А потом я попала в историю Золушки

– Но у тебя нет лимитной фигурки, на которой он мог бы расписаться.

– Зачем мне фигурка?

– Потому что... – Элли пустился расхваливать свой «товар».

Руби, слушая шутливый разговор друзей, мягко усмехнулась, а потом снова опустила глаза.

И хотя чуть позже она тоже включилась в разговор, улыбалась и шутила, Эми не могла избавиться от чувства, будто что-то с ней всё же не так.

– Эй, скажи мне правду, – доверительно попросила она, когда они с Руби наконец вышли из дома Элли. – Ведь у тебя дома что-то случилось, верно?

– Мне было очень весело сегодня, – будто не услышав вопрос, сказала Руби. – Как ты смотришь на то, чтобы встретиться на следующих выходных?

Эми поняла, что Руби специально сменила тему, и решила дальше не навязываться.

– Ну… Вечером я занят, но днём, часов до четырёх смогу выбраться.

– Тогда сходим в океанариум?

– Давай, – обрадовалась Эми. – Никогда там не был. Только Элли не похож на любителя рыб. Он точно будет не против?

– Элли? – озадаченно переспросила Руби.

– Да. Он ведь тоже пойдёт?

– А… Да, он не против рыб. – Руби натянуто улыбнулась. – Что ж, я тогда напишу тебе позже насчёт времени и места встречи.

– Хорошо, – кивнула Эми.

– До встречи, Эдвард!

– Ага, до встречи.

Эми помахала Руби, а когда та убежала, развернулась и отправилась своей дорогой. Всё это было немного странно, но Эми надеялась, что ей просто показалось. Она ещё не подозревала, чем всё обернётся на следующих выходных.

Акт 11 – Человек с тысячью масок

Когда Рина слышала про «Глобус», в воображении всегда рисовалось нечто грандиозное, похожее на сказочный замок, подсвеченный таинственными огнями, но на деле здание театра оказалось куда более скромным: невысокое для современного Лондона, белое, с тёмной отделкой, и уж совсем обычным кирпичным забором по периметру. Это тебе не опера из известного фильма про современную Золушку. Даже изысканное вечернее платье Рины ей самой тут казалось совершенно не к месту. Оно было слишком броского красного цвета, слишком вычурное, слишком...

«Так, ладно! – прервала собственные терзания Рина. – Ехать переодеваться всё равно некогда. Пришла – значит надо идти на спектакль».

И Рина направилась к входу. Опасения насчёт того, что она перестаралась с нарядом, оказалась напрасными: все дамы в фойе были в элегантных вечерних туалетах. Рина с облегчением вздохнула, теперь она была уверена: Ирвин не заподозрит, что она расстаралась для него. Тем более что она действительно старалась не для него, а просто чтобы...

«Чтобы выглядеть достойно», – придумала себе оправдание Рина и, гордо расправив плечи, пошла в зал.

– Простите, – обратилась она к билетёру, встречающему гостей у входа в партер, – какое место я могу занять?

Она продемонстрировала абонемент.

Билетёр взял его и, поправив очки, прочитал:

– Мисс Рина Блейкс. – По его лицу скользнула тень понимания. – Да-да, меня предупреждали о вас. Пожалуйста, проходите. – Он учтивым жестом показал направление. – Первый ряд, одиннадцатое место.

– Спасибо большое, – растерянно кивнула Рина. Она была уверена, что Ирвин относится к ней несерьёзно, и никак не ожидала такой чести.

Место Рины было прямо посередине, и кроме того соседние с ней места также оказались незанятыми, так что ничто не мешало полному погружению в спектакль. Рина впервые сидела так близко к сцене, а потому, когда прозвенел последний звонок, и занавес начал подниматься, испытала волнительное предвкушение, как будто вот-вот должно было начаться волшебство...

И оно началось. На сцене разыгрывался Шекспировский «Сон в летнюю ночь», и лёгкая атмосфера, созданная актёрами, мгновенно утянула Рину в другой мир. Где-то ближе к антракту она вернулась к реальности и спохватилась, что ещё не видела Ирвина. Рина начала всматриваться в лица каждого из актёров, но так и не смогла его признать. Неужели он пригласил её, а сам остался не у дел? Стоило Рине сделать такое предположение, заговорил грозный седовласый старец Оберон, и в низких раскатах его голоса Рина с удивлением узнала нотки мягкого баритона своего партнёра по мюзиклу. Найдя Ирвина, Рина уже не могла заставить себя переключить внимание на кого-то другого. Даже если всё самое интересное разыгрывалось между другими актёрами, все её внимание занимал стоявший где-то на заднем плане Оберон, а когда он уходил за кулисы, она смотрела на них, боясь пропустить его следующее появление. В итоге она так и не узнала, чем закончился спектакль для всех, кроме Оберона.

«Чёрт, я же пялилась на него всё время, – спохватилась Рина, вместе с остальными хлопая вышедшим на поклон актёрам. – Надеюсь, он не заметил...»

«Да он вообще не заметил, что ты здесь», – шепнул ехидный внутренний голос, и на сердце сразу будто кошки заскреблись.

«Конечно, не заметил...», – сказала себе Рина, с лёгкой завистью глядя на актрису, которую Ирвин за руку выводил на поклон. Они подошли к краю сцены, и Ирвин оказался совсем рядом с Риной. Если бы он только чуть-чуть опустил взгляд... И он опустил. Ирвин посмотрел на Рину прямо и открыто. В его глазах не было удивления, и она поняла, что её заметили уже давно, возможно, с самого начала. Девушка с цветами, вставшая перед Риной, на миг закрыла от неё Ирвина, и Рина неосознанно нагнулась вбок, пытаясь снова увидеть его лицо. Каково же было её удивление, когда она увидела, что Ирвин сделал то же самое. Отклонившись в сторону, через плечо девушки он смотрел на Рину. Их взгляды снова встретились, и на этот раз оба они растерялись. А потом Ирвин улыбнулся, и на его лице появилась такая нежность, что сердце Рины пропустило удар. Ещё два удара оно пропустило, когда губы Ирвина прошептали что-то... Рина не могла понять, что именно, но это определённо было что-то очень нежное и приятное. Мир остановился…

Но волшебство не могло продолжаться вечно. Ирвину нужно было взять цветы и вернуться к остальной труппе. На место, где он только что стоял, подошёл следующий актёр. Проводив Ирвина взглядом и убедившись, что теперь он избегает зрительного контакта, уделяя внимание другим зрителям, Рина опустила голову и медленно провела пальцем по подлокотнику кресла. Нет, с этим буйством эмоций определённо надо было что-то делать...

«Нужно возвращаться домой, – сказала себе она. – Нельзя показывать Ирвину, что он победил...»

Решение казалось здравым, поэтому, как только занавес опустился, Рина взяла свой клатч и одной из первых направилась к выходу.

– Простите, – остановил её мужчина, проверявший её пригласительный перед спектаклем. – Мне приказано вас задержать.

– За что? – растерялась Рина.

– Не «за что», а «зачем», – с загадочной улыбкой поправил мужчина.

– Так зачем?

Мужчина не ответил, лишь сделал Рине знак ждать. Когда основная часть зрителей покинула зал, он жестом велел ей следовать за ним и направился к лестнице. Вместе они спустились на этаж ниже, а потом зашли за заграждение с табличной, гласившей, что дальше путь только для персонала. Рина начала догадываться, зачем её задержали. И она не ошиблась.

Ирвин стоял у одной из гримерок, всё ещё в костюме из спектакля и гриме. Небрежно, но элегантно опершись о стену, он с мягкой улыбкой смотрел на приближающуюся Рину.

– Спасибо, что привёл мою особенную гостью, Стивен, – сказал он билетёру, когда тот остановился напротив него.

Стивен усмехнулся и, вежливо кивнув, ушёл.

– Рад тебя видеть, – улыбнулся Ирвин Рине. – Надеюсь, спектакль тебе понравился?

– Да. Постановка была очень хороша.

– Приятно слышать. Значит ли это, что я могу рассчитывать на честь увидеть тебя и на других спектаклях нашей труппы?