Адвокат вольного города 7

Мы мило поболтали, и я отправился по последнему адресу.

Шестой нотариус оказался большим оригиналом, он был пьян, причём пил вместе со своим помощником.

Пока я консультировался у него по поводу сделки по продаже дома, он «намахнул» два стакана гавайского рома. Не то чтобы я так круто разбирался, просто он прижимал к столу литровою бутылкой пачку слегка помятых и с оттиском подошвы армейского ботинка документов, вот я и прочёл.

— А Вас когда-нибудь отстраняли? Приостанавливали статус? — невинно спросил я.

— Что? Да как Вы посмели такое спросить! — он нахмурился и попытался сфокусироваться на мне, но жирная муха, которая пролетела у него перед носом сбила фокусировку и настрой. — Ну да, было два раза. Ну кто же знал, что машина украдена утром у казначейства! А то, что деду пистолет приставлен был к спине… Так я не обязан пистолеты проверять, это частные отношения его с теми разбойными… родственниками.

— Я понял. Знаете, мне надо срочно отойти к машине, уровень масла проверить, давление в шинах. Пока, я побежал.

…

Изрядно голодный, зашёл в центре ресторацию «Эрмитаж» прямо возле Центральной площади.

Играла музыка из автомата, хотя в глубине помещения сцена. Вечером, наверное, и группа играет, веселит народ.

Была полутьма и сейчас людей в заведении, рассчитанном на полторы сотни посадочных мест, не больше шести.

Ко мне подошёл молодой подтянутый татарин, облачённый в безупречный смокинг.

— Мсье желает отобедать?

— Исэнмесез! — вздрогнул я. — Да, хотел бы пообедать.

— Меня зовут Закир. Присаживайтесь сюда. Мсье один или ожидается компания и будет нужен стол побольше?

— Один как перст.

— Вот Вам меню, я подойду, когда Вы его изучите.

— Простите, Закир, — я закрыл и положил меню, чем вызвал вопросительный взгляд официанта.

Но, меня можно понять, я в их расстегаях и азу не силён, и в заведениях питаюсь редко.

— Посоветуйте мне что-то… Что есть по мясу?

— Может, для начала, суп?

— Да.

— Какой?

Да твою ж мать, хотелось спросить, а что, у вас их два? Но, ясен перец, в таком заведении есть две дюжины супов.

— Допустим, борщ.

Я побоялся, что он спросит, какой борщ и я поплыву, потому что в крутой кухне тоже полно вариантов.

Однако он сделал себе пометку.

— Холодной водки к борщу? Графинчик?

Здорово живёшь, нормально так люди обедают.

— Нет… Мне доктор запретил пить, поджелудочная, зараза, вместе с щитовидкой.

— Горячее? Вы говорили про мясо?

— Да. Какое порекомендуете?

— Телятина нежная в сливочном соусе и с восточными травами сегодня удалась

— Во, её и давайте.

— Гарнир?

— Рис.

— Какой?

Едрён бульон!

— Басмати, если есть. С соевым китайским соусом, без специй, чтобы шло гротеском к яркому мясу, — я решил повыёживаться.

Он записал.

— Салат?

— Что-то лёгкое, на Ваш вкус. С уксусовой заправкой.

— Попрошу повара для Вас подобрать. Хлеб?

— Да.

— Какой.

— Белый, если у вас есть собственной выпечки.

— Конечно. Десерт?

— Да… — прежде чем он с поистине героическим терпением спросит меня «какой», — что-нибудь с кремом.

— Чаю?

— Да, вот чаю надо, совсем забыл. Чёрный классический.

— «Эрл грей». Могу подать сразу чайник.

— Да, будет чудесно.

…

Через час сорок минут я вышел из заведения, вернее почти выкатился, откушав так знатно, словно собрался добраться до Кустового пешком. Официант, которому я совершенно заслуженно дал десять рублей на чай, сердечно распрощался со мной.

А я пока размышлял мне, как попасть в так нужный мне город иным, нежели пеший переход, способом.

Была в «доезде» одна неприятная деталь, при приобретении билета и собственно, проезде, предъявлялся паспорт.

А гарантии, что у Вьюрковского не будет шпионов, что в Челябинске, что на общественном транспорте, не было.

Пока что я отправился в центральный парк, где посидел на лавке, почитал местную газету и послушал, как работает экстравагантный музыкант в дальней части аллеи. Необычный последователь то ли Каллиопы, то ли Эвтерпы аккомпанировал себе на балалайке и исполнял, причём, внезапно, не частушки, а нечто вроде баллад собственного сочинения про вольных людей, что отправляются в Сибирь искать там золото и самоцветные камни.

Когда он закончил, было уже темно, и пока он сворачивался, я подошёл и вручил ему пять рублей за отличное настроение и хорошо проведённое время.

Музыкант эти деньги с достоинством принял.

Направившись в направлении улицы, чтобы поймать извозчика, взором я почувствовал пятерых молодых прокуренных пареньков, двое из которых прятались в кустах, а остальные просто в полутьме.

Ну, что они тут делают, нетрудно понять. Гопота челябинская. Город большой, богатый, развитой, но и промышленность вместе с «городскими окраинами» развита. Да, парк центральный, но и жертвы тут бродят достаточно богатые.

Усмехнувшись, я сотворил иллюзию бронированной креветки и пустил её по аллее впереди себя. Они в растерянности оцепенели. Всё же прорывы — распространённая штука в Кустовом, где само пространство искалечено множеством порталов, для Челябинска это совершенно нетипичная штука.

Но когда креветка остановилась возле кустов и стала поворачиваться к ним, угрожающе шипя (да, постепенно я научил свои иллюзии издавать негромкие звуки), нервы искателей лёгкой наживы не выдержали, и они храбро совершили тактическое отступление, открыв мне свободный путь.

— Куда едем, господин хороший? — спросил извозчик.

— В «Трансвааль». А что, говорят, что беглый гражданин может добраться отсюда до Кустового?

— А Вам-то такое пошто? — с отчётливо прозвучавшим сомнением спросил он.

— Не мне, разумеется, может быть одному моему другу надо туда попасть.

— Билеть пусть купить, — он стеганул лошадку и двинулся в путь.

— При покупке билета надо паспорт предъявлять.

— Дык и в чём же проблема? — скептически вопросил извозчик.