А я останусь!
Шрифт:
15
Найти колонку было нетрудно: по пути Наде всё время попадались люди с ведрами, бидонами и даже с кастрюлями, наполненными водой. В тех местах, где вода проливалась, образовывался лед, поэтому идти было скользко. Кто-то вез поклажу на санках по накатанному тротуару, кто-то нес в руках. Надя поймала себя на мысли, что за эти несколько месяцев, прошедших с начала войны, уже привычными стали и военные патрули, и баррикады из мешков с песком, и заградительные аэростаты [8] противовоздушной обороны, и другие приметы военного времени.
8
Заградительные
У колонки образовалась целая очередь. Надя пристроилась в ее конец.
– А почему воды в домах нет? Кто-нибудь знает? – поинтересовалась она у стоявшей перед ней женщины с бидоном.
Та пожала плечами.
– Вчера в насосную станцию бомба попала. Обещают починить. А пока… – ответил ей пожилой мужчина с двумя ведрами.
Очередь продвигалась медленно. Но не было ни конфликтов, ни ругани. Женщин с маленькими детьми, как только они подходили, сразу же пропускали вперед.
16
Когда Надя вернулась, Вася уже спал не раздевшись, а Наташа баюкала Валерика, напевая колыбельную.
– А вот вода! Кому воды?! – закричала разрумянившаяся от мороза девушка.
– Ч-ш-ш… – прижала палец к губам Наташа. – Ставь кастрюлю на печку. У Валерика температура. Градусником не измеряла – губами, но тридцать восемь есть точно.
– Простудился, маленький… – Надя погладила ребенка по головке. – Слушай, у меня дома лекарство осталось от простуды. В моем столе лежит. Давай сбегаю!
– Сиди уж! И так набегались мы с тобой. У меня тоже есть лекарство. Достань из мешка аптечку. Главное, детей нашли! Правда? – Наташа быстро отыскала нужную вещь в мешке. – А кашель мы вылечим.
– А я вовсе и не кашляю, – спросонья отозвался старший сын.
– Вот и молодец!
– Представляю, как твоя мама сейчас переживает! – Наташа испытующе посмотрела на Надю, наливая ей и себе горячий чай. – Ну как ты могла вот так взять и соскочить с поезда?!
– Переживает?! Ты мою маму не знаешь! – тряхнула волосами Надя.
– Мама не может не переживать. Даже за взрослую дочь. Слушай, напиши ей письмо. Она доедет и сразу же его получит.
– Вот только не нужно меня воспитывать. И… вообще… мне домой пора. – Надя решительно встала и направилась к двери.
– Ты хоть поешь с нами! Гречка быстро сварится. Вон вода уже кипит.
– Дома поем. Всем привет! – И Надя ушла.
Наташа вздохнула, уложила Валерика в кроватку и стала варить кашу. Впервые за несколько дней на душе у нее было спокойно.
17
– Опа! Вроде третьего дня простились. – Появление во дворе Нади явно озадачило Юрку.
– А я решила остаться. Это мой город! Почему я должна куда-то уезжать? В общем, спрыгнула с поезда…
– Вот это по-нашему! – Юрка жестом, подняв большой палец, одобрил поступок Нади. – Надь, слушай, а давай погуляем!
Такой быстрой победы Надя никак не ожидала. Конечно, сейчас, когда нет рядом строгой мамы, она надеялась, что у нее больше шансов обратить на себя внимание Панкратова. Но чтобы вот так, сразу же, он пригласил ее на свидание! Надя быстро справилась с нежданной радостью и напустила на себя равнодушный вид:
– Можно.
А куда пойдем?– Есть одно местечко. Тут недалеко.
С Юркой Надя была готова идти хоть на Северный полюс. И жить там с ним в палатке на льдине, как папанинцы [9] . Она даже забыла, что совсем недавно «умирала от голода» – на завтрак съела один сухарик с морковным чаем.
Но голубятня, куда они направились, была недалеко от их дома. Надя знала о ее существовании, много раз проходила мимо, но никогда даже и не мечтала попасть внутрь. Голубятники очень ревниво относились к своим питомцам и чужих в свои владения обычно не пускали.
9
Папaнинцы – участники экспедиции на станции «Северный полюс-1», первой в мире советской полярной научно-исследовательской дрейфующей станции. Состав: руководитель Иван Дмитриевич Папанин, метеоролог и геофизик Евгений Константинович Фёдоров, гидробиолог и океанограф Пётр Петрович Ширшов, радист Эрнст Теодорович Кренкель. Высадка экспедиции на льдину состоялась 21 мая 1937 года. Через 274 дня дрейфа станция была вынесена на юг, в Гренландское море. Льдина проплыла более 2000 км. Научные результаты, полученные в ходе экспедиции, получили высокую оценку специалистов. Все участники экспедиции были удостоены ученой степени доктора географических наук и звания Героя Советского Союза.
Стоило Панкратову открыть дверцу, как пернатые всех оттенков и цветов окружили его плотным кольцом. Одни садились ему на плечи, другие – на ладони, в которых парень держал просо. Он насыпaл его из кулечка, свернутого из газеты.
Юрка с увлечением стал рассказывать Наде о своих подопечных. Она зачарованно слушала, бережно брала их, некоторых даже целовала в клювики.
Панкратов показал, как надо их держать, как запускать в полет. Надя взяла в руки красивого белого голубя – и уже через несколько мгновений он, треща крыльями, взмыл в небо.
18
Окрыленная прогулкой, Надя взбежала на третий этаж. Ее сердце трепыхалось, как тот белоснежный голубь. Она долго искала ключи от квартиры, от волнения не замечая, что дверь не заперта…
Квартира походила на поле боя после окончания сражения. На полу валялись осколки битой посуды, книги, щепки, какие-то тряпки…
Надя ходила по комнатам и не узнавала их. Вынесли всё, что только было можно: посуду, оставшуюся после поспешного отъезда хозяев, одежду, постельное белье, ковер.
Не в состоянии больше смотреть на разруху, царящую в их доме, Надя выбежала, хлопнув дверью. Что делать? Заявить в милицию! А может, сначала…
19
Четвертый этаж, окна слева. Кажется, здесь. В гостях у Панкратовых Наде бывать не приходилось. Секунду помедлив, она постучалась. Сначала негромко. Тишина. Она стояла и стучала кулаками в дверь Юркиной коммуналки, пока та не открылась:
– Юр, нас обокрали! Даже швейную машинку вынесли, сволочи!
– Да ну! Когда?
– Откуда я знаю когда? Вчера или сегодня! И замок сломали. Может, милицию вызвать?
– Надь, давай без паники. У милиции сейчас есть дела поважнее квартирных краж. – Юрка накинул пальто, натянул кепку. – Пойдем посмотрим, что там у тебя. А замок я и сам могу врезать. Дело плёвое.
– Что вы тут кудахчете? – Из комнаты вышла Юркина бабушка, Анна Николаевна (внуки и соседи по дому называли ее баба Нюра). – Марусю разбудите.
Надя зажала рот ладонью: дескать, буду нема как рыба. А бабушка, щуря в полумраке коридора глаза, всмотрелась в Надю: