А небо по-прежнему голубое

Шальной бладжер пролетел в опасной близости от трибуны Гриффиндора и исчез в тумане. Голос Ли Джордана, объявившего о том, что, кажется, Гарри Поттер нашёл снитч, прогремел как надежда на скорое завершение матча. Вся гриффиндорская часть трибуны одновременно подалась вперёд, силясь разглядеть сквозь стену дождя две яркие точки — красную и жёлтую, — несущиеся в одном направлении за заветным мячиком.

И вдруг время как будто остановилось. Повеяло холодом — но не тем, от которого ёжились все трибуны, кутаясь в мантии, плащи и прочие утеплённые одежды, а совсем иным. От этого холода, наползавшего неуловимо и стремительно, по коже бежал странный озноб, казалось, проникающий в самую душу. Дыхание резко спёрло, ноги задрожали, и Гермиона открыла рот, чтобы вскрикнуть, но у неё не вырвалось ни звука. Расширившимися от ужаса глазами она смотрела вперёд, на поле, куда, минуя трибуны, надвигались дементоры. Их тёмные одежды развевались траурными флагами, от холода вяла трава.

Преподаватели вскочили со своих мест, выхватив волшебные палочки. Тотчас же холод и оцепенение отступили, не успев полностью завладеть учениками. В этот же самый миг Гермиона наконец-то смогла издать панический вопль: это Гарри, зависший где-то на высоте, падал сквозь свинцовую пелену облаков вниз.

— Господи, он же разобьётся! — взвизгнула девочка, не удержавшись от порыва закрыть лицо руками.

Но, судя по всеобщему облегчённому выдоху, с Гарри ничего не произошло.

— Гермиона, — Рон осторожно тронул её за плечо. — Всё в порядке. Ну, то есть, не совсем в порядке, но…

В этот самый миг по стадиону разнёсся магически усиленный голос директора. Из-за бившего в уши ветра Гермиона, равно как и многие другие ученики, мало что расслышала. Впрочем, в данный момент её больше всего волновал Гарри.

— Всем ученикам немедленно покинуть стадион и разойтись по гостиным факультетов, — наконец, различимо приказал профессор Дамблдор, и трибуны тут же зашевелились.

Гермиона, не теряя даром времени, схватила Рона за руку и потащила следом за собой по скользким от дождя ступенькам на поле, куда уже спешно приземлились обе команды. Сердце бешено колотилось где-то под горлом, глаза щипало от бившего в лицо ветра и слёз. Страх за Гарри назойливо бил по вискам.

«О, Мерлин, умоляю, пусть с Гарри всё будет хорошо!», — мысленно молилась Гермиона.

К тому моменту как друзьям удалось пробиться сквозь ряды спешащих в замок учеников, Гарри — явно находившегося без сознания — уложили на наколдованные директором носилки. В воздухе постепенно теплело: следы вторгшихся на школьную территорию дементоров медленно, но верно рассеивались. Однако влияние стражей Азкабана всё ещё ощущалось: повсюду испуганные, взволнованные лица, ни следа от радости и азарта, владевших всеми буквально несколько мгновений назад. Да и сама Гермиона чувствовала себя неуютно: внутри будто всё заморозили. Рон ободряюще сжал её руку, и девочка вздрогнула, очнувшись.

— С ним всё в порядке? — взволнованно спросила Гермиона, её голос дрожал. Рон ободряюще сжал руку подруги, его взгляд не отрывался от бледного, заляпанного брызгами грязи лица Гарри.

— Да, мисс Грейнджер, — ответил профессор Дамблдор уставшим голосом. — Но всё же я настоятельно рекомендую доставить мистера Поттера в Больничное крыло. Вы можете сопровождать его, если захотите. — Судя по проницательному взгляду директора, он знал, что никто не откажется проводить Гарри.

Заколдованные носилки бережно несли груз, паря над землёй. Впереди импровизированной процессии, кою составляли команда Гриффиндора по квиддичу в полном составе да Рон с Гермионой, вышагивал профессор Дамблдор. Ученики, лавиной хлынувшие с поля, уже скрывались в замке, и потому вокруг было тихо. Где-то вдали исчезали, скользя и навевая опустошение, дементоры.

Сознание постепенно приходило в норму, и Гермиона прерывисто вдохнула свежий влажный воздух, неожиданно понимая, что по щекам её, исхлёстанным ветром, текут слёзы.

— Профессор, — донёсся до девочки голос Оливера Вуда, — вы ведь понимаете, что дементоры — это непредсказуемое обстоятельство, и если бы не оно, то матч мог бы закончиться совершенно иначе. Словом, мы должны переиграть…

— Мистер Вуд, — голос профессора Дамблдора не был злым или сердитым, но какие-то неуловимые нотки в нём заставили Оливера замолчать, а всех остальных — затаить дыхание, — я не считаю, что сейчас подходящее время обсуждать этот вопрос. На данный момент нас всех должно интересовать состояние Гарри Поттера. И хотя я уверен, что всё обошлось, не думаю, что нам стоит говорить о матче — по крайней мере, в данный момент.

Пристыженный капитан сборной что-то пробубнил и понурил голову. Оглянувшись, Гермиона заметила шагавших с ним рядом Фреда и Джорджа, успокаивавших взволнованных девушек. Алисия плакала, Анджелина нервно кусала губы, Кэти молчала, беспокойно оглядываясь по сторонам.

— Профессор Дамблдор успел поймать Гарри у самой земли, — шёпотом рассказывал Рон Гермионе. — Точнее, он использовал какое-то заклинание, которое замедлило падение Гарри. Если бы не это, то… — Рон замолчал, осознав весь ужас последствий.

Гермиона мелко задрожала, утирая лицо рукавом насквозь промокшей мантии. Она боялась лишний раз взглянуть на Гарри и вместо этого старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на носилки слева от неё. Рон был непривычно бледен — бледен настолько, что можно было без труда различить каждую веснушку на его щеках.

«Я всегда говорила, что квиддич — опасная игра! Но, с другой стороны, если бы не дементоры, ничего бы не произошло. Почему же они нарушили запрет и вторглись на школьную территорию? Это могло окончиться намного хуже…»

На ум пришли воспоминания о столкновении с дементором в поезде перед Хогвартсом, и девочка снова поёжилась. Приятного мало. А Гарри… Почему же он сорвался с метлы? Он же прекрасно умеет на ней держаться, он столько раз на матчах демонстрировал разного рода пике и финты… Дементоры.

Процессия вошла в холл замка, непривычно пустой и тихий, и направилась в сторону Больничного крыла. Попавшийся по дороге Пивз, жонглировавший старыми книгами, метнулся прочь, завидев директора: даже полтергейстам не нужны неприятности. Размашистые шаги профессора Дамблдора отдавались эхом в пустынных коридорах, им вторил неясный гул слитых воедино шагов остальных ребят.

Выглянувшая на стук директора мадам Помфри ужаснулась, увидев носилки с Гарри. Носилки были тут же отправлены в помещение лазарета, где также скрылись медсестра и директор. Остальным предлагалось пока что подождать в коридоре.

— Как ты мог, Оливер? — тут же набросилась на капитана Анджелина. — Тебя только и волнуют матчи да победа! А на других тебе наплевать, да?

Пристыженный Оливер не решался поднять головы, увлечённо созерцая узор из трещинок на каменном полу. Обычно капитан сборной отличался завидным красноречием, но сейчас об этом было трудно догадаться.

— Анджелина, остынь, — миролюбиво вклинился Джордж. — Видишь, наш капитан и так расстроен.

— Его расстройство вызвано отнюдь не падением Гарри, а проигрышем Пуффендую, — фыркнула девушка. — Как же, мы проиграли пуффендуйцам. Позор на наши головы! — ёрничала Анджелина.

— Хватит, — устало попросила Кэти, и остальные прислушались к ней, замолчав.

В коридоре повисла тягостная тишина, которую разбавляли далёкие завывания ветра да барабанная дробь капель дождя. Рон нервно комкал край мантии, то и дело косясь в сторону запертых дверей в лазарет, откуда не доносилось ни звука. Фред и Джордж казались необычайно тихими и едва слышно переговаривались о чём-то, даже не пытаясь кого-нибудь рассмешить. Оливер и девушки из его команды методично выжимали воду из мокрых мантий, пытаясь отвлечь себя этим занятием. Гермиона же наугад помахивала волшебной палочкой, трансфигурируя цветочный горшок на подоконнике то в вазу, то в таз, то в банку. Это получалось у неё из рук вон плохо, и, наконец, Фред решился высказаться по этому поводу: