Адмирал Ушаков. Том 3

оные, поступать, как с разбойниками, також выгонять гарнизоны

турецкие, где они ведут себя беспорядочно и сопровождая по

вышесказанному действия таковые жалобою и требованием

сатисфакции, то все сие сходно будет с существом правительства

турецкого и худых последствий не произведет, напротиву того,

нет ничего вреднее с турками, как уступчивость и снисхождение.

Само по себе разумеется, что при наичувствительнейшем

отмщении за обиду должно тем более соблюдать в жалобах и в

требованиях удовлетворения тон, достоинство империи не

нарушающий и ласкательствующий тщеславию турок.

Несколько дней пред получением писем ваших рейс-ефенди

просил меня написать к вашему высокопревосходительству, чтоб,

следуя в отдаленные края с ескадрою оттоманскою, потщились

сохранить с Кадыр-беем прежнее доброе согласие и дружбу и

еще, чтобы накрепко от вас приказано было остающимся

начальникам в островах иметь попечение о соблюдении такового же

согласия меж обывателей и турков, которые, как уже нам

известно, по необузданности своей подвержены шалостям. Я

обещал писать, и потом депутат граф Ловердо открыл мне, что при

самом отъезде его из островов обыватели убили и ранили до

10-ти турков, которые хотели увезти мальчиков, а в другом

месте муж за непочтение к жене отрубил турку руку. Если бы

и более того было сделано, то сие ни мало не вредно, а паче

полезно быть может. Но должно много жаловаться и требовать

удовлетворения.

Имею честь быть и проч.

г.

От командующего десантными войсками в Неаполе флота

капитана и кавалера Белле о состоянии команды, ему вверенной,

табелей во все время я не получил ни одной.

Следовательно, о числе служителей сведения не имею. При

разных сражениях и атаке крепостей в рапорте его означалось

число убитых и раненых, а именами не показаны, кто убиты и

кто ранены, следовательно, и мне рапортовать в вышнее

начальство нельзя, и не известен даже обер-офицер убитый, но кто

именно, и о том не показано, да и донесения о действиях,

обстоятельства описаны весьма недостаточно. Господин Белле

относился мимо меня к министрам и требовал донесения государю

императору, а ко мне никакого сведения не доставил, а ныне

которое я получил, то никакой аккуратности в нем нет, и реляции

к государю из оного донесения сочинить неможно; хотя дела его

и войск, ему вверенных, и весьма хороши и достаточны, но чрез

нестарательность о письме не могут быть в представлении моем

описаны, как бы желалось; доставьте мне обо всем

обстоятельное сведение. Он везде писал, что делал он, а прочих союзных

почти не поминал, что те делали. В капитуляциях везде сделал

он упущение, все написаны они в пользу англичанам, а он не

старался к своей и государя императора чести и славе. Я со

своей ескадрою отсель вскорости отправлюсь в Неаполь и там

надеюсь с вами видеться, между тем, ежели не успеете доставить

рапорт ваш ко мне, приготовьте все к моему приходу в Неаполь.

По выходе с отделением в море плавание имел и Неаполя

достиг благополучно. Во время плавания замечено: на вверенном

мне фрегате «Св. Михаил» течь умножается в равномерный ветр

и в малое волнение в 8 часов от 26 до 40 дюймов, а ныне

в сутки около 12 дюймов. Уповательно, сия течь происходит от

червоядения, ибо фрегат имеет обшивки, как внешнюю, так и

внутреннюю большею частью сосновые. Командиры фрегатов —

«Св. Николая» капитан Марин и «Григория Великия Армении»

капитан Шостак — рапортами доносили: первый, что во время

плавания примечена течь до 1V2 дюймов в час и оторвало в

носовой части фальшивую обшивку пять поясов, которую, видно,

что уже гвозди от перержавчины не могут держать; также

переломился у него грот-марса-рей от гнилости; второй, [что] во

время плавания в брамсельный ветр происходила во фрегате течь

в 4 часа 8 дюймов, в марсельный— 15, а в риф-марсельный

в каждый час прибывало по 24 дюйма, которая не от чего иного

происходила, как от гнилости в пазах...1

Лондонский двор испросил от Порты Оттоманской

дозволение навербовать две тысячи албанцев, к которым назначенные

от того двора офицеры, амуниция и проч[ее] имеют быть

присланы в Корфу, яко в удобнейшее и безопаснейшее место. По

представлению ко мне английского министра прошу ваше

высокопревосходительство истребовать от сената агличанам

всевозможное дружеское пособие в возложенном на них служении, яко

в деле, в успехе которого по высочайшему повелению и я

участвовал. Драгоман Порты просил было меня назначить для

собрания албанцев рандеву в острове Корфу. Я в том извинился не-

субординациею албанцев и недоверенностью к ним обывателей за

худое поведение их пред сим во время блокады тамошних

крепостей, находя притом удобнее означить тот рандеву в одном из

портов на берегу Албании, и оставляю, впрочем, сенату решить

сие иначе, но депо нужной амуниции, квартирование офицеров

аглинских и сохранение определенной на сие суммы не может

быть [нигде], как в городе Корфу, где имеются магазейны,

которых отводу агличане будут требовать, и домы для их

квартирования.

По прибытии в Палермо получил я из Неаполя от капитана

Белле августа от 19-го числа рапорт1, коим доносит, что июня