А. Блок. Его предшественники и современники

10-е годы, рядом с третьим томом лирики, возникает «Роза и Крест» — она

представляет собой, по определению исследователя, «крупнейшее, предельное

достижение Ал. Блока в области драматического творчества»271. Какова же

логика появления ее именно в эти годы, каково то особенное содержание,

которое в этот период Блок счел возможным и необходимым решать именно в

271 Медведев П. Н. В лаборатории писателя, с. 234.

драматургической форме? «Розу и Крест» объединяет с третьим томом, прежде

всего, в огромной степени возросший историзм, ставший у Блока творчески

осознанным художественным принципом для воспроизведения образа

современного человека во всей его трагической противоречивости. Образ ветра

истории проходит через весь третий том, трагический «ангел бури» принимает

разные, всегда жизненно конкретные формы в разных разделах книги; иногда

этот ветер подымает «ледяную рябь канала», т. е. пронизывает весь ужас

современной прозаической жизни, но от него же «пригнулись к земле ковыли» в

цикле «На поле Куликовом», где тот же современный человек дается в его

глубочайшей исторической генеалогии, с его возможностями подвига в борьбе с

темными началами жизни и в себе самом и в мире («Недаром тучи

собрались…»). Отсюда понятно, какой значительный интерес представляет для

Блока в этот период собственно историческая тема. Зная Блока — гениального

лирика, автора третьего тома, можно заранее сказать, что произведение на

историческую тему должно быть у него пронизано современными аналогиями и

ассоциациями, что он будет искать в истории возможностей углубленного

понимания корней антагонизмов и коллизий, душевных драм, важнейших

жизненных вопросов, остро стоящих перед современным человеком.

В творчестве Блока в целом «Роза и Крест» стоит несколько особняком,

потому что возникновение ее не совсем обычно для блоковской художественной

деятельности — вещь писалась по заказу, и хотя в ходе работы сильно

изменились и основной замысел, и способы его воплощения, и жанровые

установки автора, тем не менее первоначальные наметки всего построения

(замысел балетного, затем оперного либретто, — напряженно ища способы

решения конфликта уже драматического типа, Блок все еще продолжает в

дневниках и письмах именовать произведение «оперой») не могли не наложить

своего отпечатка на творческий процесс. Конечно, в «Розе и Кресте» сказался в

каком-то виде весь духовный и художественный опыт Блока, в частности в

создании лирического характера. Но сказался он не прямо, а опосредованно,

через реализацию внезапно, вне органического движения блоковского

творчества, возникшего замысла. Поэтому, скажем, невозможны аналогии с

ранним воплощением столь излюбленных Блоком-лириком условных образов

людей средневековья, и ясно, что глубокий трагический контраст между яркими

характерами героев европейского прошлого и современностью в гениальном

цикле «Итальянские стихи» имеет более существенное значение для «Розы и

Креста». В этой связи понятен пафос, с которым Блок отрицает внешнюю,

антуражную историчность в своих многочисленных высказываниях о «Розе и

Кресте». Но здесь же возникают и характерные внутренние коллизии. Ведь

Блок одновременно настаивал на том, что в более сложном смысле, в

социальном плане, он стремился изобразить помещичью жизнь феодальной

Франции, которая, по его мысли, «нисколько не отличалась от помещичьей

жизни любой страны и любого века» (IV, 531). Подобный разрыв двух аспектов

историзма — более глубокого, обобщенного, и внешнеизобразительного —

свидетельствует, конечно, не только о сильных сторонах блоковской

художественной мысли, стремящейся к большим историческим обобщениям и

связям с современными общественными коллизиями, но и о ее слабости, о

трактовке художественного правдоподобия как чего-то относительно внешнего

и случайного. Этот разрыв сказался как в процессе работы над драмой, так и на

результатах работы. Теснее и прямее всего «Роза и Крест» связана с

предшествующей драматургией Блока. Первоначальный замысел произведения

во многом представлял собой попытку нового решения проблем, которые

поставлены в трилогии лирических драм 1906 г. Здесь возникала острая

коллизия между пройденным уже этапом и тем, что Блок нашел в ходе всей

своей эволюции. Это противоречие обострилось в процессе создания

характеров, где наметка основного замысла часто тянула в прошлое, а навыки

Блока-художника 10-х годов подсказывали совсем иные решения. Это придает

особый драматизм самой творческой истории пьесы272.

Далее, в решении характеров, конфликта и сюжета большое значение имеет

работа Блока над «Песней Судьбы» и, прежде всего, поиски способов слить

обобщенный историзм, как основу характеров и сюжетного движения, с

жизненной конкретностью. В целом в «Розе и Кресте» осуществлена попытка

дать наиболее зрелое воплощение той программы драматургической работы,

которая была намечена в письме Блока В. Я. Брюсову от 17 октября 1906 г. в

связи с переговорами о «Короле на площади»: «… очень хочу драматической

формы, а где-то вдали — трагедии» (VIII, 164). «Роза и Крест» как раз и

представляет собой опыт создания монументальной трагедии на основе

исторического конфликта; размышляя над проблемами сценического

воплощения «Розы и Креста», Блок подходит к определению отнюдь не

узкоформальных для него задач: «“верность истории” и плюй Шекспир» (IX,

286). Так конкретизируется для Блока на этом новом этапе издавна волнующая

его проблема драматургии «театра больших страстей и потрясающих событий».