Агент Их Величеств. Часть 2

Кофе и еда оказали на Фигаро самое благоприятное воздействие: дожевав бутерброд, он вытер руки салфеткой, небрежным жестом распахнул дверцу автомобиля и, вскарабкавшись по хромированной подножке, плюхнулся на водительское сиденье.

Он покрутил ручку магнето, вставил ключ в замок зажигания, отключил рычаг сцепления, и, выжав от себя барабан стартера, повернул ключ вправо.

«Рейхсваген» взрыкнул, чихнул, стрельнул мотором, и заворчал: спокойно и мерно, слегка подрагивая всеми своими стальными сочленениями. Запахло керосином, но запах тут же исчез, унесённый холодным осенним вестром. Фигаро обернулся: из выхлопной трубы не валили клубы чёрного дыма, и не текла вода.

Это было хорошим признаком: похоже, двигатель машины не собирался заклинивать прямо здесь и сейчас. Дёрнув рычаг коробки передач на нейтралку, следователь отрегулировал сиденье под свой рост и, давая мотору прогреться, достал из саквояжа томик «Почти что легенд».

«Астратот, – думал Фигаро, – что я вообще знаю об Астратоте? Его имя часто встречается в формулах Запирающих и Открывающих, а также в разных защитных заговорах. Мелкий демон, мост между Внешними Сферами и землёй. В сказках он то карлик, живущий в глухом лесу и награждающих смекалистых путешественников, то великан-лесоруб, забирающий у людей сердца. Не злой и не добрый, скрытный, но иногда любящий потрепать языком, слабый, но в силу этой своей слабости свободный и не зависящий от собственного Имени. Его нельзя привязать, но можно случайно встретить... Блин, не демон, а какой-то цветок папоротника, право слово... Ага, а вот и история, которую я ищу...»

История, если подумать, была довольна мрачная, однако Аристан Круассо сумел таки в своей неподражаемой манере сделать из трагедии балаган (Фигаро в который раз мысленно отдал честь литературному гению ехидного британца). В рассказе, который в «Легендах» назывался «Разделить по-братски» речь шла о двух братьях-плотогонах, сплавлявших лес по реке и имевших с того свой небольшой барыш. Правда, ну совсем уж небольшой, потому что когда у младшего брата заболела жена, то даже их объединенных накоплений не хватило на лекарство. Зато старший вспомнил одну легенду, которую как-то рассказал ему отец: если ночью отправиться в Самую Дремучую Чащу Чёрного Леса, и не побояться заночевать там у старого дуба, то можно повстречать лично господина Астратота, а дальше – как повезёт; судя по рассказу покойного папаши братьев, дальнейшая судьба храбреца во многом зависела от настроения демона.

Так или иначе, от безысходности братья решили рискнуть: прихватив с собой на всякий случай рогатины и дубины, они отправились прямиком в вышеупомянутую Чащу, где и заночевали у дуба. В полночь к ним заявилась стая волков, которую братьям удалось обхитрить (они забрались в нору под корнями, и стали реветь как медведи), потом, понятное дело, на звуки пришёл медведь, которому братья заболтали уши, притворившись вендиго, но когда к дубу явился, собственно, вендиго, братья поняли, что их способности к быстрому тактическому планированию исчерпались.

Тогда старший брат вышел к Хозяину Леса и сказал: «Дедушка, прошу, съешь меня, а брата моего не трогай; он худой, да ещё и костлявый, на кой он тебе сдался?» В ответ на это вендиго рассмеялся, и сказал, что братья, сами того не подозревая, прошли три испытания: храбрости, хитрости и верности, а посему могут просить у него, Владыки Астратота, всё, что им заблагорассудиться. Но только для самих себя, поскольку лечить болезных женщин не входило в компетенцию демона.

Братья крепко задумались: по уму, понятно, просить нужно было либо денег, либо лекарство, а лучше всего и то, и другое – у них ведь было по желанию на каждого. Но они знали, что деньги у бедняков быстро заканчиваются, а лекарство могло помочь жене младшего лишь единожды (похоже, та была весьма хрупкой женщиной с исключительно слабым здоровьем). Поэтому старший брат попросил у Астратота способность всегда выигрывать в любой азартной игре: хоть в карты, хоть в кости, хоть в кольца (для Фигаро, кстати, стало открытием, что игра в кольца некогда относилась к категории азартных).

«Хорошо, – сказал демон, – будь по-твоему. А чего попросишь ты, второй храбрец?»

«Что ж, – сказал младший, – если мой брат всегда будет выигрывать, а, стало быть, в его карманах никогда не переведётся золото, так пусть же будет так, что в моих карманах всегда будет ровно столько же денег, сколько и у него!»

Что и было исполнено, и с тех пор у братьев пошла не жизнь, а сплошная малина: старший брат стал самым удачливым игроком в городе, ну а младший тоже не бедствовал, ведь если в карманах у его брата звенело сто золотых, то в карманах младшего всегда находилась аналогичная сумма – сколько бы он оттуда не достал. Жену он, понятное дело, вылечил, оба брата отгрохали себе по новому дому, и довольно долго всё шло как нельзя лучше.

Время шло, и братья постепенно отдалялись друг от друга: старший, получивший прозвище Счастливчик Джек, гремел по городам и весям как лучший на свете игрок, чья слава привлекала в их захолустье картёжников со всей Британии, а младший, теперь именуемый Скрягой Джоном, давал деньги в рост, и вскоре так разбогател, что скупил в городе всё, что только мог, даже церковь, уличные фонари и соловьёв, что пели ночами в ветвях деревьев. Вот только теперь Счастливчика Джека не любили потому, что всякий подозревал его в жульничестве (ещё больше всех бесило то, что уличить Джека ни у кого не получалось), а Скрягу Джона ненавидели за скупость.

И вот случилось так – в сказках ведь чего только не случается! – что проезжала через город, в котором жили братья, местная графиня. Конечно же, знатная леди остановилась на лучшем постоялом дворе в городе, где как раз именно тогда старший брат резался в баре в карты, а младший хвастался перед всеми своим новым дорогущим платьем («...дороже, чем у самого короля!», пыжился Скряга Джон). Заприметив братьев, графиня сказала: «я слышала, что ты, Джек, никогда не проигрываешь, а ты, Джон, – самый богатый человек в королевстве. Предлагаю спор: если ты, Джон, обыграешь Джека, то я стану твоей женой, а если случится наоборот, то моим мужем станет Счастливчик!»

Графиня была на диво хороша собой, а свою несчастную жену младший брат давно свёл в могилу невообразимой жадностью и отвратительным характером, который с годами становился только хуже, поэтому оба согласились, не особо раздумывая. Точнее, не особо раздумывал старший, а вот Скряга Джон, памятуя о колдовском договоре с Астратотом, решил пойти на хитрость.

«И в какую же игру ты хочешь обыграть меня, брат?», спросил Скряга, ехидно скалясь.

«В любую! – Тут же ответил Джек. – Выбирай любую игру; я всё равно разделаю тебя под орех!»

Эта-то хвастливая фраза и оказалась фатальной ошибкой для Счастливчика, ибо его брат тут же сказал, что играть они будут в «Забери всё» – широко известную и по сей день вариацию подкидного дурачка, где банк забирает тот, кто в конце набирает больше всего карт, то есть, по сути, проигрывает.

Дар Астратота позволял выиграть в любой игре. На игру суть которой – продуть, он оказался не рассчитан.

Партия за партией оставалась за Скрягой Джоном, который ехидно посмеивался в предвкушении, и вот его загребущие руки уже рассовывали по карманам последнее золото Джека. Графиня, увидев это, захлопала в ладоши.

«Прекрасно, великолепно! – воскликнула она. – Но разве родной брат не даст Джеку шанс отыграться?»

«И верно, – взбешённый Счастливчик, которого только что выставили дураком перед кучей народа взревел раненым зверем, – я требую свою законную последнюю партию! Дай же мне столько денег, сколько пожелаешь, брат, и мы решим этот спор раз и навсегда!»

Скряга только пожал плечами: он знал законы картёжного мира. Поэтому он молча полез в карман за деньгами, но... Да-да, совершенно верно: в его карманах теперь было ровно столько же золота, сколько и в карманах его брата, а именно – нисколько вообще.