А небо по-прежнему голубое

— Грейнджер, не терзай понапрасну несчастный горшок.

Испуганно вздрогнув — голос Фреда вырвал девочку из её тоскливых мыслей, — Гермиона прекратила махинации с цветочным горшком и оглянулась на Фреда. Тот ободряюще ей улыбнулся, и девочка робко улыбнулась в ответ. Это жест Фреда, такой мимолётный и в то же время чуткий вселил в неё силы и уверенность в том, что с Гарри всё хорошо. Тоска тут же отступила. В самом деле, мадам Помфри сумеет поставить Гарри на ноги, всё обойдётся, ведь профессор Дамблдор успел поймать Гарри. Никто не даст ему умереть.

Фред, словно почувствовавший изменения в настроении Гермионы, подмигнул ей и отвернулся к брату, выбирая новую цель своей тактики повышения морального духа команды. Гермиона усмехнулась, заметив, что Кэти уже сдавленно хихикает, убирая с лица мокрые пряди волос, а Анджелина теперь не выглядит такой озлобленной и насупленной.

Близнецы, в самом деле, особенные люди. Как вот им удаётся так влиять на людей? Они будто несут в себе мощнейший заряд счастья и радости, которым щедро делятся с окружающими — хотят они этого или нет. Вот и Рон уже ухмылялся, опёршись плечом о стенку. Атмосфера теплела.

Дождь почти прекратился, капли лишь легко постукивали по крыше, ветер затихал, лишь вдалеке поскрипывала на удивление громко Гремучая ива, посаженная близ Больничного крыла. Окончательно отошедшие от шока ребята начали осторожно переговариваться, избегая тему прошедшего матча. Почувствовав это тактичное умалчивание, Вуд поднялся с места и покинул коридор, в его конце разминувшись с кем-то крупным. Все тут же повернулись туда и заметили мокрого Хагрида, тащившего завёрнутые в одеяло ветки. Следом за ним шагал профессор Люпин*, ещё более измождённый, чем обычно.

— Как там… Гарри-то? — откашлялся Хагрид, тряхнув косматой головой и тем самым окатив всех присутствующих брызгами. — Я вот что принёс… Ох, что же будет, когда он узнает… Это ж его любимая…

— Спасибо, Хагрид, — сдержанно поблагодарил великана профессор Люпин, когда тот, утирая мокрое от дождя лицо рукавом, положил ветки в одеяле на скамью возле Кэти. — Без вас я бы не справился.

— Будет вам, профессор, — крякнул Хагрид, покидая коридор.

Кэти опасливо взглянула на груду веток, отодвинула край одеяла и вскрикнула.

— Это же метла Гарри!

— К сожалению, мисс Белл, — кивнул профессор Люпин. — После матча метлу Гарри отнесло ветром в сторону Гремучей ивы, а уж она-то своего не упустит… — На измождённом больше обычного лице преподавателя мелькнула тень насмешки. — Ладно, ребята, я бы с удовольствием посидел с вами, но мне нужно идти. Передайте Гарри мои наилучшие пожелания. Я должен кое-что проверить. — Теперь лицо профессора Люпина казалось излишне подозрительным из-за прищуренных глаз и сжатых в тонкую нитку губ. Задумчиво постучав пальцами по каменной стене и пробормотав нечто подозрительно похожее на слово «пёс», мужчина кивнул самому себе и удалился прочь по коридору. Ученики проводили его сумрачными взглядами.

— Что-то с ним в последнее время не то творится, — выразил общие мысли Рон. — Странный какой-то.

— И на уроках рассеянный, — поддакнула Алисия сдавленным голосом.

— Такое ощущение, что его что-то беспокоит или выматывает, — присоединилась Анджелина.

— Может, это Снейп его отравой потчует? — предположил Рон. — Ну, яд подливает в зелья… Молчу, — он поднял руки, заметив красноречиво недовольный взгляд Гермионы.

— Меня больше волнует, не связан ли неожиданный выбор профессором Снейпом темы на нашем уроке в прошлый четверг с состоянием профессора Люпина? — осторожно проговорила Гермиона.

Рон задумчиво почесал макушку, силясь вспомнить тот урок, и неожиданно выдал:

— Это не тот ли урок, когда он назвал тебя докучливой всезнайкой и назначил мне отработку?

Не выдержав, Гермиона сдавленно хихикнула. В этом весь Рон: запоминает совсем не то, что следовало бы запомнить. Впрочем, в их трио достаточно и одного разумного человека. Да и приятно, что Рон в тот раз заступился за неё. Девочка покраснела, перехватив взгляд Фреда.

— Докучливая всезнайка? — переспросил он насмешливо, но взгляд его был мрачным.

Ответить Гермионе не дал скрип распахнувшихся дверей в лазарет. Сразу же запахло лекарствами. Ребята вскочили с мест, взволнованно глядя на вышедших в коридор профессора Дамблдора и мадам Помфри.

— Можете навестить своего друга, но ненадолго, — разрешила мадам Помфри, следуя за директором.

Тотчас же вся сборная и Рон с Гермионой проследовали в Больничное крыло. В помещении было прохладно, запах медикаментов бил в нос. Гарри лежал на самой дальней постели, переодетый в больничную пижаму и до ужаса бледный. Все столпились вокруг его кровати, пристально разглядывая пострадавшего.

— Какой бледный, — испуганно прошептала Алисия. — Он же чуть не разбился!

— Ну, это же Гарри, ему не впервой попадать в неприятности, — хмыкнул один из близнецов.

— Фред! — укоризненно толкнула приятеля в плечо Анджелина, раскрывая тем самым его личность.

— Страшно представить, что бы случилось, если бы не профессор Дамблдор… — пробормотала Гермиона.

— Эй, ребят, может, хватит на него пялиться? Не в музее же, — снова высказался Фред.

— Дельное предложение, — кивнул Джордж, соглашаясь, и в этот же миг Гарри открыл глаза.

Все притихли, наблюдая, как расфокусированный взгляд пострадавшего постепенно приобретает осмысленность. Наконец, Гарри моргнул раза два и сипло пробормотал:

— Что случилось?

Гермиона открыла было рот и тут же его закрыла: не могла выдавить из себя ни слова, просто встревожено вглядывалась в лицо друга, ощущая огромнейшую волну облегчения, хлынувшую теплом по жилам. Роль рассказчика отважно взял на себя Фред.

— Ты упал, — коротко сообщил он.

— Неужели? — попытался сострить Гарри, приподнимаясь на подушках.

— Это было ужасно, — прибавила Алисия.

Гарри обвёл столпившихся вокруг ребят подозрительным взглядом.

— А как матч? Мы что, проиграли? Я ведь не успел поймать снитч…

Молчание было лучшим ответом. Осознание нахлынуло на приятеля, и он спрятал лицо в коленях. Наклонившись к Гарри, Фред легко потряс его за плечо.

— Ну, не всё так плохо, — ободряюще сообщил парень. — Подумаешь, не поймал снитч…

— Главное, что ты жив, — с чувством прибавил Рон, явно скрывая страх и облегчение за этими словами.