Афоризмы
Шрифт:
Правители всегда подозревают и ненавидят тех, кто может прийти им на смену. [2226]
Смерть равняет всех, таков закон природы, но с ней приходит либо забвение, либо слава в потомстве. Если же один конец ждет и правого и виноватого, то достойнее настоящего человека погибнуть не даром. [2227]
На преступление [государственный переворот] шли лишь немногие, сочувствовали ему многие, а готовились и выжидали все. [2228]
2226
«История», I, 21
2227
«История», I, 21
2228
«История», I, 28
Власть, добытую преступлением, еще никто никогда не сумел использовать во благо. [2229]
Преступлению (…)
В позоре спасения нет. [2231]
Трудно сказать, был ли Пизон в самом деле врагом Виния или враги Виния хотели в это верить: всегда легче считать, что человеком движет ненависть. [2232]
2229
«История», I, 30
2230
«История», I, 32
2231
«История», I, 33
2232
«История», I, 34
Стремясь стать владыкой, он вел себя, как раб. (О заискиваниях будущего императора Отона перед толпой.) [2233]
Как бывает обычно, (…) лучшими казались те меры, время для которых было безвозвратно упущено. [2234]
Частным человеком казался он [Гальба] выше частного и, по общему мнению, мог бы править, если бы не был правителем. [2235]
2233
«История», I, 36
2234
«История», I, 39
2235
«История», I, 49
[О междоусобной войне:] Победитель все равно будет хуже побежденного. [2236]
Человек всегда спешит примкнуть к другим, но медлит быть первым. [2237]
Во время гражданских смут самое безопасное – действовать и идти вперед, а не рассуждать. [2238]
Подлость – более короткий путь к должностям, которые даются обычно в награду за доблесть. [2239]
2236
«История», I, 50
2237
«История», I, 55
2238
«История», I, 62
2239
«История», I, 72
Преступно захваченную власть не удержать, внезапно вернувшись к умеренности и древней суровости нравов. [2240]
В гражданской войне (…) победители и побежденные никогда не примиряются надолго. [2241]
Погибнут оба – один оттого, что проиграл войну, другой – оттого, что ее выиграл. [2242]
Лучших вела любовь к отечеству, многих подталкивала надежда пограбить, иные рассчитывали поправить расстроенное состояние. И хорошие люди, и дурные – по разным причинам, но с равным пылом – жаждали войны. [2243]
2240
«История», I, 83
2241
«История», II, 7
2242
«История», II, 7
2243
«История», II, 7
Так уж устроены люди: с неодобрением смотрят они на каждого, кто внезапно возвысился, и больше всего скромности требуют от человека, который недавно был им равен. [2244]
В веселии чернь столь же необузданна, как и в ярости. [2245]
Во время гражданской войны солдатам позволено больше, чем полководцам. [2246]
Много говорит о смерти лишь тот, кто ее боится. [2247]
2244
«История», II, 20
2245
«История», II, 29
2246
«История», II, 29
2247
«История», II, 47
Легче
увлечь за собой целую толпу, чем спастись от коварства одного человека. [2248]Когда человек задумал какое-то дело, близкие обычно предсказывают ему успех. [2249]
Каждому, кто попадает на вершину могущества, в первую минуту глаза как бы застит туманом. [2250]
Армия, которую еще никто не видел, всегда кажется опаснее. [2251]
2248
«История», II, 75
2249
«История», II, 78
2250
«История», II, 80
2251
«История», II, 83
Деньги – становая жила войны. [2252]
Неограниченная власть никому не внушает доверия. [2253]
Дело воина – стремиться в бой, дело командира – не торопиться. [2254]
Самое худшее, что можно выбрать в беде, – средняя линия. [2255]
Как часто бывает в минуты смертельной опасности, все командовали, и никто не выполнял команд. [2256]
2252
«История», II, 84
2253
«История», II, 92
2254
«История», III, 20
2255
«История», III, 40
2256
«История», III, 73
[Вителлий] думал, что дружбу приобретают не верностью, а богатыми подарками, и поэтому окружали его не друзья, а скорее наемники. [2257]
Во время смут и беспорядков чем хуже человек, тем легче ему взять верх; править же в мирное время способны лишь люди честные и порядочные. [2258]
Единственное благо – честность, единственное зло – подлость; власть же, знатность и все прочее, постороннее душе человеческой, – не благо и не зло. [2259]
2257
«История», III, 86
2258
«История», IV, 1
2259
«История», IV, 5
Плохим императорам нравится неограниченная власть, хорошим – умеренная свобода. [2260]
У победителей никто объяснений не требует. [2261]
Особенно трусят те, кто кричат больше всех. [2262]
Война привлекала его больше, нежели ее исход. (Об одном из полководцев Вителлин.) [2263]
2260
«История», IV, 8
2261
«История», IV, 14
2262
«История», IV, 34
2263
«История», IV, 34
Люди уходят, примеры остаются. [2264]
Лучший день после смерти дурного государя – первый день. [2265]
Молва всегда раздувает до невиданных размеров и правду и ложь. [2266]
Развязать войну могут и трусы, а бороться с ее опасностями приходится смелым. [2267]
Чем ближе люди по родству, тем более острое чувство вражды питают друг к другу. [2268]
2264
«История», IV, 42
2265
«История», IV, 42
2266
«История», IV, 50
2267
«История», IV, 69
2268
«История», IV, 70