже тогда зная, что у него есть невеста! Посмела прилюдно унижать его! Путаешься с когтевранской грязнокровкой и гриффиндорскими выскочками, не говоря уже о том, какая у тебя репутация!
— И какая у меня репутация? — насмешливо произнесла Беата, расслаблено прислонившись к косяку.
— Говорят, ты обошла не один десяток слизеринцев, — надменно заметила Нарцисса.
— А еще говорят, — сладко улыбнулась Беата, — что ты души не чаешь в Люциусе и без ума от счастья после его предложения.
— Не передергивай!
Спринклс лишь развела руками.
— Может быть, я и не образец приличной девушки, но в моем будущем нет вынужденного и ненавистного замужества только лишь из-за того, что я боюсь перечить семье.