Адмирал Ушаков. Том 2, часть 2

дыр-бее объясняются, что намерен он вести сюда десять тысяч

или больше и произвесть худые дела противу нас. Я в то ж

время объяснился об оном с Кадыр-беем и Махмут-ефендием;

ежели он предпримет таковую дерзость, я почту это открытием

его бунта против Блистательной Порты и противу нас, и [на]

все его суда, на которых переправляться будут сюда его войска,

ежели они и с ним будут вместе, пошлю военные суда, и велю

их потопить для прекращения всякого неприятства, чинимого

с его стороны, и раздоров войск его противу жителей здешних,

дабы не случилось междуусобной войны, ибо они друг друга

совсем терпеть не могут, о чем уже я многократно объяснялся;

просил я Кадыр-бея и Махмут-ефендия, чтобы албанцам али-

пашинским заплатя все что следует, даже и дав награждение за

их службу при вылазках за удерживание неприятеля и за

недопущение его к разным помешательствам производимых действий

с батарей, потом чтобы непременно приказать им чрез три дня

отправиться в свои места; три дня после того уже прошли,

а исполнения я никакого не замечаю, кроме как те же слухи

умножаются о Али-паше и о его намерениях. По таковым

обстоятельствам, чтобы сии албанцы не произвели худых своих на-

мерениев и пока мы еще не исправились судами к отправлению

французского гарнизона готовящимися, чтобы они не

покусились предпринять чего либо важного вместе с французами;

городские ворота с сухого пути по сие время содержим мы с Ка-

дыр-беем и с Патроиа-беем запертыми, не впуская в них

никого; обыватели города и все в нем находящиеся, боясь послед-

стоиев, таковую нашу предосторожность даже обожают своею

бдагодарностию, но прочие считают, что город и крепости по сие

время блокируются албанцами Али-паши, распускают все слухи,

что Али-паша точно с войсками своими будет к ним на помощь,

чего, я почитаю, быть никак не может, ибо я его ни до чего

худого отнюдь не допущу, да и сам он не может иметь столько

духу, чтобы повергнуть себя в пропасть неминуемую. Я

покорнейше прошу ваше превосходительство обо всем оном с

Блистательной Портою объясниться и Али-пашу удержать от его наме-

рениев, ибо всегда он с французами имел переписку, что и

в письмах, взятых мною от французов в Мавре, значится; здесь

может быть на несколько времени моим бдительным старанием

она была приудержана, и может быть он теперь потерял

надежду себя удержать в границах, но теперь старается он

предупредить нас своими несправедливыми отношениями и получить

на них резолюцию, чтобы быть ему с нами товарищем, что

и случиться может, ежели ему поверят; не дождавшись наших

донесений уверяют, что он много имеет сильных друзей, но

ежели сие случится, я обо всех обстоятельствах с подробностию

всеподданнейше донесу государю моему императору, великому

визирю и его султанскому величеству, ибо интерес мой

единственно в верной и усердной службе обоим империям, равно

и исполняю пользу общественную; прошу как наискорее на все

оное исходатайствовать резолюцию и с нарочным курьером

прислать ко мне, я боюсь, чтобы в продолжении времени не

случилось через него чего-либо неприятного, а особо упорной бытно-

стию здесь войск его и к ним приумножения; Али-паша сначала

и весьма долгое время стоял с войсками своими против Мустафы-

паши и всем препятствовал и не допускал к нам помочи. Мы

его примирили, и тогда, когда он увидел, что французы сильно

преукрепились и с малым числом войска не можем мы взять

крепости, тогда мучил нас присылкою по малому количеству

и переслал к нам до двух тысяч, а когда уверился явно, что

нельзя взять нам с сим малым количеством и, испробовав нас

всякой обманчивостию, напоследок формально отказал, как выше

означено, и притеснял нас в рассуждении провианта, жа\ова-

ния и пуль единственно в удержание от взятии крепостей.

Следовательно, в деле сем о взятии Корфу товарищества его теперь

я принять не могу, и не по чему ему не следует; на

свидетельство целого света я могу послаться, как и кем взяты сии

крепости. Махмут-ефендий с Кадыр-беем сказывали мне, что всегда

о худых поступках Али-паши и обо всем оном к Блистательной

Порте писали со всякой подробностию, и мне говорили, чтобы

я от себя писал также, о чем я к вам относился, и ныне, когда

видели и слышали о Али-паше все доходящие выше означенные

объяснения и что между нами о сем говорено, хотели о>ни

непременно с такою же точно подробностию писать, просили, чтобы

и я отнесся об оном прямо к Блистательной Порте и к

верховному визирю, но я отношусь к вашему превосходительству и вас

прошу объясниться как следует и доставить ко мне решительный

отзыв с нарочных курьером нимало не умедля, которого я

ожидать имею.

Федор Ушаков

Письма вашего превосходительства от 19/30 октября и от

23 октября 3 ноября о отправлении комиссионеров от Порты

и о рекомендации Шукри-ефендия я имел честь получить

и прежде сего о том вас почтеннейше уведомил, но провизия от

него весьма медлительно доставляется; ежели и впредь

доставление провизии последует такое же, то эскадры наши будут

стоять совсем без деятельности, даже в самых наиважнейших

обстоятельствах может последовать упущение без нашей вин-

ности: без провизии корабли в море нигде быть не могут. Дай