А я останусь!
Шрифт:
– Меня, кстати, Надей зовут. А вас? – спросила она на ходу.
– Наташа. Синицына.
10
Юрка после утренней смены домой особо не торопился. Они со Славкой встретились во дворе и стали обсуждать события последних дней.
– Матери за три месяца зарплату выплатили. Говорят, завод закрывают. – Славка сел на качели. – А еще говорят, что взрывать его будут, чтоб немцам не достался.
– Брехня! – Юрка сплюнул сквозь зубы. – Наш завод ведь не закрывают. Развели дезертиры панику. Видал, что на вокзалах делается? А ты,
– Упаковал уже. Завтра в военкомат. С вещами.
– Повестка? На фронт? – оживился Юрка.
Славка кивнул.
– И ты до сих пор молчал?!
– Привет, пацаны!
К ребятам подошел Поликарп Еремеев, по кличке Еремей, старинный приятель Юркиного отца, с которым они вместе отбывали наказание. Сухой, поджарый, с колючим, «волчьим», всё схватывающим и мгновенно оценивающим взглядом. Поздоровался он со Славкой и Юркой за руку.
– А что, много из вашего двора народу драпануло в края обетованные? – как бы между прочим, закуривая, спросил Еремей.
– Не так густо, как в сентябре. Но порядочно.
– А поконкретней? Из каких квартир?
– А вы что, дядя, тимуровец [6] ? Помогать оставшимся намерены? – поинтересовался Славка.
– Типа того. – Мужик сплюнул. – Пойдем, Юр, разговор есть. – И Еремей, не оглядываясь, вразвалочку пошел вперед.
Юрка протянул Славке руку. Они обнялись, и Панкратов бросился догонять Еремея.
11
Грузовик, поднимая снежную пыль, остановился на развилке двух проселочных дорог. Из кабины выпрыгнула Надя, затем помогла выбраться Наташе.
6
Тимуровцы – участники детского патриотического движения, возникшего в СССР после выхода книги Аркадия Гайдара «Тимур и его команда». Они помогали семьям воинов, инвалидам, старикам.
– Спасибо, что подвезли! – крикнула девушка водителю.
Тот ответил коротким сигналом, газанул, и машина стала быстро удаляться. Надя и Наташа свернули вправо, пошли, похрустывая снегом, который забелил всё вокруг. Им встретилась пожилая деревенская баба с ведром.
– Здравствуйте, тетенька! Подскажите… – кинулась к ней Надя.
– Вам комнату? – перебила ее та. – Моя соседка пускает. Недорого возьмет.
– Нет-нет! – встрепенулась Наташа. – Мы узнали, что здесь где-то рядом детский дом.
Женщина поставила ведро на землю. Наташа заглянула в него – пустое. Только немного снега на дне.
– Это вам во-он по той тропинке. – Женщина показала направление рукой. – Прямо до пруда, а там повернете налево. Недалеко. Километра три. Увидите: там старый дом такой с колоннами…
– Спасибо! – оживилась Надя. – Вот видишь. Со мной не пропадешь! – радостно сказала она новой подруге.
– У нее ведро пустое! – помрачнела Наташа. – Это плохая примета.
Девушка взяла ее под руку.
– И ты что, веришь в эту чепуху?! – Она посмотрела в глаза подруги и осеклась. – Так ведь оно не пустое! Там полведра снега!
Они уже шли по тропке, ведущей к пруду.
– Только бы дети там были!
Только бы они там были! – повторяла Наташа как заклинание.Это был второй детдом на пути следования поезда с Казанского вокзала на Урал.
Детский дом располагался в старинной, полуразрушенной бывшей помещичьей усадьбе на берегу пруда. Видимо, хозяева были людьми небогатыми: двухэтажный дом, с когда-то белыми, а теперь уже серыми облупившимися колоннами и кое-где вывалившимися кирпичами, был небольшой, с подслеповатыми окошками.
Когда Надя и Наташа оказались внутри, детей как раз кормили. Пришлось набраться терпения и ждать. Наташа нервничала, кусала губы и раскачивалась из стороны в сторону, обхватив голову руками. Наконец ей разрешили войти в спальню. Один из малышей лежал с открытыми глазами и как-то не по-детски внимательно и серьезно смотрел на вошедшую женщину.
– Валерик! – охнула она, упала на колени и с такой силой прижала к себе сына, осыпая его поцелуями, что нянечка забеспокоилась: не раздавила бы на радостях!
Немного придя в себя, Наташа вспомнила про старшего, Васю.
– А сколько ему годков? – спросила нянечка.
– Семь на той неделе исполнилось.
– Большой! У нас только до трех лет.
Показывая, что разговор окончен, нянечка пошла, переваливаясь с ноги на ногу, как утка. Надя бросилась ее догонять.
– Как же так? Родных братьев – и порознь?!
– А я почем знаю? Такой порядок.
– А больших куда направляют? – Наташа тоже не отставала. – Где мне сына искать?
– А вы у заведующей спросите. На втором этаже ее кабинет.
12
Наташа очень надеялась, что в дороге их подберет попутка и они успеют до темноты попасть на станцию. Но за час пути только несколько машин проехало им навстречу. Пришлось свернуть на лесную тропинку, чтобы сократить путь.
Быстро смеркалось. Поднялся ветер. Наташа с Валериком на руках остановилась, обессиленно села на пенек, набрала в пригоршню немного снега и стала его есть.
Валерик заплакал, и мама стала его укачивать.
– Вот и правильно. Отдохните. А я сбегаю посмотрю, что там за холмом, – попыталась подбодрить подругу Надя.
– Говорила же тебе – вдоль «железки» идти нужно. А ты: «Давай срежем». Вот и срезали. Скоро совсем стемнеет. – Наташа стала согревать дыханием озябшую руку.
– Ну прости! – Надя сняла варежки. – Я здесь летом была. У подруги на даче. – Она огляделась. – Зимой тут всё по-другому. На! – Она отдала варежки Наташе. – Сиди. И никуда не уходи! Слышишь? Я скоро вернусь. Я обязательно вернусь!
На ходу девушка выдернула из волос алую ленту и привязала ее к ветке куста неподалеку от Наташи. Она еще раз внимательно осмотрелась, запоминая дорогу.
Только сейчас, когда осталась одна, Надя полностью осознала, в какое серьезное и сложное дело она ввязалась и какая на ней лежит ответственность. Насколько непросто найти Наташиных детей и при этом не влипнуть в какую-нибудь историю – не заблудиться в темноте, не замерзнуть и вообще не пропасть.
Как только Надя убежала, Валерик снова заплакал. Наташа стала кормить его грудью, укрывая шалью.