А небо по-прежнему голубое

— Обормоты, — явно копируя мать, заключил Рон.

Тотчас же — Гермиона могла бы даже поклясться, что ей показалось — возле Рональда трансгрессировал один из близнецов, отвесил братцу подзатыльник и молниеносно скрылся, возвестив:

— Мы всё слышим!

Потерев макушку, Рон сердито выругался сквозь зубы и покинул комнату. Гермиона же решила не терять времени даром и принялась за распаковку чемодана. Лежавшая поперёк кровати Джинни, закинув ноги на стену, увлечённо пыталась расковырять большими пальцами обеих ступней дырку в серо-голубых обоях. Выползший из своего укрытия Живоглот игрался с кончиками длинных волос Джиневры, свисавших до пола.

Раскладывание вещей по полкам шкафа не заняло много времени, и потому после этого Гермиона взялась за книги. Из-за их большого количества девушке пришлось ещё половину оставить в чемодане. Она как раз собиралась задвинуть его под кровать, как вдруг вспомнила кое-что и метнулась к справочнику, в страницах которого спрятала письмо от Виктора Крама.

Вытащив чернильницу, перо и кусочек пергамента, Гермиона поспешно уселась за стол и принялась выводить косые строчки ответного сообщения, куда более подробного, нежели предыдущая отписка. Но едва только она успела написать «Дорогой Виктор», как послышался очередной хлопок трансгрессии, из-за которого девушка посадила жирную кляксу на письме. Обернувшись, она увидела Фреда и Джорджа — а кого же ещё? На этот раз перемещение прошло не слишком гладко, потому что близнецы пошатнулись и один из них, отступив назад, споткнулся о чемодан Гермионы и, естественно, не удержался на ногах.

— Опять твой чёртов чемодан, Грейнджер! — выругался Фред, поднимаясь с помощью брата. — Это какое-то проклятие, честное слово. На кой его вообще нужно было бросать посреди комнаты?

— Прости, — пискнула Гермиона. Она совсем забыла о чемодане, увлечённая необходимостью написать ответ Виктору, из-за чего оставила его посреди комнаты, так и не задвинув под кровать.

— Должна будешь, — пробубнил Фред, поправляя одежду.

— А вы что тут вообще забыли? — поинтересовалась Джинни, в глазах которой братья отражались вверх ногами.

— Ма послала нас позвать вас на ужин, — объявили близнецы хором. — Так что поторопитесь, пока Рон не смёл всё со стола.

Вняв совету снова исчезнувших Фреда и Джорджа, девушки покинули комнату и спустились вниз. В доме до сих пор царил полумрак, и разглядеть что-либо было очень сложно, двигаться приходилось едва ли не на ощупь. Кухня находилась в полуподвальном помещении и была довольно просторной, пусть и тёмной, комнатой. Сразу видно, что миссис Уизли как следует вычистила здесь каждый уголок, чтобы не допустить антисанитарии при приготовлении еды. В дальнем конце, подальше от кухонных тумб, располагался огромный длинный стол, чья выщербленная поверхность была уставлена тарелками и блюдами с дымившейся и источавшей аппетитные ароматы пищей. Несколько незанятых стульев пустовали, на остальных уже расселись Рон, Фред, и Джордж.

— Садитесь, девочки, садитесь, — миссис Уизли поторопила нерешительно застывших на пороге Джинни и Гермиону.

Ещё два места вакантно пустовали, словно ожидая своих хозяев. Гермиона сделала вывод, что здесь обычно сидят мистер Уизли и Билл, которые сейчас наверняка на работе. Девушка даже не подозревала о том, насколько проголодалась за весь этот насыщенный событиями и нервотрёпкой день. Джинни лишь удивлённо взглянула на подругу, нагрузившую свою тарелку гораздо больше, чем включали в себя привычные порции.

Ужин проходил в молчании, что было очень непривычно. Тишина, прерываемая дребезжанием столовых приборов о тарелки, буквально давила на уши. Сколько Гермиона помнила, за столом всегда было о чём поговорить, пусть она зачастую и не принимала участия в этих беседах. Возможно, сказывается мрачная обстановка — или же непроницаемое, неулыбчивое лицо миссис Уизли, при которой никто и помыслить не мог о том, чтобы сказать хоть что-то.

После завершения трапезы Гермиона по привычке предложила миссис Уизли помочь с грязной посудой, но та лишь отмахнулась:

— Ничего, милая, я сама справлюсь. Поднимайтесь наверх. И вообще, не нужно спускаться сюда, на первый этаж, без приглашения. Это ко всем относится, — предупредила она ещё не успевших выскользнуть из-за стола отпрысков.

— Что-то миссис Уизли сама не своя, — прошептала Гермиона Джинни, когда девушки покинули кухню.

— Это из-за Перси, — так же шёпотом ответила Джинни. — И из-за папы. Эх, знать бы, что они обсуждают на этих своих собраниях…

Они остановились и как по команде подняли головы, заслышав чей-то голос с площадки четвёртого этажа. Из темноты выглянула Чарити Бэрбидж, наклонившаяся, перегнувшись через перила.

— Нам нужно поговорить, Гермиона, — объявила она.

— Жди меня в комнате, я сейчас приду, — обернувшись к Джинни, попросила Гермиона, и девчонка, с любопытством переведя взгляд на Чарити, кивнула.

Как только за нею захлопнулась дверь, Гермиона поднялась к Чарити, и та, взяв её за руку, поманила в тёмную пыльную комнату, где усадила на диван и присела в кресло напротив.

— Я догадываюсь, что у тебя ко мне имеется множество вопросов, — начала мадам Бэрбидж, внимательно глядя на девушку. — Задавай, а я постараюсь по возможности на них ответить.

— Мои родители, — тут же выпалила Гермиона. — Что это за путёвка-приз? Ты подстроила?

— А кто ж ещё? — усмехнулась Чарити. — Я, конечно, не ставлю под сомнения таланты твоей матери в искусстве садоводства… Нужно было обеспечить твоим родителям поездку в достаточно отдалённое безопасное место. Шанс нападения со стороны Пожирателей очень мал, но перестраховаться лишним не будет.

— То есть пока они в отъезде, с ними всё будет в порядке? — Чарити кивнула. — А когда они вернутся?

— Завтра, едва мистер и миссис Грейнджер покинут дом, наши коллеги оградят ваш коттедж всеми защитными заклинаниями. Не сомневайся, они будут в полной безопасности.

Только теперь Гермиона смогла с облегчением выдохнуть: всё время с момента поспешного бегства из дома всё внутри неё находилось в напряжении и волнении. Словам Чарити можно верить, а, значит, с родителями всё действительно будет в порядке.

— Мне жаль, что ты не смогла поехать в Болгарию, — мягко сказала приятельница, взяв девушку за руку. — Но это действительно опасно и могло закончиться очень плохо.

— Я понимаю, — кивнула Гермиона. — Не понимаю лишь одного: если, как уверяет Гарри, Тот-кого-нельзя-называть вернулся, почему ничего не происходит? То есть это хорошо, что ничего не происходит, но согласись: это странно.

— Это странно, я согласна, Гермиона. Мы думаем, что он просто затаился и выжидает удобный момент. И всё, больше не спрашивай меня об этом, ладно? Ты и так знаешь больше, чем тебе следует знать, и я тому виной со своими рассказами.

— Кстати, о Гарри, — встрепенулась Гермиона. — Если меня и семью Уизли так спешно перевезли сюда, почему же он до сих пор находится у Дурслей?