Абраша

– Странно, но вы почему-то сводите всю нашу жизнь и, видимо, нашу историю к новозаветному эпизоду…

– Не эпизоду, не эпизоду! – Абраша ощетинился, резко поднялся, отошел на несколько шагов, Алена с изумлением смотрела на него снизу вверх, даже голову вобрала в плечи. – Не эпизоду, а поворотному моменту истории, ее оси, точке отсчета, кульминации ее, если хотите, величайшей и судьбоносной драме, которая определила весь дальнейший путь человечества.

– Да вы сядьте…

– Вам это кажется странным, но судьбы наши связаны с той великой и трагической историей. Вот вы начали говорить о вашем ученике, которого все одноклассники не любят, не просто не любят, а всячески травят, издеваются, насмехаются – не так ли?

– Да…

– А почему? Потому что он – горбатенький, заикается? – Нет. Как я понял, потому что он еврей.

– Но он и горбатенький и заикается, несчастный.

– Вы прекрасно понимаете, о чем я…

– Всё прекрасно понимаю, хотя… Нет, я понимаю, что вас волнует судьба еврейского народа – судьба действительно трагическая, судьба, где кровавой жестокости было больше, чем в судьбах других народов, но, всё же эта судьба не исключительная…

– Исключительная! Исключительная, хотя бы потому, что никого не убивали только за то, что он родился в лоне такой, а не иной национальности – про веру, религиозную нетерпимость не говорю, говорю только о крови, – причем убивали не в локальном по времени или месту конфликте – это бывало, а на протяжении всей четырехтысячной истории народа и – повсеместно. Но главное, потому что только иудеи – единственная оболганная, оклеветанная нация! – Абраша завелся, последние слова он просто выкрикнул. – Трагические судьбы у многих – согласен, но с такой устоявшейся, въевшейся в сознание человечества ложью, оплаченной миллионами и миллионами ни в чем не повинных жизней, вы не встретитесь. Я уж не говорю о том, что из иудейской цивилизации, как из зародыша, произросли, во-первых, фундаментальные столпы культуры homo sapiens’a: равенства перед Законом – Божественным и человеческим, диалектика индивидуального сознания и, соответственно, личного искупления, и общественного сознания и, соответственно, социальной ответственности, иудеи систематизировали и проанализировали непознанное, породив, тем самым монотеизм, давший миру иудаизм, ислам, христианство. Во-вторых, евреи создали важнейшие институты современного мира: молитву и всеобщее образование, независимую судебную систему и церковь, отделенную от государства, спасение души и демократическую форму правления, разделение властей и банковскую систему, если бы не было евреев, то не было бы Христа и Эйнштейна, Андрея Первозванного – покровителя России и Христофора Колумба, Фрейда и Спинозы, Нильса Бора и Маркса, Сервантеса и Чарли Чаплина, Гейне и Мечникова…

– Мечников тоже?

– Да. По матери – Эмилии Невахович – дочери основателя русско-еврейской литературы Лейба Неваховича.

– Ну, хорошо, Абраша, милый, я же не спорю. Что вас так волнует, что раздражает? Вы ведь произносите истины, никем не оспариваемые… И, возвращаясь к неясностям и нестыковкам…

– Вы истинно прирожденный математик, гнете свою линию с железной логикой, молодец.

– Так, возвращаясь, какое отношение к моему Зяме Лоцманову имеют разночтения или неясности в Библии?

– Естественно, многие неясности значения большого не имеют, но вся беда в том, что, когда начинаешь сомневаться в деталях, возникает недоверие к основному – а это Основное, его прочтение, интерпретация, понимание и развитие в веках – это наша история, это наши судьбы, замешанные на море крови, ненависти, мрака.

– Например…

– Например… Вы задумывались когда-нибудь, почему иудейская цивилизация оказалась самой жизнестойкой, исключительно жизнеспособной?

– Вы еврей?

– Это имеет какое-то значение?

– А вы как думаете?

– Вот именно. Так вдумайтесь: средний возраст цивилизаций, как считают многие, – около тысячи лет.

– Шпенглер, к примеру.

– Точно! А вы эрудированная девушка! Примерно около тысячи лет. До полутора тысяч, не более. Затем цивилизация заканчивает свое существование, согласно нашему с вами Шпенглеру, или перерастает в другую, согласно Тойнби. Примерно столько просуществовали Шумеро-Аккадская, затем разделившаяся на Ассирийскую и Вавилонскую, Минойская или Греко-Римская – Эллинская цивилизации. Если бы евреи подчинялись общемировым законам развития цивилизаций, то их история должна была закончиться где-то к седьмому – шестому веку до нашей эры. То есть к моменту распада империи Соломона на Иудею и Израиль. Казалось, что самая распространенная из «речных цивилизаций» – Древнеегипетская намного пережила иудейскую – просуществовав…

– При чем здесь евреи?

– Евреи всегда «при чём». А если серьезно, то вдумайтесь…

– Я уже вдумываюсь, вдумываюсь…

– … только три цивилизации пережили своих ровесников и насчитывают историю более трех – четырех тысячелетий и продолжают прогрессировать. Это…

– … китайцы, индийцы и…

– и иудеи. Уникальность последней цивилизации в том, что она, в отличие от своих «партнеров-долгожителей», больше половины своей истории – со времен разрушения Второго Храма до 48 года – не имела своего государства, своей территории и существовала в рассеянии. При всем ужасе своего существования в диаспоре, при всех немыслимых гонениях и травле, пожалуй, никто так не воздействовал на мировую, европейскую, прежде всего, историю, нежели евреи.

Старая лохматая собака подошла, присела. Ее глаза слезились. Хвост дружелюбно расслабился. Она тоже прислушивалась к человеческому голосу, к его тембру, модуляциям, убеждающим и успокаивающим.

– Я не закончил. Итак – еврейская цивилизация, при всей своей уникально трагической истории и невероятно сложных условиях существования выжила и не собирается уходить на задворки истории. Почему? – А потому, что неукоснительно соблюдала эта нация Закон. Как был заключен союз между Господом и семидесятипятилетним Авраамом – а случилось это за две тысячи лет до Рождения Христа, – по которому потомки Авраама стали Избранным Народом, и как получили они землю Ханаан при одном условии, что все мужчины Избранного Народа будут делать обрезание на восьмой день после рождения или обращения, – так и совершают почти четыре тысячи лет неукоснительно сей обряд.

– Это в СССР-е то?

– СССР-у вы не берите. Это вообще не цивилизация. Здесь даже крестят детей тайком… если крестят. Девяносто девять процентов боятся. Да и не нужно это им. Во всем же нормальном мире – да, евреи делают обрезание на восьмой день. Как было сказано в «Скрижалях завета», полученных Моисеем из рук Всевышнего, «Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя…» и так далее, так и не работают правоверные евреи по субботам, аж по телефону не говорят, в машины не садятся, хотя, по-моему, в машине покататься, это не работа, а одно удовольствие… И так во всем. Как не ели свинину четыре тысячелетия назад, так и сейчас – немыслимо представить, как не мешали молочное с мясным… Да что говорить! Незыблемы были Законы иудейские.

– Ну и что?

– А то, милейшая Алена, только один раз они были нарушены. Причем все сразу.

– Когда?

– В ночь на 13 Нисана, когда судили Христа.

– Абраша, простите, а вы верите в то, что Христос действительно существовал, и действительно воскрес из мертвых?

– Это очень интимный вопрос, и я на него не отвечаю. Впрочем… Впрочем, вам отвечу. Да, я убежден в том, что существовал этот реальный человек, несправедливо и противозаконно осужденный и принявший мученическую смерть, и я верю в его тварную – человеческую и нетварную – Божественную природу, как и в то, что эта мученическая и несправедливая смерть человека Иешуа была и тварным воплощением Божественного Замысла, и необходимым условием прихода Мессии. И верю, что евреи были виновны в его смерти так же, как мы с вами или китайский император. Говоря об оболганном народе, я именно это имел в виду. Впрочем, это, возможно, сложно, да и неинтересно для вас. Вы не обижайтесь. Это так далеко от наших каждодневных забот.

– Вы напрасно расшаркиваетесь. Мне интересно – прозвучало не очень искренне, Абраша это заметил и, не скрывая, усмехнулся, но продолжал – его прорвало и мало что могло его остановить. – Однако не это важно. В конце концов, кто-то верит, кто-то не верит, кто-то колеблется, кому-то – а таких большинство – всё до лампочки. Важно другое: в сознании человечества обстоятельства смерти Иисуса, вне зависимости, как это было на самом деле, не подлежат сомнению, обсуждению, изучению. Это – догма. А эта догма, эти обстоятельства последних земных дней Иисуса, описанные в Евангелиях, не совпадают с тысячелетними законами и традициями еврейского народа.

Алена поначалу не очень внимательно вникала в слова Абраши, она смотрела на его профиль, слушала интонацию его голоса, наслаждалась пьянящим ароматом хвойного леса, песчаного карьера, вереска. Еще одна электричка прошмыгнула внизу. Солнце неторопливо заваливалось к синеющему далеко внизу лиственному лесу. Однако постепенно монолог Абраши ее увлек.

– Трижды судили Христа. Но не суд у Пилата, и не суд у Ирода Антипы важен для меня. Первый и последний – самый важный суд, согласно Евангелиям, – суд Синедриона. И тут главная загвоздка.