А мы любили

– Любить тебя буду, - ответил он и поцеловал нежно и долго, а Камелия одобрительно пнула маму в живот и стихла.

– Да черт побери!
– воскликнула вслух Джамиля, прикрыв глаза ладонью.
– Свали уже, пожалуйста.

– Свалить? Серьезно?
– недоуменно спросил Фархат, выбравшись из-под стола.

Глава 20. У страха глаза велики

“Вот же дура!
– подумала про себя Джамиля.
– Я сказала это вслух. Стыдно”.

– Нет, это не тебе, - засмеялась она и принялась размахивать рукой перед лицом.

– Муха назойливая летает, а я ее прогоняю.

– Да, - хмыкнул Фархат.
– Этого добра тут видимо-невидимо. Надо было тебе спрей захватить.

– Да, - повторила за ним.
– Вот в следующий раз обязательно.

Джама вздохнула с облегчением и приказала себе перестать думать о бывшем муже. Всё! Баста! Он - прошлое, законченный роман. Пусть во многом законченный по ее инициативе. Но былого не вернешь и огня уже не развести.

– Все готово, - сжимая в кулаке инструменты, сказал мужчина.
– Можем ехать.

– Отлично, - соскочила она со стула.
– Поехали.

Выйдя за ворота, Джамиля увидела старый, но добротный и ухоженный паджерик с кенгурятником на крыше. Такому любое местное бездорожье не страшно. Фархат по-джентльменски открыл для нее пассажирскую дверь и она увидела на сиденье букет полевых цветов.

– Ух ты!
– впечатлилась она, повернулась к нему и улыбнулась.
– Спасибо.

– Пожалуйста, - кивнул он и сразу же пошел на другую сторону.

Джамиля села в автомобиль, закрыла дверь и поднесла букетик к лицу. Он был предусмотрительно перевязан веткой, а она к своему стыду даже не могла определить, какие здесь цветы, кроме ромашек. Что поделать - асфальтный человек!

А пахли они так, что вскружили голову и заполнили своим ароматом весь салон.

– Далеко ехать?
– поинтересовалась Джама, взглянув на водителя. Сегодня на нем была простая черная футболка и те же штаны цвета хаки. Загорелые, сильные руки с выпуклыми дорожками вен крепко сжимали руль. Стало понятно, что человек привык к труду, поднимает тяжести и держит себя в форме.

– Нет. Я просто из дома и сразу к тебе.

– И давно ты работаешь инструктором?

– Не очень. Но лошадей люблю давно.

– Ты военный?

Отвлекшись от дороги, Фархат посмотрел на нее и усмехнулся:

– С чего ты взяла?

– Похож просто. Я по работе как-то пересекалась, когда документальный фильм снимала про пограничников.

– Ну я окончил военное училище, но дальше идти не захотел.

– И кем в итоге стал?

– Там-сям, потом здесь.

– Хм, - отозвалась Джама, подумав, что наверное, он сменил много мест, прежде чем закрепиться в одном.
– А дети у тебя есть?

– Сын, - кивнул Фархат.
– Ему 17.

– Сын…- повторила женщина, глядя в пустоту.

– Да. А у тебя?

– У меня дочь. Ей 25. И я уже бабушка. Внучке годик.

– Бабушка! Ты?
– воскликнул Фархат.
– Я, конечно, извиняюсь, но когда ты родила? В пятнадцать?

Джамиля тихо засмеялась и спрятала улыбку в цветах.

– Мне сорок семь.

– Ничего себе, - присвистнул.
– Мне сорок восемь.

Он-то думал, ей всего сорок. Девчонка совсем.

– Я так и подумала. А как зовут твоего сына? Он, наверное, школу заканчивает?

– Рафаэль. Раф. Да, школу в следующем году заканчивает, мы поздно его отдали, потому что надо было больше готовить. И со здоровьем проблемы. У него ДЦП. Но…не смотри так, все хорошо, - подмигнул мужчина.

– Легкая форма, но левая рука нерабочая. Зато знаешь, какой мозг? Он очень умный, начитанный, в компьютерах шарит. Мы с его матерью хоть и в разводе, но как-то взаимодействуем.

– И давно вы разводе?

– Десять лет.

– Прилично. А я полтора года, - вздохнула Джамиля.

– Все еще не отпускает?

– У нас все сложно, - сделала многозначительную паузу.
– У нас был сын. Три года назад он погиб. Учился в Оксфорде, поехал в Лондон с друзьями на концерт и их сбила машина на остановке. Все трое погибли.

Он остановился на обочине и заглушил мотор.

– Я, кажется, слышал эту историю, - повернулся к ней и нахмурился.
– По телевизору. Прими мои соболезнования.

Фархат протянул ей руку, и в этом жесте не было никаких подводных камней. Во взгляде лишь сочувствие и понимание. Джамиля вложила свою ладонь в его, и он накрыл ее другой.

– Спасибо, - проговорила тихо, посмотрев в его серые глаза, заметив мелкие морщины в уголках и на лбу.

– Кстати, мы приехали. Пойдем, - показал он на входную группу КСК “Кочевник”, состоящую и высокого деревянного забора и открытых настежь кованых ворот.

Конно-спортивный комплекс раскинулся на большой территории, окруженной горами и садами. Место настолько живописное и атмосферное, что у Джамили, несмотря на ее страх и предубеждение, дух захватило от красоты, масштаба, грациозных лошадей на плацу и посетителей, которые готовились выезжать с инструкторами в сторону яблоневых садов, где Джамиля гуляла вчера вечером. Пока Фархат проводил экскурсию, к нему то и дело подходили люди, здоровались за руку, называли дядей Фарой, что-то спрашивали, сыпали терминами, которые гостья не понимала.

– Ты местный авторитет?
– пошутила Джама, когда Фархат вел ее в конюшню.

– Что-то типа того, - засмеялся он.
– Старожил.

– Ты больше похож на “Крестного отца”, - заметила она, следуя за ним в святая святых.

– Ну вот, смотри: это наша конюшня. А там, - он указал рукой направо, - крытый манеж, где занимаются, когда холодно. К нам круглый год приезжают дети на иппотерапию.

– Серьезно? Как здорово!
– восхитилась Джамиля.
– Это очень важное дело!

– Да, мой сын здесь давно тренируется . Несмотря на то, что у него левая рука плохо функционирует, он может удержать повод правой, а я ему помогаю.

– Ты молодец! Правда, - остановившись на полпути, похвалила она.

– Ха! Не смотри на меня так, Джамиля, - весело сказал он.
– От греха подальше...Лучше пойдем знакомиться.

Фархат провел ее туда, где в аккуратных денниках содержались скакуны разных пород. Он подвел Джаму к одной из них и взмахнул рукой.

– Подумал-подумал, и решил, что Оскар для тебя подойдет.

Он открыл дверь денника, вошел в него и погладил красивую белую лошадь по плечу, стоя слева. Оскар довольно заржал, приветствуя старого знакомого, а Джамиля с интересом наблюдала за их взаимодействием, боясь сделать неверное решение и разозлить животное.